себя одеялом. О том, что я его смотрел, решаю деликатно умолчать. Она так радуется, обнаружив его на одном из телеканалов, что не хочется портить ей удовольствие. Определенно, наш откровенный разговор и обнимашки сделали свое дело, и мы, наконец, можем общаться, как друзья.
Так я думаю ровно до того момента, пока Маша не изъявляет желание переодеться и не выходит из ванной в пижаме. Рука машинально тянется за одеялом. Понимаю, что спать в лифчике, скорее всего, неудобно, и что шорты, как элемент гардероба, имеют право существовать. Но бля-я-я… Мне двадцать восемь, и я мужик, который на обед съел не меньше кило моллюсков, признанных сильнейшими афродизиаками. В сорокоградусную жару. Не имея ни секса, ни дрочки уже более двух суток. С перспективой спать рядом с женщиной, в которую когда-то был без памяти влюблен, и которая к своим двадцати годам умудрилась отрастить полноценный четвертый размер.
— Я, наверное, сегодня в кресле посплю, — бормочу я, перекидывая ногу на ногу.
— Зачем? — простодушно интересуется Маша. — Места же полно.
Наивная. Королевский размер кровати никак не воспрепятствовал тому факту, что я стянул с нее трусы. Нет никаких гарантий, что сегодня что-то пойдет по-другому.
— Молния дважды в одно место не бьет, Тимур, — философски добавляет она, словно подслушав мои мысли. — Вчерашние приставаниями был случайностью, и мы оба это знаем.
Я кисло киваю. Мы-то с ней знаем, а вот мой напряженный жираф, похоже, не в курсе. Или доходит до него,как до жирафа.
Короче, не думать о том, что рядом лежит полураздетая женщина и в номере мы совершенно одни, получается лишь ближе к середине фильма. Обуздав свое либидо, подогретое солнцем и воспоминаниями, я решаю написать Марианне и узнать, как у нее дела.
Она отвечает, что крутит педали в спортзале, а после пойдет на массаж. В качестве открытки присовокупляет фотку сисек, сдавленных ярко-красным спортивным топом. Вздохнув, я выключаю экран. Все же Марианна понятна и незатейлива, как советская мясорубка. Когда-то именно это меня в ней и привлекло.
— Тимур, как думаешь, теория глобального потепления — это фейк или правда? — сонно звучит голос Маши.
— Разумеется, правда. Промышленная революция не проходит даром для климата.
— Вот и я так думаю. А Роб все время со мной спорил, говоря, что это заговор гринписовцев.
— Твой Роб идиот, — усмехаюсь я, но Маша меня уже не слышит, так как спит, уткнувшись лицом в подушку.
Я намеренно возвращаю взгляд к фильму, но, не выдержав и десяти секунд, смотрю на нее снова. Ее сестра права. Было бы обидно, если Марианна испортила б ей волосы. Они у Маши очень красивые. Как, впрочем, и все остальное.
Попялившись на нее с минуту, я стягиваю одеяло с жирафа и осторожно накрываю ее. Продует еще ненароком. Все же работает кондиционер.
Признательно засопев, Маша ерзает по кровати, а потом неожиданно перекидывает через меня руку, заставляя замереть. Я-то собирался уползти в кресло от греха подальше.
— У тебя такой живот твердый… — не открывая глаз, бормочет она. — Вот что значит высокий уровень тестостерона и хорошая усвояемость белка. Так бы его и облизала…
Glava 29
Маша
Проснувшись утром, я машинально трогаю себя за бедра. Мои бамбуковые танга оказываются на месте.
Улыбнувшись, я оборачиваюсь, но Тимура рядом не нахожу. И записки «Ушел за кофе» на соседней подушке тоже не обнаруживается. Покрутив головой по сторонам, я вижу его, спящим в кресле.
О боже! Неужели я пиналась во сне или пыталась закинуть на него ноги, чем вынудила уйти? Бедный Тимур.
Встав на цыпочки, я иду, чтобы поправить на нем сползший плед и, не дойдя, останавливаюсь. Щеки неумолимо краснеют. Тимур лежит в одних трусах. Я знакома с мужской физиологией, поэтому вид его эрекции не должен меня удивлять, но все равно удивляет. Интересно, ему не больно? Выглядит так, будто его пенис опух и ему в трусах очень тесно. Ну и какой же у него красивый живот! Так бы его и…
Покраснев от нечаянной мысли еще гуще, я наклоняюсь, чтобы поднять плед, и мы с Тимуром встречаемся взглядами. Мне неоднократно говорили, что я могу смотреть осязаемо. Все дело в том, что моя энергетика сильная и чистая.
— Привет, — шепотом говорю я, стараясь ненароком еще раз не взглянуть на его пенис, находящийся аккурат на уровне моих глаз.
— Ты чего тут… — Заметив очевидное, Тимур прикрывает себя рукой и выскакивает из кресла. — Доброе утро! Я — в душ.
Расстроенная тем, что, по-видимому, поставила его в неудобное положение, я отчаянно ищу способ загладить свою вину.
— Тимур, нет нужды смущаться. Твоя эрекция — это абсолютно закономерный физиологический процесс. К пяти часам утра уровень тестостерона достигает максимума и провоцирует прилив крови к пенису. Кстати, наполненный мочевой пузырь тоже вызывает рефлекторную эрекцию. Я прекрасно понимаю, что это никак не связано со мной.
— Спасибо, Маша, — приглушенно долетает из ванной. — Ты многое мне прояснила.
Очень довольная собой, я прижимаю плед к носу и, вдохнув запах Тимура, возвращаю в кресло. Между ног становится горячо и щекотно. Покраснев, я иду доставать из чемодана новую упаковку бамбуковых трусов. Шалунья-свадхистана безобразничает с самого утра.
_____
Тимур
Дождавшись, пока жираф как следует отплюется мне под ноги, я выключаю воду и выхожу из душа. Теперь даже голова стала соображать яснее. Понятия не имею, как монахи годами постятся и крышей не отъезжают. Хотя им конечно проще: они не спят рядом с полуголой Машей.
Обтеревшись полотенцем, я вижу, как мобильный вспыхивает видеозвонком от Марианны и, покосившись на дверь, принимаю вызов.
На экране появляется ее лицо в какой-то зеленой хрени. Догадываюсь, она практикует очередную косметологическую приблуду.
— Привет, Тим! Проснулся? Я тоже! Угадай, что?
— Что? — Я на всякий случай решаю убавить звук.
— Я сегодня встала на весы и… Та-да-ам! Я похудела на два килограмма! Это все бессолевая диета, прикинь! А я-то думала, что это херня полная, так же, как и интервальное голодание.
— Поздравляю. Еще новости будут?
— А че с голосом? — Марианна раздраженно щурится. — Ты типа стебешься надо мной, что ли? Не всех,между прочим, генетика в лоб поцеловала. Это ты можешь лопать все, что вздумается и кубанами на пузе хвастаться. А для кого-то быть стройной — это тяжкий труд.
— А для кого-то тяжкий труд — это работать. Все
