— За твоей долей? — удивилась я.
— Ну да, — Света смутилась еще больше, — половина этой компании моя. Только никому не говори, Даш. Это не тайна, конечно, но мне не нравится, когда об этом вспоминают. — Она помолчала, дождавшись моего кивка и продолжила свой рассказ, — За несколько дней после свадьбы мы все обставили так, будто бы Дима застал меня с другим. Отец злился, конечно, но уже было поздно. Свекровь была в больнице. Думали он отнимет все. Но вмешался мой дядя, и велел не мучить девочку. Потому что Вадим тогда как раз картины свои выставлять начал. И внезапно стал очень востребованным художником. Сейчас его картины покупают за очень хорошие деньги. И это позволило отцу смириться с моей жизнью.
— Света, — я все таки не могла понять один момент, — так получается ты богата. А зачем тогда работаешь?
— Богата, — усмехнулась Света, — только богатство же не в деньгах, Даш. Я люблю и любима и это самое главное. Тем более… мы с Вадимом решили, что нам много не нужно. Крыша над головой, еда, одежда. Медицина, санаторий пару раз в год. А все остальное мы отдаем в наш благотворительный фонд. Мы его создали с первой же проданной картины. Отправляем детей с такими же травмами, как у Вадима, на лечение за границу.
Глава 35
Света улыбалась и пила свой кофе. А я никак не могла уложить с голове то, что услышала. Нет, я не дура, и прекрасно понимаю, что если бы от денег, от больших денег, легко было отказаться, то все в мире было бы по-другому. Нет, я понимаю, что есть богатые люди, которые жертвуют огромные суммы на благотворительность. Но при этом они все равно остаются богатыми людьми. Живут в особняках, ездят на дорогих машинах на дорогие курорты… Для них это малая часть, которую они отдают, не снижая уровень жизни.
И вот Света. Она ходит на работу каждый день, как и все, кто живет на зарплату. Она носит обычную одежду, купленное в том же магазине, что моя. Она ездит на недорогой машине, а часто, вообще, ходит пешком, потому что живет не далеко. И не думаю, что свой оплачиваемый отпуск Светка проводит на Сейшельских островах.
— Ничего себе, — выдохнула я. Я еще никогда не встречала таких людей, как Света. — Вы такие молодцы. Просто необыкновенные.
— Неправда, — рассмеялась Света, — мы самые обычные. И нимба над головой у нас нет. Прекращай смотреть на меня с восторгом. Тем более, — она подмигнула, — Дима тоже очень много жертвует. Можешь восторгаться им.
— Я им и так восторгаюсь, — рассмеялась я, — но, Света, ты же правда Человечище. Многие на все готовы, чтобы получить то, от чего ты отказалась совершенно добровольно.
— От чего я отказалась, Даш? Ну вот подумай? От жизни с нелюбимым мужем, за которого вышла по указке отца? От золотой клетки? От бесконечно длинных дней, наполненных бездельем? От ежедневного скучного шоппинга? От чего?
— Ну-у-у… — задумалась. А потом нечаянно разоткровенничалась, — моя мама всегда мечтала выйти замуж за богатого, чтоб красный ягуар, бриллианты, меха и путешествия по островам…
— А ты? — неожиданно серьезно спросила Света, — ты мечтаешь о таком муже?
— Нет, — рассмеялась я, — у меня аллергия на красные ягуары. И, вообще, как говорит бабушка, деньги, как камни, тяжело на душу ложатся.
— Правильная у тебя бабушка, — расхохоталась подруга, — пошли на работу, а то мы с тобой уже почти на сорок минут опоздали. Дима ругаться будет. Он всегда к тем, кого любит, намного строже относится. Характер.
Я улыбнулась. Да, так и есть. Мой любимый мужчина чересчур требователен не только к себе, но и к близким. И сердце привычно кольнула иголочка. Я ведь так и не призналась ему в своем обмане.
— Даша, в субботу у Вадима День рождения. Диму мы уже позвали. А теперь зовем и тебя, раз уж ты все знаешь. А то он отказался, сказал, что хочет куда-то свозить тебя. Приходи. А куда-то вы сможете съездить и потом, а Вадим будет очень рад наконец-то с тобой познакомиться.
— Наконец-то? — не поняла я. Откуда Светкин муж может, вообще, знать обо мне.
— Да, — рассмеялась Света, — Дима ему уже все уши прожужжал. Только о тебе и говорит. Даша это, Даша то… только ты не говори, что я проболталась. Он меня прибьет.
— Не скажу, — пообещала я. А в душе сладко пело от счастья. Я Ему не безразлична. И я никогда не перестану удивляться и радоваться даже самому маленькому признанию.
Нам повезло, Димы в офисе не было, и наше отсутствие осталось незамеченным. А вечером, обнимая и прижимаясь к любимому, я спросила:
— Дима, Света меня сегодня пригласила на День рождения к своему мужу. Сказала, что ты тоже идешь. Правда?
— Светка-интриганка, — он поцеловал меня прямо в глаз, уж куда дотянулся, — вообще-то я хотел тебя кое-куда свозить… Но если ты хочешь к Светке, то давай пойдем к Светке.
— А куда ты меня хотел свозить? — мне было любопытно. Вдруг мне в это «кое-куда» захочется больше, чем к Вадиму на праздник. Я, конечно, ужасно хочу познакомиться с настоящим известным художником, да, я погуглила, и с человеком, который все свои заработанные на картинах миллионы отдает детям. Но ведь Дима хочет что-то сделать для меня. Сам хочет. И это так ценно, что я готова отложить знакомство с интересной личностью.
— Кое-куда, — хохотнул он и дотронулся до кончика моего носа, — любопытной Варваре на базаре нос оторвали.
— А зачем она на базар пошла? — ответила я нашей ритуальной фразой совершенно машинально, забыв, что Дима так и не знает правду.
— Дашка, — Дима тепло улыбнулся, — знаешь, когда-то давно одна маленькая и очень любопытная девочка задавала мне точно такой же вопрос…
— И что ты ей отвечал? — у меня пересохло в горле, а губы мгновенно потрескались. А сердце сжалось, и испуганно замерло. И мне на мгновение показалось, что он сейчас узнает меня. И меня затрясло от страха, что не простит. Но Дима снова тепло улыбнулся и ответил:
— За сплетнями, Дашка, она же любопытная, эта Варвара.
А меня черт дернул за язык. Умирая от страха, я все же спросила. Не могла не спросить:
— А что это за маленькая девочка?
— Ну, — Дима прижал меня к себе сильнее, словно ощущая, что меня стало морозить. Только это было не от холода. — Не такая она уже маленькая. Ей сейчас тоже, как тебе, двадцать два. Но тогда… тогда она была маленькой и очень смешной.
— Это твоя сестренка? — прошептала я одними губами, чувствуя, как на глазах появляются слезы.
— Нет. — Дима посмотрел мне в глаза, — Даша. Это моя дочь.
Глава 36
— Д-д-дочь? — от неожиданности я стала заикаться, — она т-твоя д-дочь?
— Почти, Даш. Я не ее родной отец. Мне было всего тринадцать, когда она родилась. Я толкьо успел стать ее отчимом, но она мне как родная дочь.
Я задыхалась. Казалось, воздух стал густым, как он может говорить, что я его дочь, если он меня бросил! Бросил! Ушел и оставил одну! Навсегда!
И те воспоминания, которые уже успели покрыться пылью забвения в глубине моей души, вдруг проснулись. Слезы текли из моих глаз ручьем. Сами. Непроизвольно.
— Даш, — он вытер слезы, — тебе не стоит переживать. Она уже взрослая и самостоятельная. Мы даже не встречались ни разу за все эти годы. Я ей не нужен.
А мне хотелось заорать, что это я. Что он мне нужен. Что я не могу без него. Никогда не могла.
Но у меня не получалось. Я хватала воздух ртом и не могла дышать. Горло сжал спазм. Я бы даже черную дыру встретила с удовольствием, но меня все бросили. И Дима. И черная дыра. И мама. Я никому просто не нужна.
От нехватки воздуха кружилась голова. Мне надо на улицу. Мне надо домой. Спрятаться ото всех. Скрыться. Чтобы никто меня не видел. Раз я никому не нужна, то зачем я, вообще, есть?
Я вскочила и принялась одеваться, с трудом попадая в рукава. Дима вышел вслед за мной и теперь стоял прислонившись к стене в коридоре и молча смотрел, как я собираюсь уходить. Навсегда. Я вдруг четко осознала, что никогда не смогу простить его за это. Он помнил меня. Помнил. Но при этом не пришел. Не позвонил. Ни даже открытку не прислал на День рождения. А я ждала. Всю свою жизнь я ждала хоть какой-нибудь весточки, хоть какого-нибудь знака, что он помнит меня, что я нужна ему.
