ушей.
– Дела, принцесса, – папа, даже несмотря на мой возраст, продолжает меня называть этим милым детским прозвищем. – В офис попадем ближе к восьми, а то и девяти, – делает глоток кофе и откидывается на спинку кресла. – А может вообще не попадем, сегодня очень насыщенный день.
– Мне надо позвонить, – Захар цедит сквозь зубы, не сводя с меня пристального взгляда, все еще гадая, знаю я или нет.
Можешь не произносить вслух, братишка, мне и без твоих слов все давно известно. И волна зависти и злости, что какая-то нищенка занимает все мысли брата, накрывает меня с головой. Он счастлив, а я страдаю – в чем между нами разница? Почему в жизни такая несправедливость?
Отцу звонит какой-то партнер по бизнесу, и он передает трубку Захару, так как сын, его гордость, в некоторых вопросах разбирается лучше.
А у меня в этот момент зреет план, как избавить брата от назойливой простушки, от предстоящей боли и разочарования, а так же последующего загула от безысходности что-то изменить. Хватит одного в нашей семье с такой проблемой – меня. Зачем изобретать велосипед? Его изобрели задолго до нас!
И врут, что бомба дважды не падает в одну воронку – смс с телефона Захара его ненаглядной птичке, ее безоговорочное появление на пороге квартиры моего брата, а там – эффектная встреча с Викулей. Подруга исполняет роль на пять с плюсом, а после бодро рапортует о проделанной работе.
– Она повелась, Лерок, представляешь? – девушка взахлеб рассказывает, как встретила Настю на пороге в одном неглиже, наговорив той кучу гадостей. – Второй раз на один и те же грабли.
– Спасибо, дорогая, – произношу на выдохе, и мы прощаемся.
А в душе пустота. Казалось бы, радуйся, Лера, ты же все делаешь с размахом. Захотела поссорить брата с девушкой – никаких проблем, но почему-то тошно вдвойне. Ведь родному человеку будет больно, как и мне сейчас.
И самое мерзкое, я внушила сама себе, что делаю это из благородных побуждений, любви и заботы о нём.
А нуждается ли он в моей помощи? Заботе, опеке и неуемном вмешательстве в его личную жизнь? Может, и вправду, он счастлив, и не важно с кем.
Да и судя по его реакции, Захар не станет терпеть, если вдруг кто-то влезет в их отношения с птичкой.
Зависть, зараза такая, выела душу насквозь.
Черт, что же я наделала?
Утро начинается со звонка в дверь. Половина одиннадцатого, я встала минут пятнадцать назад, еще даже не успела привести себя в порядок и переодеться, дефилируя по пустой квартире в пижамных шортиках и маечке с накинутым поверх шелковым халатом, как непрошенные гости жаждут увидеть мою полусонную физиономию.
Кому не спится в такую рань? Всю ночь проворочалась с бока на бок, пытаясь найти ответ на вопрос – как жить дальше? В одной книге когда-то прочитала, что искать смысл жизни бессмысленно, и если подобные мысли посещают мою многострадальную голову, то мне одна дорога – прямиком в психушку.
Но безделье и одиночество тяготило, а видеть кого-то, тем более вести задушевные беседы и изображать, что всё хорошо, не хотелось. Не было сил притворятся – и вот что мне делать в этой непростой ситуации? Я понимаю, что нужно выбираться из состояния апатии и подступающей семимильными шагами депрессии, а то точно в дурдом сдадут, в целях, так сказать, профилактики.
Открываю дверь и вижу на пороге своей квартиры Захара с Настей. Господи, мне ещё разборок с ними не хватало! А то, что они будут, понятно по взгляду брата.
Вот этого я и боялась – не стоило мне лезть в отношения двух влюбленных, как бы мне это не нравилось. Но сделанного не воротишь, придётся держать ответ за свои грехи.
– Какие люди! – за пафосом я скрываю свой испуг, когда братишка оценивающе мажет по мне взглядом, видимо, решив, что всю ночь я отплясывала в ночном клубе. И очередная волна обиды накрывает с головой – других мыслей у него нет? Неужели даже близкие люди считают меня ничтожеством?
– Ты же сама нарывалась на «теплую» встречу, – Захар не улыбается, а изображает оскал, от которого холодок пробегает по спине. Делает два шага вперед, подходя ко мне вплотную, и его выражение лица мне ой, как не нравится. – В сторону отойди.
Я под столь резким и внезапным напором начинаю отступать назад, не сводя испуганного взгляда с братишки. Да, мне страшно, и небезосновательно, но вернуть время вспять я не смогу, как бы ни пыталась.
Чтобы все исправить и больше не повторять ошибок прошлого.
Спотыкаюсь, наткнувшись на тумбочку для обуви, чуть ли не падаю, так как двигаюсь спиной и не могу видеть препятствия на своем пути, при этом глаз не отвожу от надвигающейся угрозы в лице Захара. Которое не предвещает ничего хорошего, а я все равно пытаюсь найти хоть какую-то опору, хватая руками воздух.
Никогда не видела брата в таком состоянии – еще немного, и разорвет меня на части. Приближается, как хищник, а в голове сразу всплывает образ другого. Более опасного, но все равно притягательного.
Они даже чем-то похожи – оба чётко знают, чего хотят от этой жизни. В отличие от меня.
– Захар, не надо, – произносит довольно громко Настя, когда мы с братом уже заходим в зал. Я все так же пытаюсь найти хоть какую-то опору за спиной, а он наступает, как коршун на свою жертву.
– Посмотри на нее, Лера! – брат говорит угрожающе тихо, глядя мне прямо в глаза и уже не скрывая своей злости. – Ты ей вчера чуть жизнь не сломала во второй раз, а она за тебя заступается.
Я молчу, не зная, что ответить. В голове полный сумбур – никак мысли не хотят соединиться в единое целое. Что я делаю не так?
Почему все видят недостатки только во мне, и не замечают их в остальных? Я ведь его защищала! Почему он никак не хочет это понять?! Почему смотрит на меня, как на самое большое разочарование в его жизни?
– Пойдем отсюда, – Настя дотрагивается до локтя Захара, и мой братишка резко остывает. Стоит на месте, перестает на меня давить, и даже выражение лица меняется на спокойно-уравновешенное. – Мне больше не нужны никакие доказательства, – заканчивает девушка, посылая моему брату милую улыбку.
И он оттаивает, а я в очередной раз убеждаюсь – какая же я стерва. Зачем, ну вот зачем я вчера сгоряча наделала столько глупостей? И чуть не разбила жизнь брату и этой милой девочке.
Стыдно, но все равно вопрос, почему изгоем сделали меня, слишком
