метре.
— Я не знал, что он скажет именно это.
— Должна была знать я, так что если кому и стоит просить прощения, то мне.
— Будете извиняться вместо мужа?
— Ну вы же только что…
— Я мужчина. И я был неправ. Стоило ему дать понять, что вы слышите.
Наверное, нет. Это мне стоило дать Назару понять, что я все слышу. Только вот сомневаюсь, что он сказал бы как-то по-другому. Наверное, я должна знать своего мужа. По-настоящему. Но проблема в том, что я никогда не слышала, чтобы он с кем-то так разговаривал и уж тем более, чтобы в разговоре с кем-то как-то позволил себе принизить меня. Может, дело в Давиде, а может в том, что я плохо знаю человека, с которым прожила не один год и такое, как сегодня, было всегда, но без моего ведома.
— Я действительно попросил врача оставить Нику в больнице.
— Но зачем?!
— У меня есть кое-какие подозрения. Я планирую развеять их или подтвердить сегодня вечером. Если получится, вы узнаете первой.
— Скажете, какие подозрения?
— Думаю, не стоит разочаровывать вас раньше времени.
— Почему вы так помогаете?
Стоит признать, Давид держится спокойно. Завидую его врожденной уверенности в себе и невозмутимости. Я совсем другая. Более эмоциональна и открыта. Как и Назар. Может, поэтому мы с ним и поженились? Нам никогда не было скучно друг с другом. Или же мне нравилась его наглость противоположная поведению Давида. Он… спокойный. Уверенный в себе, решительный. Не представляю, чтобы он сказал что-то наподобие того, что ляпнул муж.
— То, что вы собираетесь узнать, касается Назара?
— Это так очевидно?
— Мне кажется, вы тоже его невзлюбили, не только он вас.
Давид усмехается и качает головой. Неожиданно достает сигарету, прокручивает между пальцев и выбрасывает в урну, так и не прикурив.
— У нас разное положение, Настя.
— И какое же у вас?
— Я хочу завоевать женщину.
Кажется, у меня от неожиданности вспыхивают щеки. Очень уж хочется приложить к ним что-то прохладное. Боже… со мной давно никто о подобном не разговаривал. Среди всех знакомых мужчин все знали, что я с Назаром и не смели идти против него. Максимум, на что каждый был способен — легкий ненавязчивый флирт. А Давид… он не просто флиртует. Он проезжается катком по моему самообладанию.
— Я замужняя.
— В вашем случае это поправимо.
— Считаете, мой брак не спасти? — упрямо задираю подбородок.
— Считаю, если брак нужно спасать, он уже развалился.
— Вы были женаты?
— А что? Это как-то влияет на мои суждения?
— В семье… — замолкаю. — Нужно уметь находить компромиссы, разговаривать, выяснять причины того или иного поступка. Вы не были женаты и вам кажется, что семья — это просто.
— Семья — это просто, Настя, если она построена с правильным человеком.
Давид
— Интересные, однако, у тебя знакомые, — произносит Инесса, скользя пальцем по краю наполненного бокала.
Никакой информации «через час» она мне не прислала. Отложила до встречи, будто думала, что решу ее опрокинуть и не приду.
— Ты что-то выяснила?
Она смотрит на меня, растянув губы в улыбке.
Больше напыщенных индюков, по типу мужа Насти, я терпеть не могу женщин, наделенных властью. Для мужчины такая женщина, как плевок в лицо. Вроде бы и не критично, но на самооценку влияет очень сильно. И на все то, что направлено на продолжение рода, тоже влияет не самым лучшим образом.
— Выяснила, конечно. Но до этого мы с тобой дойдем… позже.
Откровенно говоря, хочется встать и уйти, но я продолжаю сидеть с ней и любезничать. Ответ мне нужен сегодня. Я могу напрячь и другие источники, но тогда придется подождать. А я не хочу отпускать Нику и Настю с Назаром. Все внутри меня противится этому.
— Мне интересно, как так получилось, что тест ДНК сдавала женщина, — интересуется Инесса. — Она забыла, что рожала?
Тихо смеется и ее смех сейчас раздражает. Потому что одна ни в чем не виноватая женщина настрадалась сполна, чтобы дойти до того, что мы сейчас имеем. Наверное, это инстинкт рыцаря во мне проснулся, как только появилась Настя. Та, которую хочется защищать от всего. От таких мудаков, как ее муж, в первую очередь.
— Тебе лучше не знать, Инесса, каково это узнать, что у тебя где-то шесть лет был ребенок.
Она морщится. Ждала наверняка чего-то смешного, колкого, как и ее вопрос. Но ожиданий я обычно не оправдываю. Ничьих. Разве что только своих.
— Итак, Анастасия Шаталова. Замужем за Назаром Шаталовым. В браке… забыла, но долго. Что вас связывает? Ты в городе несколько месяцев не появлялся, до этого вы с ними нигде не пересекались, а тут…
— Мне обязательно отвечать? — смотрю в упор на нее.
Отводит взгляд первой. Не знаю, что видит в моем, но словно пугается. Впрочем, ненадолго. Быстро возвращает себе самообладание. Инесса не в моем вкусе. Не внешне, скорее. Мы просто не подходим друг другу. Не представляю, как бы мы в порыве страсти целовались. Мне кажется, я бы все время ждал какого-то приказа. Что-то вроде «Давид, к трусам перейти планируешь или как?». Аж передергивает от мысли.
— Я думала, ты хочешь узнать то, что мне удалось раздобыть, — усмехается.
— Ты считаешь, мне больше не к кому обратиться?!
Впервые за вечер так сильно раздражаюсь. Власть женщине давать нельзя. И не потому что она бесконтрольно будет ею пользоваться, а потому что сразу же попробует прогнуть мужчину. Если получится, получит едва ли не вечного раба в подчинении. У Инессы таких несколько. Муж ее относится к числу таковых. Она сидит здесь в ресторане со мной с надеждой на продолжение, и я уверен, что ее благоверный в курсе, что она не одна.
— И тем не менее ты обратился ко мне, — вернув себе самообладание, усмехается. — Я могу дать быстрый результат.
— Если он предполагает попытку забраться мне в душу, я найду с кем договориться по-другому, — чеканю резко.
Сдергиваю с колен салфетку. Мне надоела игра. И делать вид, что гнусь, тоже надоело. Не знаю, какие мужчины ее окружают, но видимо, давно ее не ставили на место.
— Вот поэтому, Давид, ты так мне интересен, — говорит она с лихорадочным блеском
