времени Вадим закончил бы аспирантуру и стал независимым специалистом, свободным от волеизъявления родителей. Потом мы бы тихо поженились и жили счастливо, завели много детишек.
Но теперь я сомневаюсь.
Чувствую себя потерянной и совсем одинокой, брошенной всеми.
Неужели я так быстро разлюбила Вадима? Или это просто Дан умеючи заставил меня сомневаться?
А Вадим?!
Мне нужно получить подтверждение!
Немедленно.
Скорее всего, это Дан хитрыми методами просто заставил меня сомневаться в чувствах.
Стоит мне только услышать голос Вадима, его мелодичный, приятный голос и мягкий тон убедят меня в обратном.
— У тебя есть телефон? Мне нужно совершить один срочный звонок.
— Срочный?
— Вопрос жизни и смерти.
Дан перебрасывает телефон. Ловлю кнопочный кусок пластмассы. С зеленым экраном.
— Ты серьезно?! Оно работает?
— Безупречно. В отпуске я пользуюсь только таким. Нет смысла тратить свое время на дорогую игрушку, которая транслирует картинки.
Номер я помню наизусть.
Сколько раз я подвергалась соблазну поговорить с ним или начать переписку.
Просто позвонить с чужого номера и услышать его голос.
— Ты должен остановить машину и выйти, — прошу Дана, состряпав очень серьезное лицо. — Это очень конфиденциальный разговор.
— Нет. И верни телефон.
— Не верну. Дан. Мне очень нужно. Не в твоем присутствии. Пожалуйста. Пожалуйста! — добавляю с отчаянием.
— Ладно, — кивает. — У тебя пять минут.
Он тормозит на обочине.
До города рукой подать.
— Пять минут и ни секундой больше. И звонок только один.
***
Подношу телефон к уху, слушая гудки.
Мне приходится позвонить трижды.
Трижды!
— Последний раз, — говорю вслух, набирая в четвертый.
— Алло, — сухо звучит в ответ.
Сердце екает.
Пульс оглушает.
Ладошки потеют и пальцы скользят по пластику. Роняю телефон, поднимаю, спешно прижимаю к уху.
— Алло. Вадь? Вадь, это я…
— Кто? — интересуется безразлично.
По щелчкам, раздающимся на фоне, понимаю, что он набирает текст. Работает?
— Говорите, или я скину.
— Вадь, это Моника. Неужели не узнал? — спрашиваю с обидой.
— Что?!
Стук клавиш прекратился.
— Моника?!
— Да. Привет. Привет… Я помню, что мы договаривались не общаться, пока не истечет срок, но я не вытерпела. Как ты?
— Эм… Отлично. А ты?
— Ужасно скучно жить одной. Но я придерживаюсь плана: живу в глуши, под вымышленным именем. Осторожничаю и жду нашей встречи, а ты? Ты же любишь меня?
— Кхм…
Вадим прокашливается. Чиркает зажигалка.
— Ты куришь?
— Столько времени прошло, — говорит растерянно. — Да, курю. Ты придерживаешься плана, значит?
— Да! А ты…
— Очень многое изменилось, Моника. Ты до сих пор прячешься, но в этом давно нет нужды. Слушай, я сейчас сильно занят. Если не закончу через десять минут, шеф меня вздернет. Перезвони мне… — прикидывает. — К девяти. Да, к девяти вечера. Поболтаем. Расскажу, как обстоят дела, договоримся увидеться, как тебе?
— Это безопасно?
— Я тебе все расскажу, все-все, и мы вместе решим, идет? Ты, главное, позвони. Твой номер не определяется. Черт, мне пора! Шеф сегодня срывается без повода. Скучаю! — добавляет торопливо и сбрасывает.
Скучает.
Скучает — это хорошо.
Если обстоятельства изменились. В лучшую сторону… То это просто прекрасно!
Значит, вечером мне нужно будет выманить у Дана телефон снова.
Но как? Придется пойти на небольшую женскую хитрость…
Осло
— Все хорошо, можем ехать дальше, — высовывает рыжую голову из салона Белка. — Спасибо за телефон.
— Поговорила?
— Да.
Она старается смотреть, как обычно, не отводя взгляда, но ее выдают покрасневшие щечки и то, как быстро она сглатывает слюну перед ответом. Пальцы неподвижные, поза чересчур напряженная, выдает предельный контроль в ситуации, когда хочешь кого-то обвести вокруг пальца, но опыта маловато.
Машинально проверяю. Список вызовов пуст. Удалила номер.
Впрочем, это неважно. Все содержимое телефона копируется на удаленный сервер. Оттуда залезу и посмотрю, кому звонила и зачем.
Но, кажется, я и без расследований всяких с уверенностью могу сказать — звонила не просто так.
Наверное, милому-любимому этому.
Вадим. Кретинское имя. Думал, мне папаша подосрал на всю жизнь, наградив фамилией Ослов и нацарапав имя неверно, но нет, есть имена и похуже. Вот Вадим, например. Вадик.
Внутренне гадливо кривлю физиономию.
Но сам спокойно действую.
Не показывая разочарования, просто швыряю телефон на утрамбованный снег и несколько раз наступаю массивным ботинком, потом достаю «кишки» и методично дроблю на мелкие детали молотком из набора инструментов. Потом сгребаю в кучу и подпаливаю, облив бензином, чтобы все микросхемы сгорели.
Белка наблюдает за мной тихо, смотрит настороженно.
Глаза большие и блестящие.
Но нельзя сказать, что сильно удивлена. Небось сама от телефонов избавляться привыкла или вообще старается обходиться без них, если попросила телефон у меня.
— Зачем ты это сделал?
— У него срок годности кончился.
— Ясно, — прячется обратно в салон.
Мы не разговариваем, но я вижу, как она все-таки достает протеиновый батончик и ест, запивая соком.
Готов поспорить, она придумывает, как раздобыть телефон. Даже навскидку несколько вариантов могу перечислить.
— Как прошел разговор?
— Все хорошо, — отвечает нейтрально.
— Услышала заверения в любви?
Поперхнулась и закашлялась, вытерев ниточки слюны.
— Не понимаю, о чем ты.
— Брось. После моей реплики ты вдруг позвонить захотела. Так что… Вадик, выходит, не выдуманный перс? — уточняю. — Заверил тебя в неземной любви? Может быть, даже передернуть успел под звук твоего голоса. Есть такие… Супер-быстрые. Парень-минутка.
Лицо Моники заливает краской. Она пытается держаться, но выходит плохо.
— Ты ужасен. Ты просто ужасен… Я не хочу жить в твоем доме. Как только вернемся, сразу заберу свои вещи.
— Мы договорились о другом.
— А я… расторгаю. Не хочу иметь дело с таким чертсвым, грубым мужланом, как ты. У тебя нет ни сердца, ни такта, ни хорошего воспитания.
— Чего нет, того нет. Сердце, кстати, есть. Полезный орган.
— Ты должен мне резину на тачку.
— Я твою калымагу сегодня сожгу.
— Не смей!
— Что у тебя за дела? — сощуриваюсь. — Давай нормальную версию. Не замыленную. Там пробелы величиной с лунный кратер. Скажи, от чего прячешься. От кого?
В ответ девчонка сердито сопит и сверкает на меня диким взглядом.
— Если хочешь реально спрятаться, могу помочь.
— Ты кто? — усмехается. — Решала, что ли? Спасибо, не надо. Плавали, знаем, как решалы
