сперма в мозг бьет?
Не знаю. У меня нет детородного органа, если что. Поджимаю губы и отворачиваюсь. Слепо пялюсь перед собой. Ничего себе заявление. Прекрасно. Вот же двуногие с членом посередине. Так и ориентацию можно сменить, если каждый раз так прилетать будет.
Не хочу с ним спать, видите ли. Какая трагедия. А меня кто-то спросил о пожаре в душе? Или они только о себе пекутся. Выходит, что так.
— Знаешь что, милый друг, — сухим надтреснутым голосом сиплю. — Я не малолетка, чтобы по машинам шариться, — злость разгорается, как факел. — Серьезно думал, что самое романтичное место выбрал? Почему не в шикарном номере отеля? В конце концов едем к тебе домой. Посмотрю, как живешь. Ну? Что молчишь?
Евгений мгновенно меняется в лице. Он сжимает руль, стремительно багровеет. Костяшки становятся белыми-белыми. Пугаюсь немного. Вот вам и белый зайка. На всякий случай подгибаю под себя ноги. Обхватываюсь руками, словно защищаюсь. Мои же пальцы, предплечья очень сильно обхватываюсь, становится больно.
— Прости, — слышу неестественно низкий голос спутника. — Меня занесло. Извини. Просто ты мне правда очень-очень нравишься. Ты не такая, как все пластиковые девки, которых только помани. Свет, я просто, — прочесывает пятерней голову — влюбился в тебя. По-моему так.
Он виновато улыбается. Смущенно приподнимает уголки губ и заискивающе ловит взгляд. Мне становится так стыдно, что не передать. Выходит, мужик слетел с катушек просто. Вот и все объяснение его злости.
Замучила я его. По всем параметрам выходит так. Понимаю, но что поделать. Он хороший, так приятно время проводить. Нравятся все знаки внимания, которые оказывает. Нравится то, что верю, что могу завораживать мужчин. Нравится, что понимаю, как имею власть над Женей. Ощущение некоего могущества, вот что мне дают наши встречи.
— Простишь?
Я все еще под воздействием признания. Не может быть, чтобы так быстро влюбился. Он путает с сильной симпатией, я больше, чем уверена в этом. И надо быть честной хотя бы перед собой, я не готова к любви. Не готова вновь пытаться раствориться в человеке. Как показала практика ни к чему хорошему это не приводит. Значение чувств преувеличены, уверена в этом. Но обижать не стоит.
— Конечно, — в ответ улыбаюсь. — Я понимаю, Жень. Все в порядке.
Он внимательно смотрит и на лице прямо сверкают вопросительные знаки. О, нет. Нет…
— А ты, Свет?
— Ч-что я? — пытаюсь растянуть рот в улыбке.
— Как ты ко мне относишься?
Продолжаю улыбаться, но при этом судорожно гоняю миллион мыслей в голове. Что сказать? Надо не обидеть и себе не соврать тоже в первую очередь. Настал момент икс. Нужно определить наш статус сейчас или никогда. Я же замуж за него не собираюсь. Просто в эту минуту решим, насколько все серьезно.
— Хорошо, Женечка, — нежно улыбаюсь. Я не хочу причинять ему боль, несмотря на то что он только что вышел из себя. — Ты мне тоже нравишься.
— И все? — разочарованно смотрит.
Этот вопрос неожиданно злит. Я что должна была пасть к ногам, как перед игом на сто пятьдесят лет? Мою крепость просто так теперь не завоюешь. Учителя хорошие были. Да что за мысли?! Где рассуждения нежной, растаявшей женщины, которой делают комплименты, признаются в любви, и она тает, как зефир. Кто в меня вселился?
— Жень, не торопи меня, — мягко произношу, давя вторую сущность руками и ногами. — Ты красивый парень и ты мне нра-вишь-ся!
— Ну хотя бы так, — тяжело вздыхает.
Почему мне кажется, что его разочарованность несколько картинная, я не знаю. Может я ошибаюсь? Он поворачивается и ловит руку, мягко касаясь горячими губами моих пальцев. Не совладав с эмоциями, переворачивает кисть и целует в ладонь. Ох, приятно. Евгеша смотрит на меня, как на божество. Видно, что изводится мужик. И все же и правда влюбился. Глаза полные тоски сверкают в темноте салона. Ждущие, зовущие.
— Жень, — наклоняюсь к нему ближе.
Он тянется навстречу, но прижимаю палец к губам, немного торможу его пыл, и сама нагибаюсь. Черт! Была не была. Погибать, так с музыкой.
— Да, — вибрирующие нотки добавляют антураж. — Что ты хотела?
— Едем к тебе?
— Ко мне? — он отшатывается и потерянно шевелит губами. — Может все же к тебе? Ты же понимаешь, что… Галина… Она больна и может услышать нас.
Ровно минуту раздумываю, послать этого мямлю в задницу или все же попытаться успокоиться и не рычать. Вдобавок жжет стыд за то, что сама навязалась. Это немыслимо для меня. Но все же порыв он должен был оценить. Женщине в принципе проблемно на такое пойти, а тут еще и отказ.
Внутри меня бродит баллон с бордовой краской, который взорвется с минуты на минуту, если Женя не исправит ситуацию, как бы это сделал, например, Денис. Тот решал все на раз-два. Но Женя! Говорит о любви и сам падает в обморок от перспективы поехать к нему. Ужас. Стыд. Катастрофа.
— Света не пойми неправильно, — бормочет он. — Просто ко мне нельзя. Там отец еще. Он тиран просто. Я не могу. Не могу туда позвать.
Евгений настолько потерян, что не знает куда себя деть. Взгляд как у ребенка. Мне становится его очень жаль, потому что видно, как переживает. Мгновенно обрушивается чувство непрошенного стыда.
Зря я так о нем. Ведь обстоятельства сильнее его. Ухаживать за тяжелобольной женщиной не шутка. Нагрузка просто колоссальная. В наше время такая редкость подобная забота. И к проблемам в семье нарисовался еще какой-то тиран папаша. Выдержать такое сложно.
И как бы это выглядело, если бы пришла к ним. Наверняка, там просто лазарет. Все приспособлено под Галину. Перед глазами встает мрачный дом, где все ходят, не смея взглянуть прямо. Разговоры в полголоса и горят свечи вместо яркого света. От реальности увиденного в диком воображении, пугаюсь еще больше.
— Жень, я… — ломаю пальцы от дурацкого выпада. — Не хотела. Я все понимаю. Я не хотела обидеть или задеть.
— Все нормально, — с грустной улыбкой качает головой. — Может я тороплюсь? Ты тоже прости. Моя резкость в высказывании тоже не делает чести. Я бы не хотел, чтобы ты сравнивала меня с сегодняшними мужчинами, которым бы только под юбку влезть. Но вместе с тем пойми и не осуждай. Я мечтаю о тебе, Свет. С тех пор как увидел твои лучистые глаза в бутике. Ты достойна самого лучшего, Светлана. Шелков, драгоценностей, шикарных домов. Всего самого роскошного, потому что ты сама алмаз, понимаешь? Мне не устоять перед тобой.
Его голос тих, но настойчив. И
