«Денни у нас тугодумка, — повторял ее отец. — У нее не хватит сообразительности даже от дождя спрятаться». У нее не хватает ума даже за жизнь свою бороться.
Из-за этого самобичевания Денни и думать забыла о душераздирающем рассказе Джека Смита, истории его деградации, отчаяния и падения. Жалость к нему сменилась жалостью к себе самой.
Заперев все окна и двери, Денни, как и прошлой ночью, легла не раздеваясь в гостиной на диване. Лежала и смотрела на звезды через окно и ждала, когда они погаснут, изгнанные рассветом, который начнет пробираться сюда из-за холмов. Тогда она сможет встать, собрать дозревшие абрикосы и помидоры, напоить и накормить зверей и птиц, сложить коробки с фруктами и яйцами в фургончик и поехать на рынок. Если припадок Джека Смита действительно был эпилептическим, то спать он будет крепко и долго.
Почему она не воспользуется шансом прямо сейчас?
— Одному Богу известно, — простонала Денни.
В то утро у Денни не было времени раздумывать над тем, проснулся ли Джек Смит и отпустит ли он ее, как обещал, на рынок. Солнце уже вовсю освещало сад. Девушка откинула одеяло и понеслась в ванную, открывая по пути двери. «Чертовы замки! — взбесилась она, поворачивая ключи. — Какого черта я вообще запираюсь?»
Было время, когда Денни решила, что ругаться женщинам не к лицу. Но поскольку в моменты стресса все же надо было как-то спускать пар, она приняла для себя слово «черт». Однако менее крепкие богохульные словечки незамеченными прокрались в ее повседневную речь — их она, сама того не подозревая, нахваталась в период своего немного нелепого замужества.
Слово «черт», время от времени перемежавшееся с призывами к Всемогущему, сопровождало Денни все утро: пока она принимала душ, одевалась, красила губы, кормила птиц и выпускала их погулять, кормила и доила Рону, кормила и поила лошадей, включала поливалки на огороде. С папоротниками Денни вчера переусердствовала, поэтому сегодня оставила их в покое.
Она заперла все цистерны, потому что не хотела, чтобы Джек Смит устроил тут оргию с драгоценной влагой. Если захочет пить, пусть пьет из поливалки.
Поскольку он не вышел помочь, когда Денни грузила коробки в фургон, она решила и дом запереть. Если захочет есть, пусть сырыми яйцами довольствуется или зелеными овощами. Что он за мужик… мужик или мальчик, кем бы он там ни был… если позволяет женщине таскать тяжести. «Знает ведь, черт побери, что я еду только ради его сигарет!» — метала гром и молнии Денни. Она проспала рассвет. Это все он виноват! А теперь еще заставляет ее работать грузчиком!
Вот в таком настроении пребывала Денни в ту жаркую летнюю среду. Гнев изгнал из ее сердца и страх, и жалость. Она полностью отдалась своей обиде. Совершенно измотанная, вывела фургон к воротам и понеслась по дороге, ни разу не оглянувшись. Вперед, вперед, к Каламунде!
Денни свернула направо, решив заехать в магазин на Крыжовенном холме.
Барнз, владелец магазина, поливал из шланга ярко освещенную солнцем площадку перед входом, пытаясь прибить пыль.
— Не надо заезжать ко мне, — выкрикнула Денни. — Я сама заберу товары по пути домой. Оставьте заказ на тропинке, ладно?
— Ладно, Денни. Что-то ты сегодня припозднилась. Не часто ты по средам на рынок ездишь.
— Сегодня особенный день.
— Я собирался заглянуть к тебе, привезти кое-что да проведать, как ты. Маки все еще в отъезде?
— Вернутся на следующей неделе. У меня все в порядке. Спасибо вам! — Она нажала на акселератор, помахала правой рукой, высунув ее в окно, и подумала: «Я только что спасла тебе жизнь, Барнзи, но ты никогда об этом не узнаешь».
Тут ее словно током ударило. «Господи! Что я делаю? Я совсем с ума сошла, что ли?» Она же могла остановиться и рассказать обо всем Барнзу. Могла воспользоваться его телефоном… Почему она этого не сделала?
Машина неслась со скоростью пятьдесят миль в час, и Денни сбросила обороты. Фургон медленно пополз вдоль дороги. Через минуту она уже будет в Каламунде. Заберет газеты и письма. Там и полицейский участок есть. Эти конные полицейские наверняка получили приказ из Читтеринга и теперь идут по горячему следу в Йорке и Мундиджонге за крадеными машинами и наворованным из магазинов добром. Не говоря уже о пяти сотнях сигарет.
Надо не забыть купить сигареты.
При воспоминании о Читтеринге, Йорке и Мундиджонге ирландская кровь Денни вскипела. Да его там даже не было! Может, Джек Смит и совершил убийство, но машин он не крал и магазины не обворовывал. По крайней мере, не в Читтеринте, Йорке и Мундиджонге.
Она уже ехала по Каламунде. Еле вписалась в опасный поворот и остановилась у главного магазина. На информационной доске висела газета с заголовком: «ЧЛЕНЫ ПАРЛАМЕНТА ВСЮ НОЧЬ ПРОСИДЕЛИ НАД ЗАКОНОПРОЕКТОМ». Денни прочитала заметку, не выходя из фургона.
«Это все, на что они способны, пока я бьюсь за жизнь в одиноком доме в Холмах», — подумала она.
Девушка пришла к выводу, что действительно ведет битву — не физическую, а психологическую. Она победила Смита своей выдержкой. Это наверняка стоило ей нескольких килограммов веса. Все к лучшему.
В один прекрасный день она вспомнит и обдумает весь тот ужас, который ей пришлось пережить. Припомнит то, как мир рухнул и ноги затряслись, когда она увидела Джека Смита на веранде, с ружьем в руках. И долгие часы у опушки, желание сбежать и страх, всеобъемлющий страх. Она непременно подумает об этом когда-нибудь. Только не сейчас. Пока еще ей становится плохо от одной мысли об этом, а впереди у нее долгий путь, и она не может позволить себе быть слабой. Чего ради ей погибать в аварии, раз уж она сумела выжить в компании Джека Смита?
Только теперь, сидя в машине и разглядывая заголовок, Денни полностью осознала, что опасность наконец осталась позади. Она была жива и свободна, но никак не могла поверить в это. Все происходило словно во сне, было каким-то нереальным. А события последних сорока восьми часов — и подавно.
Она не вышла у магазина на Крыжовенном холме только потому, что никак не могла вырваться из круговерти, в которую попала с самого утра, сбавить обороты, остановиться и подумать.
Однажды на охоте Бен сказал ей: «Ты не способна остановиться и подумать, Денни. Тянешь спусковой крючок, как будто не мозг руководит, твоими пальцами. Если хочешь научиться метко стрелять, надо головой думать, научиться вычислять, что твоя жертва предпримет в следующий момент, хорошенько прицелиться и…» Он хотел объяснить, что Денни действует слишком импульсивно. Задним умом она всегда была гораздо сильнее.
