урок прошел нормально. Я несла знания. Дети впитывали. Со вторым тоже никаких трудностей не возникло. Оставалось еще два после обеда. Я искренне надеялась, что Илья Петрович даст мне хоть день, чтобы прийти в себя, и только завтра начнет свой террор.
Но прямо перед обедом в учительскую настоящим ураганом ворвалась завуч, пожилая тучная Нина Геннадьевна — самый страшный кошмар родителей и учителей. Даже не поздоровавшись с коллективом, она остановила свой взгляд на мне и потребовала идти за ней.
Шагать было недалеко. Один узкий коридор, лестница на второй этаж и еще пара метров до двери. Даже если бы и хотела, я не смогла бы придумать за такое короткое время внятную речь. Но Нина Геннадьевна, похоже, ничего и не ждала.
— Евгения, с сегодняшнего дня расписание ваших уроков меняется. Пары после обеда отменены. Я уже дала распоряжение предупредить учащихся, — начала она сразу же, как только я переступила порог.
— Мне снова уменьшили количество часов?
Вчера подобное стало бы шоком. А сейчас на душе ничего и не дернулось. Знала заранее.
— Нет, конечно! — завуч округлила глаза, будто я сказала какую-то глупость. — Илья Петрович сегодня снова в отделе образования. Его с самого утра вызвали. Что-то срочное случилось. Но он позвонил мне и попросил вас предупредить. Это обычные рабочие правки в графике.
— Конечно.
Я закрыла глаза и набрала полные легкие воздуха. С этим цирком нужно было завязывать. Пока за спиной не начали шептаться, стоило расставить все точки над «i».
— Если ваша задача заставить меня написать заявление по собственному желанию, то сразу хочу пояснить. Я этого делать не буду. У меня ребенок, а на поиск нового места работы нужно время. Сокращайте по всем правилам.
— Сокращать вас? С чего вы взяли? — У завуча даже очки с носа свалились. — Илья Петрович заметил, что у вас занятия в расписании расставлены неудачно. Попросил меня поправить.
— То есть часы не уменьшают?
Теперь я уже ничего не понимала.
— Да что вы заладили?! Еще раз говорю. Нет! Я сегодня посмотрю, как можно поменять уроки, чтобы всем было удобно. И вечером внесу изменения в расписание.
— А английский? — спросила я осторожно. — Его вроде бы планировали сделать основным иностранным языком с Нового года.
— Наша школа гордится своим высоким уровнем немецкого. Можно сказать, мы единственные в районе, кто предлагает ученикам и их родителям альтернативу английскому, — словно важная тетка из Думы, громко и четко отрапортовала завуч.
— Но новый учитель… — чувствуя, что сейчас меня окончательно запишут в идиотки, продолжать я не стала.
— Он забрал свое заявление о приеме на работу.
Тут я уже окончательно растерялась и без приглашения рухнула на ближайший стул.
— Отвратительный молодой человек, кстати, — шепотом, как страшную тайну, сообщила Нина Геннадьевна. — Он так орал в приемной! Рекомендации требовал, будто успел поработать хоть день. Такой нервный, а еще детей учить собрался.
— Да…
Пожалуй, мою челюсть, чтобы не падала так сильно, сегодня стоило подвязать какой-нибудь веревкой.
— А вы мне про увольнение талдычите! — Завуч покачала головой и громко вздохнула. Точь-в-точь как вздыхала перед родителями, которых вызывала к себе на беседу после какого-нибудь ЧП в школе.
— Тогда я на сегодня свободна? — все еще не верилось.
— Да, только зайдите в бухгалтерию. Там перерасчет должны сделать. Илья Петрович обнаружил, что с сентября вам должны были платить надбавку за стаж, но наши девочки почему-то забыли. Ума не приложу, как это произошло!
— Мне. Доплатят. За. Квартал? — произнесла я по словам, словно забыла русский и приходилось напрягать память.
— Евгения, идите уже! — Терпение Нины Геннадьевны лопнуло. — У меня голова кругом из-за вас. То одно, то другое. А директор еще и в отпуск собрался. Резко. По семейным обстоятельствам… будто у других нет ни домов, ни семей, ни прав на спокойную работу.
После своей пламенной речи она хлопнула по столу рукой. Громко. Не жалея ладони. Но мне больше ничего выяснять и не хотелось.
Наверное, это все же был сон. Один из тех редких, в которых не нужно ни от кого бежать, не нужно сражаться. А наоборот — сбывались все мечты.
Так, в полной уверенности, что сплю, я вышла из кабинета завуча. Наведалась в бухгалтерию. Выслушала сотню охов и ахов. И, получив новый расчетник с красивой цифрой, чуть не ушла без пальто на улицу.
«Сон. Просто сон», — шептала я себе, когда, переодевшись, покидала здание школы.
«Мне это снится!» — повторяла, пряча улыбку в ворот пальто.
В моей реальной жизни просто не могло быть такого везения. Илья Петрович совсем не тянул на ангела. Ни за какие педагогические таланты он не стал бы менять своего отношения.
Мозг упорно отказывался переваривать информацию. Понимания не было. Но стоило выйти за ворота школы, расправить плечи, как это понимание пришло само… точнее — приехало.
В знакомой черной машине, остановившейся прямо возле меня.
С довольной улыбкой на красивом мужском лице.
И с глазами… такими сияющими, что по телу огненные ручьи побежали от их взгляда.
— И сколько у меня сегодня часов? — Паша не стал здороваться, целовать руку или заниматься еще какой-нибудь ритуальной ерундой.
Будто огромный медведь, он сгреб меня в охапку и прижал к себе. Как к печке.
— Час или больше? — уточнил, приминая еще ближе.
— Сегодня три.
Я не стала сопротивляться. Не могла. Не хотела больше.
— Ты голодная? — Взгляд Паши потемнел.
— Да, но не так как вчера. Накормить сможешь позже.
— После ты будешь очень голодная.
Мой изумительный, потрясающий маньяк улыбнулся так многообещающе, что пальцы на ногах поджались.
— Клянешься? — Никогда бы не подумала, что вскидывать белый флаг будет так приятно.
— Клянусь!
— Значит, меню тоже обсудим. Потом. Позже.
Паша
Главное правило счастливой холостяцкой жизни: «Никогда не вмешивайся в женские дела!»
Его я выучил в середине третьего десятка, когда из-за своего героизма чуть не утопал в ЗАГС.
С тех пор никакого мушкетерства за мной не водилось. Любые проблемы оставались за порогом спальни. Эгоистично, но честно.
Однако с феечкой я даже долго думать не стал.
Представил на секунду, как плешивый хрен лапает мою голенькую девочку, как заставляет ее опускаться на колени, так рука сама и дотянулась до телефона.
Потом как провал во времени случился.
Разговоры, обещания, связи, угрозы — закрутилось все. Очнулся в двенадцать ночи с тем же телефоном в руках и чуть не ломанулся домой к господину директору — вносить правки в строения черепа. На всякий случай! Для закрепления материала!
С трудом себя остановил. Усилием воли запихнул
