но я просто это вижу. Красивая баба, все при ней, а вот стержня я не чувствую.
— Я тоже была рада познакомиться, — бросая на ходу, спешу в кабинет Тихомирова, пока они там не закрылись, а я не осталась сидеть под дверью и ждать царского позволения покинуть рабочее место. — Глеб Владимирович, я работу на сегодня закончила, могу уже идти? — выдерживаю деловой тон, порог не переступаю, своим видом даю понять, что ухожу.
— Иди, — после продолжительного раздумья. Я вот чувствую, как он себя ломал, чтобы отпустить.
— Всего доброго, — без каких-либо эмоций, даже Алене не улыбаюсь, хватит ее застывшей улыбки на лице. На один квадратный метр офиса будет слишком много лицемерия.
Алена скрывается в кабинете Глеба, прикрыв за собой дверь. Хватаю сумочку, но выйти не успеваю, в приемную входит Таня.
Вот кого я действительно рада видеть. Мы здороваемся, обнимаемся. Она только с самолета, уставшая, запыхавшаяся, немного лохматая, но все равно красивая.
— Ты чего тут? — кивает на дверь, за которой находятся Глеб с Аленой.
— Вместо Вероники, она в аварию попала, — быстро пересказываю все, что мне известно.
— У себя? — очередной кивок.
— С Аленой, — мне больше ничего не нужно было говорить, Таня скорчила недовольную мину.
— Только бы трахаться не начали, я устала и хочу есть, — пробурчала она. — Спешишь?
— Если только убраться отсюда подальше, — понижая голос.
— Я быстро освобожусь, пойдем где-нибудь посидим? Я голодная, как медведь после спячки, а одна есть не люблю, — умоляюще смотрит на меня, а я что? Сдаюсь. У меня тоже стресс. Курить Ванька не разрешает, так, может, заесть чем-нибудь сладким?
— Я тебя в кабинете Ивана подожду, — сообщаю Тане.
Только закрывшись в Ванькином кабинете, я начала успокаиваться. Вот вроде ничего не произошло, а во мне словно пружину сжало. Видела я эту Алену и раньше, догадывалась, что он с ней не оперу в тот день смотреть ходил, но все равно царапнуло.
Только нашла мужика, с которым захотелось секса, а он его раздает всем, как бесплатный интернет. Зачем тогда были эти ночные ожидания у подъезда, закаченный скандал с угрозами? Я вот тоже с Бертом целовалась, но дальше мне зайти не хотелось, а Тихомирову, видно, все равно, с кем проводить ночи. Ночью все кошки серы, как бы банально это ни звучало.
Искать нового дефлоратора? С моими запросами девственности я лишусь в бальзаковском возрасте – и то, скорее всего, обращусь к хирургу. Это я, конечно, утрирую. Наличие Алены в жизни Глеба на постоянной основе меня слегка расстроило, вот и лезет в голову всякая ерунда.
Минут через десять пришла Таня и утянула меня в кафе. Предупредила Ваню, что задержусь. Мне хотелось пройтись немного, побыть одной, но после того, как попрощаюсь с Таней.
— Глеб меня даже слушать не стал, сказал, что просмотрит все потом. Не знаешь, что он такой злой? — спрашивает Таня.
— Не знаю. Он таким с собрания акционеров вернулся. С Аленой у них серьезно? — не хотела спрашивать, но не удержалась. Подтолкнули пресловутое бабье любопытство и толика ревности.
— Алена – это пристань: старая, надежная, вечно ждущая, когда корабль нагуляется в штормующем море и вернется.
— А подробнее? — что-то я поняла из ее метафоры, но хотелось убедиться, что все правильно.
— У них давний роман. Я бы сказала, бесперспективный, но чем больше времени наблюдаю за ними, тем больше убеждаюсь, что она добьется своего. Глебу подавай разнообразие, а Алена с этим мирится, принимает его таким. Периодически он заводит новые отношения. Крутит страстный, как правило, непродолжительный роман, Алена уходит в сторону и ждет, когда Глебу наскучит, и он вернется к ней. И он возвращается.
В очередной раз убеждаюсь, что этот эгоист не умеет любить. А Алену даже жалко, хотя она сама позволяет с собой так обращаться. Неужели так сильно можно любить, чтобы забыть о себе, о гордости? Простить измену, наверное, можно, сколько таких пар в мире, мои родители, как пример, а вот простить неуважение – предательство себя…
Милада
Купив сигареты и зажигалку, отправилась в парк. Просто ходила и дышала свежим воздухом. Открыла пачку, покрутила в руках, все-таки закурила. Ванька учует запах, ругаться будет. Он единственный, кому есть до меня дело. Не могу его потерять.
На душе и так кошки скребут, мысли дурные в голову лезут. Сделала две затяжки, никак не помогло, а значит, нечего себя травить. Скинув туфли, присела на скамейку. Никто меня не дергал, не пытался познакомиться. Эти два часа тишины, оказывается, были мне необходимы. Единение с природой. Жаль, что не полное. Хотелось куда-нибудь сбежать, где нет людей, вокруг тишина. На несколько дней. Неважно, горы это будут, озеро или лес. Главное правило – никаких людей… кроме Ваньки.
С этими мыслями я вскочила со скамейки, нацепила туфли и поспешила домой. Глеб меня вряд ли отпустит с работы, обязанностей у меня теперь много, я еще не во всем разобралась даже. Далеко и надолго уехать не получится, но хотя бы на выходные куда-нибудь в глушь.
Поговорить с Ваней не получилось. Когда я вернулась домой, в прихожей увидела женскую сумку и туфли. Соня, в отличие от Алены, во мне ревности не вызывала, только злость. Ладно, пусть Ваня получит разрядку, использует ее по прямому назначению. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок.
Тихо прошла на кухню, на столе початая бутылка белого вина и конфеты. То что нужно. Вино оказалось вкусным. Прихватив несколько «рафаэлок» и полный бокал вина, я заняла свое любимое место на балконе. Прикрыв дверь, чтобы меня не было слышно, включила музыку на телефоне. Наушники нужно было зарядить, поэтому я просто убавила звук. Пританцовывая, я отпивала из бокала. Он быстро опустел, а вставать и идти за добавкой было что-то лень.
— Тебя не учили, что брать чужое некрасиво? Или ты всегда была невоспитанной? — я расслабилась, ушла в себя и пропустила момент, когда на балконе появилась Соня.
Не сразу поняла, за что мне предъявляют. Ее взгляд метался от конфетных фантиков к пустому бокалу вина.
— Мы с Ванькой не делим продукты и напитки, — на самом деле ей удалось меня задеть. Я практически не тратила деньги на продукты, Ванька не позволял. Их всегда было
