могла прикрыть грудь. Не знаю, сколько я там простояла. Ноги тряслись и каждый раз, когда я пыталась сделать шаг, меня шатало и рвало.
Я не вернулась за сумкой и телефоном. Я вышла к дороге и ощутила состояние потерянности. Словно меня окружила толпа в незнакомом городе, а мне всего пять лет и я не знаю где мой дом.
Но там не было почти никого. Никто не смотрел в мою сторону. Никто не знал, что меня только что изнасиловали в этом проулке, пока мир жил своей жизнью. Машины мчали по дороге туда и обратно. А я стояла и стояла.
Когда слезы высохли, я поняла, что я сижу на земле, на том самом углу здания, сжавшись в комок. Не помню, в какой момент я там очутилась. Но я встала на ноги, поймала такси и судорожно следила за водителем, пока он вел машину.
Когда мы уже подъезжали, я вспомнила, что мне будет нечем заплатить, и это вызвало чувство паники. До того страшно стало, что я выскочила из машины и просто побежала домой.
Мужчина поймал меня на лестничной площадке, потому что бежал за мной и кричал, что я обманщица и воровка. И стоило ему оттеснить меня в угол, у меня началась истерика, которую я не контролировала. Я вообще не помню, что было дальше. Я проснулась уже утром с чувством смерти. Часть меня просто растворилась в прошлой ночи и больше ко мне не вернулась. Лучшая часть.»
Можно сколько угодно прятаться под одеялом и верить, что страхи не смогут проникнуть под него. Но если не выглянуть, то так не поймешь, что преодолеть их, можешь только ты сама. И никакое одеяло не в силах защитить твою чуткую трясущуюся душу. Никто кроме тебя самой.
И я выползаю каждый раз, когда устаю бояться.
Поднимаюсь с кровати и иду вперед. Снова и снова. С каждым рассветом, после почти бессонной ночи, которая длится, казалось бы, вечность.
Сегодня я проснулась именно такой. Сильной и стойкой, потому что вчера сотрясалась от ужаса.
Мои губы хранили прощальный поцелуй Олега, поэтому я думала о нем вчера весь оставшийся день. А еще я помнила, что он сказал на прощание. Что он восхищен моей силой. Я не знаю, насколько я сильна. Но я верю, что он не обманывает. Я вообще пытаюсь ему доверять. Надеюсь, что получится.
Только утром я поняла, что мы не обсуждали время, в которое он приедет. А значит, я должна быть готова и в обед и вечером.
У меня появилось желание выглядеть красивой. Нет, я не красилась и не наряжалась, чтобы прямо было слишком очевидно. Лишь слегка, а еще тщательно прибралась в квартире и приготовила вкусный обед из двух блюд. Если не приедет, мне этого хватит на несколько дней.
Но я угадала.
В начале первого он уже стоял на пороге. Улыбался и держал в руках корзинку цветов. Маленькую такую, но удивительно милую.
Мне ни разу не дарили цветы мужчины.
Только подруги в институте на день рождения. И потому сейчас мне было особенно приятно от этого жеста.
– Привет.
Он поцеловал меня в щеку и улыбнулся смотрящему на него Гордею, который не захотел ложиться спать в обед, но я же знала, что через полчаса его просто моментально словно выключателем унесет в сон.
Сын тоже получил в подарок прикольную резиновую штучку для зубов и когда я ее прокипятила, с удовольствием принялся чесать десна.
– Спасибо. Он это дело любит, – я смутилась. Потому что моему ребенку никто ничего не дарил особо.
Только недавно, когда я начала снова общаться с институтскими подругами, они решили мне сделать пару подарков. Это были несколько боди, комбинезон на осень теплый домашний, и пару шапочек.
Вспомнила маму и вдруг загрустила.
Она ни разу не позвонила за эти несколько недель. Я переживала. Хотела поехать к ней, узнать, как она. А потом почему-то передумала. Потому что уверена, она обо мне и не вспоминает, иначе уже давно мой телефон принял хотя бы один вызов от нее. Но не исключаю и того, что возможно я неправа.
– Я еще не ела. И знаю, что у тебя обеденный перерыв, поэтому… – я замялась в дверях кухни, где поставила подаренные цветы. – Может, ты хочешь перекусить или…
– С удовольствием, – улыбнувшись, он сел тут же за стол.
– Я сейчас, – хотела выйти в гостиную и посадить в кроватку Гордея, но тут Олег меня удивил.
– Давай мне его, пока накрываешь, – вытянул руки, и я завороженная подошла, передавая малыша в крепкие руки. – Мы пока по-мужски поговорим.
Сын моментально потерял интерес к игрушке новой и повернувшись лицом к Олегу, принялся его исследовать.
Он потрогал его по щеке, укололся чуть отпущенной, но все-таки короткой бородой, которая мужчине очень шла.
Картинка моего мальчика на руках Олега тронула очень тонко и четко ударив по сердцу.
Он не смотрел на моего ребенка с отвращением.
Он не брезговал ему улыбаться… Он не притворялся, улыбаясь моему сыну.
Слеза вытекла из глаза, и я ее быстро стерла, набирая в тарелки суп и пюре с тефтельками.
Просто, но зато сытно. Надеюсь, он не против. Ведь это не покупное, а домашнее. Я всегда делаю фарш сама. Покупаю немного мяса и знаю, что там внутри котлет лежит.
Накрыла на стол и подошла к мужчинам.
– Пойдем, зайка, пусть дядя Олег покушает.
Он пошел охотно, но потом внезапно стал выкручиваться и тянуть ручки к обратно.
– Сынуль, пошли, – быстро сунула ему в руки тот самый подаренный прорезыватель для зубов и вышла, пока не началась истерика.
В кроватке были и другие его забавы, и он не заметил, как остался один.
Мне повезло, ведь мой Гордей – спокойный ребенок. Он легко дает мне убраться или приготовить еду. Конечно, не всегда, бывают дни, что он просто не слезает с рук, но зачастую, если мне что-то срочно требуется сделать, он спокойно мне в этом помогает.
Вошла на кухню и села напротив Олега.
– Приятного аппетита, – скромно уставилась в тарелку и принялась кушать, услышав ответное пожелание.
Изредка поднимала глаза и заметила, с каким наслаждением он ест.
– М-м-м, очень вкусно, Саш. Спасибо большое, – откинувшись на стуле, он допивал сваренный мной вчера компот из сухофруктов.
Мне стало приятно от его слов, и я улыбнулась.
Когда я вымыла тарелки, мы решили пройтись немного. Как раз Гордей уже очень хотел поесть и лечь спать.
Аллеи казались сегодня другими. Пусть и ветрено, но
