Хватая ртом очередную порцию воздуха, я уговариваю себя подняться, взять сумку и отправиться на вокзал.
Это нужно сделать! Сейчас. Он не простит!
Варя! Очнись! Он тебя не простит, пойми ты это наконец. А твоя правда останется лишь твоей, а он продолжит жить с той ужасной ложью, что внушили ему они…
Опрокинув голову на железные пруты решетки, я в последний раз прощаюсь со своими надеждами и медленно поднимаюсь.
Словно опьяневшая от горя, я ковыляю до сумки и прижимаюсь щекой к её рукоятке.
Он только что касался этой ручки и на ней остался запах его кожи…
Прикрыв веки, я трусь щекой о жесткую ткань, а потом целую её теплую поверхность.
Я так прощаюсь. С ним. С его частью — с маленьким Андрюшей. С домом. Со своими чувствами к Алексу.
Когда я поднимаюсь с крыльца, мир вокруг начинает прыгать и плясать. Голова идет кругом, а к горлу вновь подступает ком. Пока я сидела в гараже, так уже было и не раз. Кормили меня редко и небольшими порциями, поэтому случались такие, близкие к обмороку состояния довольно часто в последние дни.
Кое-как распахнув калитку, я выхожу за ворота и сразу же чувствую, что падаю в обморок. На остатках сил, я цепляюсь за забор, но и это у меня не выходит. Наступает темнота.
Когда открываю глаза, вижу рядом с собой незнакомую женщину.
— Ну, слава богу. Я уж думала померла, — вздыхает она и поднимается на ноги, — кто-нибудь скорую помощь вызвал? У неё висок разбит. Вдруг что…
— Что случилось? — слышится голос Алекса и я прикрываю веки от страха и стыда.
— Девушка упала… врача вызываем, — гремит голос незнакомого мужчины и я инстинктивно поджимаю пальчики на ногах.
— Кстати, она из ваших ворот вышла, я сама видела, — снова слышится голос женщины, а на мой лоб ложится прохладная ладонь.
Это Он. Точно знаю, что это его ладонь коснулась лба.
37
Алекс
Последние две недели были самыми тяжелыми в моей жизни. Ни гибель матери, ни жизнь в детском доме, ни бесконечное враньё и алчность Ольги, ни болезнь — ничего из этого не приводило меня к мыслям о смерти. Ничего из прошлого ада не выедало меня настолько сильно, как предательство той, которой я впервые в жизни поверил. Скрепя сердце, но поверил, блять. Да что говорить — я уже представлял как попрошу её остаться со мной и сыном. Остаться с нами настолько, насколько ей захочется.
Я, как грёбаный лох-мечтатель, в мельчайших подробностях продумал, как уговорю её зарегистрировать наши отношения официально. Чтобы она не подумала, что я хочу её только как любовницу. Мне ведь она вся была нужна…
Но главное, я всё время грезил, что мы станем семьёй. Сплочённой и поддерживающей. По хуй на любовь. Главное преданность и поддержка. Я её сам буду любить, а взамен попрошу лишь честности и взаимной поддержки. На большее я давно не рассчитываю. Мечта детства — любящая и дружная семья — давно раскололась о скалы реальности, а потом ещё и уебалась об дно жизни. Пусть она будет рядом, а с остальным я разберусь…
В тот день я сына оставил у Никиты со Светой, чтобы сюрприз Варе сделать. Купил цветы, даже кольцо выбрал, дурак! Пришёл домой, а там никого…
Даааа, какой же я был дурак. Как же я не рассмотрел в Варьке сущность старшей сестры. Та блядовала направо и налево, строила из себя невинную овечку и врала на каждом шагу. А теперь и эта… Обе лживые суки. Но! Но есть одно фундаментальное «но»…
Ольгу я не любил, а Варю… Её я люблю. Безумно! До умопомрачения!
Окончательно я это понял, когда увидел её с этим мужиком. При взгляде на них, мой внутренний зверь оскалился и готов был рвать и метать. В такие моменты я мало себя контролировал и если бы этот мудак не упал, я бы дрался до последней крови. И это ещё мягко сказано.
Врач из психушки, в которую меня периодически отсылал на лечение детский дом, характеризовала мои состояния, как неконтролируемые и безосновательные вспышки агрессии. С первой характеристикой — неконтролируемые вспышки, я ещё мог согласиться, а вот со второй — безосновательные, я бы очень поспорил. Таким вспышкам всегда была причина. Позже врач вообще обозвала меня социопатом и отказалась от любой щадящей терапии и назначила мне таблетки. Колеса, от которых в голове была сплошная вата, и которые я каждый раз выплёвывал в кулак, пока никто не видел.
У меня с института не было подобных вспышек, а тут бац и сразу две за месяц.
Первый — эта чертова драка. А вот второй наступил, когда стали приходить фотографии…
Тогда, я всю столовую разнёс к чертовой матери, а диван, на котором ОНА спала, покромсал на части. Взял самый большой гаечный ключ из гаража и расхуярил его в хлам. А потом жёг останки дивана, прямо посреди комнаты, и подкидывал в костер всё новые и новые фотографии, а заодно и флешку с тем мерзким видео.
И вот, когда я уже сам был готов шагнуть в этот самый костер, приехал Никита и залил моё безумие огнетушителем.
Сына они со Светой забрали практически сразу, как только заметили, что я близок к сумасшествию. Причём я целую неделю к Андрею даже не ездил. Я наплевал на родного сына из-за этой лживой ведьмы с глазами ангела. Меня заклинило на ней конкретно. Я, сука, за жизнь боролся ради сына, а из-за бабы просто решил её закончить.
Уже на следующее утро я забрал Андрея у друзей и больше не позволял себе ничего подобного.
Всё! Баста!
Столовую забил гвоздями, а её сумку с вещами убрал в гараж, чтобы потом на помойку отнести. Даже не мог подумать, что она наберётся наглости показаться мне на глаза, а оказалось…
Когда у дома раздались звуки автомобильных сигналов, я на автомате выглянул в окно. Я совсем не ожидал увидеть ту картину, что открылась перед моими глазами. Два долбаных героя многочисленных фотографий и видео предстали предо мной.
Первой мыслью было прибить обоих. И совсем не за то, что они трахались эти две недели. Не-ет. А за то, что посмели явиться сюда. Что она посмела вернуться после всего, что совершила.
А может Варвара и не знала, что сестрица шлет мне фотографии, иначе бы не посмела. Точно бы не посмела… Или посмела? Неужели у этой семейки нет ничего святого?
Я, как ошалелый, побежал в гараж, достал её сумку и сбросил её с крыльца. Только бы не допустить её к себе! Даже на метр, иначе всё… Под это «всё» может подойти многое… Главное не допустить!
Захлопнул дверь и в спальню ушёл, чтобы на сына спящего посмотреть. Посмотреть и вновь напомнить себе, что и Андрей скучает по этой лгунье. Всё время прислушивается и часто на руки ко мне не идет. Причём Света с Никитой тоже говорили, что сын всё время кого-то ищет.
Её он ищет! Даже младенцу она сумела втереться в доверие. Привязала нас! Влюбила! И съебалась!
Может это и было планом Ольги? Тогда зачем Варька вернулась?
Шум с улицы вновь привлёк моё внимание. Прикрыв дверь в спальню, я выглянул в окно и увидел около дюжины людей у своих ворот. Все они что-то громко кричали и смотрели себе под ноги.
Внутри словно что-то щёлкнуло и я направился на улицу. Нацепив гарнитуру, чтобы услышать сына, распахнул калитку и оцепенел. На асфальте, раскинув руки в стороны, лежала Варвара.
Я было кинулся вниз, но вспомнил какая она притворщица и замер.
— Что случилось? — откашлявшись, выдавил я из себя.
— Девушка упала… врача вызываем, — басит мужчина рядом со мной.
— Кстати, она из ваших ворот вышла, я сама видела, — придирчиво добавляет седая женщина и я склоняюсь к Варваре.
Лоб мокрый, но не горячий, а тело под ладонями подрагивает.
— Может девушка беременна? — вновь слышится голос седой женщины, — я когда сына первого ждала, тоже грохалась в обморок по пять раз на дню.
После такого предположения, я резко выпрямился и сжал зубы. В памяти тут же всплыл разговор с Ольгой, когда я сообщил ей о расставании, а она сообщила о первой псевдо беременности.
Вот значит, что задумали сестры Кулагины. Они изначально всё тщательно продумали, а я вновь попался на тот же самый крючок. Заглотил наживку, как последний осел.
