я даю волю чувствам, тихо сползая по стенке в коридоре. И вою, словно раненный зверь, обхватив голову руками.
Не знаю, сколько времени я провожу, оплакивая свою мечту, и даже не помню, как оказываюсь сидящей на диване с сигаретой в руке и закутавшись в теплый плед.
Такое ощущение, что моё тело жило собственной жизнью, пока я упивалась горем, прокручивая в голове происшедшее вновь и в вновь. Хочется стереть этот день из памяти, и больше никогда о нем не вспоминать!
И тут словно током бьет в голову, когда в памяти всплывает последний эпизод. Я иду к двери, а спину прилетает печальное:
«Лера, погоди»!
Дамир впервые за наше непродолжительное знакомство назвал меня по имени! Бред, конечно, но в моей израненной душе что-то шевелится.
А с другой стороны, какая разница – он женат. И я не стану игрушкой, с помощью которой он будет мстить!
Боже, как же тошно на душе. Мне настолько противно из-за произошедшего, что хочется залезть под одеяло и спрятаться от всего мира. Хотя пробовала – не помогает. От воспоминаний, что разъедают душу, словно соляная кислота, невозможно спрятаться. Лучше выговориться кому-то, возможно, станет легче.
Слава Богу, руки не дрожат и дышать становится легче от переполняющих эмоций. Да и слезы как-то слишком резко высохли – не стоит Дамир моих рыданий.
Горько усмехаюсь тому, что ищу хоть что-то положительное в этой дерьмовой жизни. Подкуриваю очередную сигарету и, прямо с пледом, накинутым на плечи, выхожу на балкон, чтобы вдохнуть хотя бы глоток свежего воздуха. Такое ощущение, что задыхаюсь от безысходности и боли, и с этим придется жить дальше.
Время лечит, только как пережить период до полного выздоровления?
На улице август, душно, жара, а меня до сих пор трясет, как в ознобе. Жестокие слова, которые Дамир бросал мне в лицо, до сих пор бьют по нервам, словно электрический ток.
«Ты? Заплатишь? Мне?»
Затяжка, а после тонкая струйка дыма в воздух.
«Такие, как ты, пустышки созданы для того, чтобы их трахали и как использованный презерватив выкидывали в мусор.»
Опять пронизывающая боль внутри разъедает душу, а от обиды хочется выть. Как одинокий волк на луну. Жаль, что сейчас день, да и соседи, не ровен час, вызовут скорую, когда услышат мою истерику. А я пока не готова обсуждать свое душевное состояние с посторонними людьми. Даже Вику, свою лучшую подругу, отшила, сославшись на дикую мигрень.
Чтобы не доставала. Бесит она сейчас неимоверно.
«Ты никто, девочка», – вновь всплывает в памяти, эхом отдаваясь в висках.
Никто. И звать меня никак.
«Я тоже думал, что ты другая. Очень красивая, умная и стильная. Но ты оказалась насквозь фальшивая и ненастоящая. А мне нужна другая женщина».
Интересно, другая – это какая? Серая мышь, которая будет прятаться в ванной и забиваться в угол, когда у жирного кота плохое настроение? Да его постоянное рычание, хамство и наглость долго не выдержишь. Рано или поздно сорвет крышу и настанет печальный финал. Было достаточно только услышать, как он разговаривает с женой, а затем увидеть, как после от злости разбивает стакан об стену, чтобы понять это.
Но все равно больно и обидно. От слов, которые вылетали со злостью из уст мужчины, методично растаптывая меня в грязи.
А самое обидное – он прав. Я действительно никто. И пока не стану кем-то, каждая шавка с большими бабками будет меня унижать и ставить на место.
Надо что-то с этим срочно решать, и к счастью есть один человек, который мне точно подскажет, что делать дальше. Мой любимый брат.
Заодно и с мужской стороны посмотрит на сложившуюся ситуацию.
Приняв верное на мой взгляд решение, выбрасываю окурок, быстренько собираюсь, на ходу звоня Захару. Гудок, второй, третий.
Ответа так и не дожидаюсь, когда блокирую экран мобильного, хватаю сумку с ключами от машины и квартиры, и вылетаю на лестничную площадку. Адрес офиса я знаю, планирую застать Захара там.
Но мне сегодня фартит, так как в компанию к отцу ехать не придется. Машина братишки красуется возле ресторана, а значит смогу его застать сытым, довольным и желающим выслушать свою непутевую сестру. Надеюсь, он там не с Настей?
От одной только мысли бросает в дрожь. Ну вот что он в ней нашел, скажите на милость? Молодой, красивый, богатый, уверенный в себе, и рядом с ним эта! На серую мышь, конечно, не похожа, но ведь видно невооруженным глазом – ей нужны только деньги моего брата.
По-другому такие, как Настя и ей подобные, не умеют ни дружить, ни строить отношения с такими, как мы с Захаром.
Я уже разочек пробовала завести себе подружку, не обращая внимания на социальный статус. И что в итоге – предательство, боль, детская обида, что со мной дружили только из-за денег? Из-за статуса, что я богата, а так же из желания выбиться в люди за мой счет. И если бы не случайно подслушанный разговор…
Всё, хватит, даже вспоминать не хочется, чем это закончилось.
Паркуюсь рядом с Лексусом Захара, ставлю свой автомобиль на сигнализацию и захожу в ресторан. Мой любимый братец восседает за столом напротив нашего не менее любимого родителя. Улыбается отцу, и даже не обращает на мое появление внимания. А до меня долетают обрывки фраз:
– Пап, она для меня самая лучшая, – на лице Захара счастливая улыбка, а я замираю на месте.
– Ты считаешь меня монстром? – отец слегка повышает голос, укладываясь грудью на стол. – Я хочу, чтобы ты был счастлив, – в его голосе столько нежности, что мне становится завидно. Эти слова он адресует не мне! И это намного сильнее бьет по живому, чем я ожидала.
– Привет честнóй компании, – я эффектно появляюсь из-за колоны, заставляя мужчин замолчать.
Отец радуется, подставляя мне щеку, Захар сухо здоровается, пристально наблюдая за моей реакцией, а я прячу свою боль за улыбкой. Мне сейчас очень тяжело скрыть свои эмоции, но я постараюсь.
Стандартные вопросы – «Как дела?» и «Что ты здесь делаешь?», непринужденная беседа ни о чем, и я слегка расслабляюсь. Отец радуется, что в кои-то веки ему довелось пообедать (в четыре часа дня!) с детьми, и как было бы хорошо почаще устраивать семейные ужины дома.
Захар отмалчивается, бросая в мою сторону косые взгляды, не желая поддерживать общую беседу. Он и раньше был молчаливым, а сейчас, по ходу, сидит и гадает, известно ли мне о Насте?
– Вы сейчас в офис? – интересуюсь у отца, так как мне крайне важно поговорить с братом наедине. Без посторонних глаз и
