По одну сторону елки стоял замечательный детский велосипед с боковыми колесиками. По другую сторону — большой, в нем мог поместиться ребенок, розово-пурпурный игрушечный домик. От елки к камину вела длинная дорожка из красочных пакетов, доверху наполненных подарками. Лори невольно вздрогнула, когда заметила на одном из них свое имя. На следующем было написано имя Крис.
— О, Господи, — заворожено прошептала Лори. — Это какая-то сказка… Я всегда втайне мечтала встретить Рождество именно так. Семья. Подарки. И все остальное… Этого не объяснить… Но вот о шарах я слышу впервые. Это какая-то традиция, о которой я не знаю?
Энди тихонько рассмеялся. В его глазах сверкнуло удовольствие от приятных воспоминаний.
— Это исключительно наша семейная традиция. — Энди уселся перед девушкой на подставочку для ног. — Традиция, означающая, что Санта-Клаус действительно был здесь. Зря ты не осталась с нами. Ты бы могла сама его увидеть. И даже поцеловать.
— И что же я пропустила? — Теперь Лори действительно жалела, что не осталась, все равно ведь не спала.
— О, кучу ругательств во время сборки вот этого. — Энди указал на велосипед и домик. — Коктейль «только для взрослых». Поспешную упаковку подарков. И, конечно, надувание шаров.
— Ой, а я забыла прикрепить бантики к своим подаркам, — вспомнила Лори.
— Ты можешь сделать это сейчас. Вон твои пакеты, за елкой. Давай я подержу Крис.
Рука девушки невзначай коснулась груди Энди, когда она передавала ему малышку. Лори затаила дыхание. И снова задышала — коротко, прерывисто, — только когда Энди опустился в кресло.
Лори пошла в свою комнату за бантиками. Она расчистила от шаров место вокруг своих пакетов и присела на колени.
— Так ты мне еще не рассказал, откуда пошла традиция надувать шары, — напомнила она Энди.
— Все началось с Мелани, — пояснил он. — Ей тогда было три годика, и она попросила, чтобы Санта-Клаус принес ей на Рождество только желтый воздушный шарик. Поскольку мы с Эллисон в то время проявляли неуемную жадность, родителей поразила искренняя скромность дочери. Поэтому они наполнили комнату желтыми шарами. И это стало ежегодной традицией в нашей семье. Теперь каждый взрослый в принудительном порядке обязан помогать в надувании. Только тебе удалось быстренько слинять, — улыбнулся Энди.
— У меня инстинкт такой, — сказала девушка. — Я всегда исчезаю в решающий момент.
Вместо улыбки, которую Лори ожидала увидеть на губах Энди, на его лице возникло некое подобие встревоженности.
— А вообще это вы здорово придумали с шариками, — намеренно переменила она тему разговора. Потому что ее собственные рождественские традиции заключались в том, что она постоянно гадала, получит ли подарок в этот раз, а накануне тщательно тренировалась улыбаться на тот случай, если ей не выпадет счастье разворачивать хрустящую обертку и развязывать блестящие бантики… А кукла Барби, подаренная, только когда ей исполнилось уже четырнадцать лет, научила ее исчезать в тот момент, когда улыбаться не было сил.
А сейчас, при виде этой огромной ели, кучи подарков, и для нее в том числе, девушке захотелось плакать. Нет, она не допустит, чтобы у Крис остались такие же воспоминания о Рождестве, как у нее!
— У тебя скоро тоже появятся свои традиции, — мягким голосом пообещал Энди. — Крис будет приносить из школы елочные украшения, которые смастерит сама… Твоя елка будет осыпаться у тебя на глазах… И каждый Новый год будет обязательно приносить в твою жизнь что-то новое.
— Надеюсь… — прошептала Лори.
— Лори, а почему ты росла в приемных семьях? Что случилось с твоими родителями?
— Это поможет в суде?
Энди печально усмехнулся.
— Любопытство. Чистейшее любопытство с моей стороны.
Девушка мрачно ухмыльнулась про себя, вспоминая свои, обычные отговорки в подобной ситуации. «Мать умерла, отец работает где-то в дипкорпусе». Но Энди… Он заслуживал правды.
Комната сразу показалась ей холодной и пустой.
— О своем отце я практически ничего не знаю. Он бросил мою мать, еще не зная обо мне. Мать говорила, что она его очень любила. И ей было больно рассказывать о нем. Я в общем-то быстро научилась держать свои вопросы при себе, ведь ей от них делалось еще хуже…
— Не понимаю…
— Моя мать была алкоголичкой. Она не могла долго продержаться на работе, не могла заботиться о растущем ребенке. — Лори сосредоточила свое внимание на завязывании розовой ленточки. — Обыкновенно я жила с ней какое-то время, потом что-то вдруг выбивало ее из колеи, она ударялась в очередной запой, и тогда и сообщала куда надо… Тогда меня забирали.
— Ты имеешь в виду, отдавали в приемную семью?
Лори едва кивнула.
— Потом она через какое-то время приходила в себя. Тогда меня снова возвращали домой… Но вскоре вся история повторялась. И тогда — новый дом, новая семья… Я не сомневаюсь, что она любила меня. Но при этом не стану утверждать, что ее образ жизни не оказал на меня никакого влияния… В общем, моя мать спилась и умерла, когда мне было шестнадцать. А потом… Ну, после этого я жила в одном доме два года. Там я сдружилась с Шэрон. Когда нам исполнилось по восемнадцать, мы стали вместе снимать квартирку. Мы работали на двух работах одновременно и успевали еще учиться в колледже. Тяжело было, конечно. Но все равно, годы после смерти моей матери стали самыми стабильными за всю мою жизнь.
Лори наконец замолчала и уставилась невидящим взглядом в угол комнаты.
— Жизнь Крис будет стабильной и спокойной, — внезапно произнес Энди.
— Ты говоришь более оптимистично, чем Мелани и Джон.
— Пойми, они просто обязаны задать тебе кучу вопросов, чтобы предупредить любые осложнения.
— Значит, ты не думаешь, что я потеряю Крис?
— Они тоже так не думают. Мы говорили об этом, прежде чем отправиться спать.
— Кстати, насчет отправиться спать. — На пороге гостиной возникла Вероника. — Именно это и следовало бы сделать вам обоим. Скоро утро, и не так уж много времени осталось до всеобщего подъема.
Как вовремя появилась мать Энди, подумала Лори. Потому что она испытывала странное беспокойство оттого, что Энди буквально испепелял ее взглядом…
Он проводил ее до комнаты и слегка коснулся ее руки.
— Не надейся, что моя мама всегда будет приходить тебе на помощь, — тихо предупредил Энди. Или пообещал. — Сладких снов, — прошептал он и исчез в темноте коридора.
Наступило рождественское утро.
Мать нарушила все его планы прошлой ночью, отправив их спать, словно малых детей. А утром ему удалось всего двадцать минут побыть наедине с Лори, и он не успел исполнить задуманное, так как все это время прошло в переодевании-кормлении Крис. Потом дом огласился восторженными криками. Дети радостно вопили, что Санта-Клаус уже побывал в их доме.
