— Василий, спасибо Вам… вы так предусмотрительны… — благодарит Поля.
— Это не я, Полина Викторовна, это Ольга… — отвечает он, и тут же замолкает, видимо, сболтнув лишнего.
— В каком смысле? — ротик Полины округляется от удивления, но Василий, бросив на нее взгляд в зеркало заднего вида только нервно передергивает плечами. Не дождавшись ответа, Поля переводит взгляд на меня.
— Я не в курсе, — пожимаю плечами я, улыбаясь.
В офисе оживленно, но в приемной непривычно пусто. А я и забыл, что Надя ушла в декрет. А от мысли, что Полина будет не рядом за столом, а за дверью, становится грустно. Беру себя в руки. Надо приводить мысли в порядок и работать, а то совсем расслабился. Целую Полину в висок, оставляя ее в приемной, сам прохожу в кабинет, оставляя дверь немного приоткрытой. Слышу, что к Полине приходят посетители, приносят документы, что-то спрашивают. Звонит рабочий телефон, она отвечает довольно профессионально. Горжусь своей девочкой! Умница она у меня!
Неделя пролетает быстро, Полина в среду и четверг работает в салоне. Дела налаживаются, клиенты потихоньку возвращаются к своему мастеру, да и реклама на страничке салона дает свои плоды. К старым клиентам присоединяются новые. В дни, когда Поля в офисе, она здорово мне помогает. В пятницу вечером у нас снова выход. Но не слишком официальный. День рождения одного из заказчиков. Полина вешает в шкаф чехол со сменной одеждой, оставляет в комнате отдыха свой волшебный чемоданчик. Теперь я знаю, что в нем косметика и всякие женские штучки. День проходит как одно мгновение, ближе к пяти Поля заглядывает в кабинет.
— Я могу собираться? — спрашивает. Смотрю на часы, вот это я закопался в бумаги, не заметил времени…
— Конечно, иди, — киваю, улыбаясь. Полина уходит, а я решаю вернуться к бумагам, чтобы не присоединиться к своей помощнице в душе. Соблазн настолько велик, что я решаю выйти в приемную и сварить кофе. Включаю кофемашину, смотрю, как темная жидкость наполняет чашку. Раздается стук в дверь, в приемную входит Грачев.
— Максим Георгиевич, добрый вечер. Полины Викторовны нет? — удивляется он, оглядывая пустое рабочее место Поли.
— Я за нее, — улыбаюсь адвокату. Он улыбается моей шутке и говорит:
— Я с новостями. Суд по бракоразводному процессу назначен на понедельник. Не удалось сделать все без присутствия Полины Викторовны.
— Мы приедем, спасибо, Глеб Константинович, — пожимаю руку адвокату, забираю у него документы. Прощаемся, возвращаюсь в кабинет, кладу документы в свой офисный портфель. Успеваю допить кофе, когда Полина открывает дверь комнаты отдыха. Не могу спокойно смотреть на это великолепие. Волосы уложены в стильном беспорядке. Открытые плечи, вырез на груди сердечком, стройная фигурка Поли то ли в костюме, то ли в комбинезоне… Черном, как всегда. Те «адовые шпильки», которые так ругала Полина после благотворительного вечера.
Перевожу взгляд с ее ступней выше, любуюсь своей женщиной. Улыбаюсь хитро, смотря в ее глаза.
— Что? — смекает она о чем я думаю. — Может, я напрашиваюсь на массаж, — смеется Полина и смущенно улыбается.
— Для того, чтобы получить массаж, не обязательно обувь неудобную носить, Поль. Достаточно просто положить свои шикарные ножки мне на колени…
— Я запомню эту информацию, — улыбается она и выходит в приемную. Иду в комнату отдыха, принимаю душ, переодеваюсь в черную рубашку и черные брюки. Оставляю верхние две пуговицы рубашки расстегнутыми, галстук не беру, все-таки это не официальная встреча. Достаю из шкафа пакет с подарком и выхожу в кабинет. Дверь в приемную приоткрыта, и я слышу голос моего программиста. Ему что, медом тут намазано? В груди разгорается огонь. Это ревность, сомнения нет. Так происходит каждый раз, когда к Полине приближается мужик ближе, чем на метр. Выхожу в приемную с каменным выражением лица. Сергей сразу прощается и быстро уходит.
— Что он хотел?
— Документы принес… — Полина смотрит на меня недоуменно.
— Мне не нравится, что он вьется вокруг тебя, — говорю строго, но Полина лишь улыбается. Подходит ближе, целует в небритую щеку. — Чего ты улыбаешься?!
— Да Вы ревнуете, Максим Георгиевич! — довольно говорит она, берет меня за руку, переплетает наши пальцы. — Не стоит, я ТЕБЯ люблю… — говорит тихо и замолкает, будто сказала это случайно. Пытается отстраниться, но я удерживаю ее рядом. — Макс… — Полина опускает ресницы, в глаза не смотрит.
— А я ТЕБЯ люблю, Поль, — говорю ей. Полина поднимает удивленные, круглые, как блюдца глаза. Улыбаюсь, целую ее губы. — Я рад, что мои чувства взаимны. И это значит, что я больше не буду скрывать наши отношения. Да, Поль. Надоело! Хочу держать тебя за руку, а не просто идти рядом по коридору. И целовать тебя, когда захочется, а не только когда мы наедине…
Полина краснеет. Она прекрасна в своей неиспорченности, я и не думал, что встречу такого не развращенного современным обществом человека. Ее смущение заставляет мое сердце биться в ускоренном ритме.
— Ну что, пойдем? — спрашиваю, чуть сильнее сжимаю в своей руке ее ладонь. Помогаю ей надеть пальто. Она кивает и послушно выходит со мной из приемной. Замыкаю дверь, веду Полину к лестнице. Навстречу попадаются редкие работники, которые еще не успели уйти домой. В их числе на первом этаже я вижу и программиста. Довольно улыбаюсь, теперь, когда я держу свою женщину за руку, ни у кого не возникнет сомнения, что она МОЯ. И никто не будет подкатывать к ней свои я… фаберже.
Филатов провожает нас взглядом побитой собаки. Да, жаль парня. Но это моя территория, и моя самочка. Господи, Мартынов, откуда такие мысли. Ну и фантазия! Усмехаюсь, Полина смотрит на меня вопросительно. Качнув головой, типа все нормально, открываю перед ней дверь. Василий уже ждет у входа. Улыбается нам, кивает. Вот мужик, кремень. Вроде и общались в неформальной обстановке, но не переходит черту начальник-подчиненный в рабочее время.
Доезжаем до ресторана быстро. Пафосное место, не люблю такие заведения. Но куда деваться, Пушкин любит пустить пыль в глаза. Входим в зал, оставив верхнюю одежду в гардеробе. Плечи Полины расправляются еще сильнее. Любуюсь ее аристократической осанкой, беру за руку. Боковым зрением вижу какое-то оживление. Ну конечно, журналисты… Они ловят нас возле красиво оформленной фотозоны. Делают несколько снимков, но не успевают засыпать вопросами. К нам подходит именинник. Отдаю ему подарок, пожимаю руку. Полина удивлена, но быстро берет себя в руки, сдержанно поздравляет Пушкина. Он пытается приобнять Полю, но натыкается на мой острый взгляд. Поднимает ладони вверх в примирительном жесте, показывает направление к нашему столику. Веду Полину, улыбаясь. Сейчас для лисички будет сюрприз. Главное остаться после этого целым и невредимым.
Полина
ПОЛИНА
Вот это новости. Оказывается именинник Пушкин. Господи, хоть бы при нем так не назвать! Вот позорище будет! Александр Сергеевич принимает поздравления, тянется обниматься. Похоже, он уже успел отметить праздник. Улыбаюсь, когда хозяин вечера натыкается на взгляд Мартынова. Макс такой милый в своей ревности, не могу просто! Пушкин показывает нам направление к столику. Мартынов берет меня за руку, идем с ним через зал. Гости оборачиваются нам вслед. Некоторые женщины кривят силиконовые губы. Ну понятно, отвергнутые. Улыбаюсь, видя довольное лицо Мартынова. Он сияет как начищенный самовар, ведет меня к выделенным для нас местам. Подходим ближе… Господи… Меня словно окатили кипятком. Кожа начинает гореть, сжимаю руку Макса. Ну как он мог мне не сказать…
За столиком сидят четверо. Мужчина и женщина в возрасте и молодая пара. Ну как молодая, девушка лет двадцати пяти и мужчина возраста Макса.
Это же родители и сестра Мартынова! Вот интриган! Мама Максима встает с места, следом за ней и отец.
— Максим, наконец-то вы пришли! — говорит отец. — А то мы уже заскучали.
— Познакомь нас, сынок, — говорит его мать, не отрываясь смотря мне в глаза. Ее выражение лица такое одухотворенное, что мне становится не по себе.
