Коди остановился в дверях, залюбовавшись чудесной картиной. Небольшой круглый стол застлан кружевной скатертью, свечи в серебряных подсвечниках уже зажжены. Их яркий цвет гармонировал с красными розами, подаренными им по случаю начала занятий. Сейчас они стояли в низких вазах между свечами, наполняя воздух упоительным ароматом.
Их новый фарфор, хрустальные и серебряные столовые принадлежности сверкали в пламени свечей. На тарелках лежали искусно разложенные красные льняные салфетки.
Из кухни долетал запах острых приправ.
Коди застонал. Неужели он только что собирался поддерживать видимость случайного попутчика? Это в такой-то атмосфере?
— Коди? Это ты?
— Вроде бы, — отозвался он, пряча ключи в карман и направляясь на кухню.
Карина выбежала навстречу в легком розовом платье с длинными пышными рукавами и высоким гофрированным воротничком.
— Ты обворожительна!
Лицо Карины сразу просветлело. Она крутанулась на каблуках.
— Тебе нравится? Хотелось чего-нибудь особенного, но я ведь никогда не покупала платья сама. — Она провела ладонью по рукаву. — По-моему, ничего, а?
Он взял ее руку, поднес к губам и перецеловал все суставчики.
— Это более чем ничего. У тебя превосходный вкус. Если не веришь мне, оглядись вокруг. У тебя прирожденное чувство стиля.
Положив ее руку себе на плечо, он собрался, было поцеловать ее, но в этот момент на кухне что-то загудело — громко и требовательно.
— Ох! Жаркое готово. Ты голоден? — спросила она, отстраняясь, и, словно подхваченная вихрем своего платья, унеслась на кухню.
— Да, да. Я очень голоден, — пробормотал он скорее себе, чем ей. Почувствовал, что мучим совсем другим голодом. Через несколько часов он оставит ее, даже не зная, когда снова вернется…
Из кухни вышла Карина с полным подносом. Коди бросился навстречу, принял тяжелый поднос и опустил его на стол, где Карина уже расставила отдельные сервировочные блюда — согласно их предназначению.
Забрав опустевший поднос, она снова поспешила на кухню.
— Сегодня я купила немного вина, — бросила она через плечо, — не желаешь открыть?
Коди, улыбаясь, последовал за ней.
— Бог мой, да ты у меня становишься отважной. Даже вино!
— Если хочешь знать, — весело защебетала Карина, — я объяснила, что у нас сегодня на обед, и тогда один добрый человек предложил несколько сортов вина. И дал на пробу образцы, чтобы я сама выбрала лучшее.
— Какой такой добрый человек? — подозрительно поинтересовался Коди.
Она вручила ему бутылку.
— Один из винного магазина.
— Гм. — На мгновение он представил свою наивную маленькую жену весело беседующей с посторонним человеком. Что ж, ей надо привыкать к самостоятельной жизни.
Приступив к еде, Коди почувствовал, что действительно голоден.
— Понятия не имел, что ты умеешь готовить, — сказал он, потягивая вино. Надо же, и вино выбрала замечательное!
— Не ожидал? — кокетливо подняв бровки, спросила Карина.
— Да, надо сказать, ты меня приятно удивила.
— Я считаю, что каждая девушка должна уметь готовить пищу. А как же еще может она следить за тем, что происходит на кухне?
— Большинство женщин, которых я знаю, считают, что они погрязли на кухне.
— В самом деле? — Никогда еще ее улыбка не была такой милой, — Но тогда выходит, что не одно только кулинарное искусство влекло тебя к ним, а?
Коди едва не поперхнулся вином. Показалось, будто только что получил удар лапкой от котенка, которого нежно поглаживал.
— Я сделал тебе комплимент, — с достоинством проговорил он.
— Сравнивая меня с другими женщинами? Хорошенький комплимент!
— Постой, о чем ты толкуешь? Нет у меня других женщин.
Изучающим взглядом Карина смотрела на него поверх бокала с вином.
— Вот как? Нет?
Он стойко выдержал ее взгляд.
— Нет. Ты моя жена. И больше никого нет в моей жизни.
— Но я ведь не настоящая твоя жена. Я хочу сказать, что ты не выбирал меня, не думал на мне жениться, не делал мне предложение… — Ее голос осекся.
Коди поднялся, подошел к ней сзади и вместе со стулом оттащил от стола.
— Если собираешься добавить, что я не хочу тебя, то ошибаешься, дорогая. Здорово ошибаешься. — Схватив ее в охапку, понес в спальню.
— Коди! Что ты делаешь — мы же еще не съели и половины обеда. Ну, Коди… Ну, зачем…
Поцелуем он крепко запечатал ей рот. И ощутил вкус вина на ее губах, запах незнакомых духов, дрожь, пробежавшую по телу, прерывистое дыхание, а когда поднял голову, то увидел на ее лице улыбку поощрения.
Сознание, что она желает его, уничтожило все барьеры и окрылило его.
Несмотря на нетерпение, он со всей осторожностью снял с нее платье и комбинацию, чулки, туфли — кроме лифчика и трусиков. Потом, побив все свои предыдущие рекорды скорости, разделся сам и опустился рядом с ней на колени.
— Ты такая красивая, — шептал он, распуская ее волосы по подушке, ведя пальцами по кромке лифчика… и просовывая руки под спину, чтобы освободить от этой деликатной принадлежности туалета.
— Я чувствую себя красивой, когда ты смотришь на меня вот так, — стыдливо согласилась она, с трудом справляясь с дыханием.
Когда, наконец, лифчик был брошен на пол, по всему ее телу пробежала дрожь. Он легонько нажал пальцем на открывшуюся розовую пуговку и с восхищением наблюдал, как она утопает в тугой округлости, потом коснулся языком горделивой вершины…
Вытащив из-под Карины покрывало и простыню, укрыл ее. Спросил:
— Тебе холодно? — Она покачала головой, хотя начала покрываться гусиной кожей. — Сейчас я согрею тебя.
Он и сам дрожал от сильнейшего возбуждения, но не хотел торопить ход событий, чтобы не воспользоваться опять преимуществом, как это имело место в ночь после свадьбы. Рука медленно скользила по телу, успокаивая и вместе с тем возбуждая, поощряя ее ответить на ласки.
Как же она желанна! Противиться желанию целовать ее, больше не было сил. И он стал покрывать поцелуями все ее тело, исследовать губами каждую ложбинку.
— О, Коди! О, пожалуйста… Я хочу тебя… Да, да. Ну, пожалуйста…
Когда он прижался к ней плотнее, дав почувствовать, как сильно она разволновала его, Карина приподняла бедра в молчаливой мольбе. Как мог он устоять, если и сам желал ее с такой же страстью?
Согнув ее ноги и стоя между ними на коленях, медленно подался вперед, перенеся весь свой вес на руки. Она подтолкнула его вниз, притянула к себе и жадно приникла к его губам, раздвинув их языком, как он научил ее раньше.
Она была такая маленькая, что Коди на миг даже испугался, как бы не сделать ей больно, но она не позволила ему остановиться. Наоборот, замкнула пятки вокруг его бедер, принуждая закончить начатое.
