или девочка.
— Она упомянула, что ты не взяла с собой телефон.
— Еп.
Он съежился. Томас терпеть не мог слова «ноуп» и «еп». (прим. ред.: «yep» and «nope» — сленговые слова, обозначающие «да» и «нет»). Когда мы были женаты, я использовала «да» или «нет» вместо более привычных выражений, чтобы не раздражать его.
— Лондин, будь благоразумна. — Он ущипнул себя за переносицу. — Нам нужно иметь возможность связаться с тобой.
— Для чего? И ты все еще не ответил на мой вопрос. Как ты меня нашел? — Даже Джемма не знала, что я в Западной Вирджинии.
— Ты не оставила мне выбора.
Ах, да. Это была моя вина.
— Ммм-хм.
— Я нанял частного детектива.
Мое тело напряглось, и я стала выше ростом. Томас был высоким, чуть выше шести футов (прим. ред.: примерно 183 см.). Он был на несколько дюймов выше меня и довольно массивным. Он всегда поддерживал форму, занимаясь бегом и поднятием тяжестей в нашем домашнем тренажерном зале. Но когда я выпрямилась, он съежился.
— Это грубое вторжение в мою личную жизнь, Томас. — Я ткнула его пальцем в грудь.
— Что мне оставалось делать, Лондин? Позволить бывшей жене разъезжать по стране?
— Да! — Я всплеснула руками.
— Я пытаюсь…
— У вас все в порядке? — низкий голос Брукса пробрал меня до костей, когда он подошел ко мне.
— Все в порядке. — Томас махнул Бруксу рукой. — У нас тут личный разговор.
— Что ты здесь делаешь? — Я посмотрела на Брукса. Разве он не должен был быть уже на работе?
— Мне позвонили в шесть утра. Как только я отогнал машину в мастерскую, то вернулся домой, чтобы принять душ и выпить кофе.
Пряди его золотистых волос были растрепаны и влажны. Мне так и хотелось запустить свои руки в них и накрутить на палец.
— Вы знаете друг друга? — Томас прищурился, переводя взгляд с одного на другого.
— Да. — Я улыбнулась, когда он снова съежился.
— Вот. — Томас порылся в карманах своих брюк. Они были темно-синего цвета, и шов был идеально отглажен посередине. Вероятно, он прилетел в аэропорт и взял напрокат этот седан сегодня утром. Из кармана он вытащил телефон.
Мой телефон, если быть точной.
— Как он к тебе попал? Я отдала его Джемме. — А она бы никогда не отдала его ему.
— Мой частный детектив достал его для меня.
— Что? — взвизгнула я. — Ты хочешь сказать, что он украл его у нее?
Томас пожал плечами и потряс передо мной телефоном.
— Мне нужно иметь возможность связаться с тобой.
— Для чего? — Я выхватила телефон у него из рук и тут же швырнула его на тротуар. Экран даже не треснул. Черт возьми.
— Лондин, какого хрена? — Томас потянулся к телефону, но было слишком поздно.
Я подняла колено выше пояса и опустила пятку на телефон. Экран треснул, но это не привело к полному уничтожению, которого я добивалась. Я попробовала еще раз, но так и не добилась полного уничтожения, и теперь у меня болела пятка. Шлепанцы были не самой удобной обувью для разбивания телефона.
— Грр. — Я снова топнула ногой, без сомнения, выглядя как ребенок в истерике, но только для того, чтобы зацепить только край телефона.
— Позволь мне. — Брукс взял меня за локоть, отводя в сторону. Затем одним движением он разбил мой телефон вдребезги.
— Ха! — Я хихикнула. — Спасибо. Я должна была сделать это в Бостоне.
— В любое время. — Он улыбнулся.
Томас уставился на нас обоих, разинув рот.
— Тебе нужно что-то еще, Томас? Полагаю, твоя помощница предпочла бы, чтобы ты поскорее вернулся в город. Она знает, что ты преследуешь свою бывшую жену? О, или теперь мне следует называть ее мамой твоего будущего ребенка?
— Она была ошибкой, Лондин. Я совершил ошибку.
— Я тоже так думала, — призналась я. — В какой-то момент я забыла, кто я такая.
— А сейчас ты вспомнила?
Много лет назад я убежала из дома в поисках лучшей жизни. И сейчас делаю то же самое.
— Я не вернусь в Бостон, Томас. Эта часть моей жизни закончилась.
Он долго смотрел на меня. Его молчание росло и затягивалось, пока нас не окутал жар, отчего стало невыносимо жарко. Брукс стоял рядом со мной совершенно неподвижно. Большинство мужчин оставили бы меня здесь наедине с Томасом, не желая вмешиваться в личную беседу.
Но не Брукс.
Он был здесь в качестве защитника. Мужчина, который уже купил, а не украл, телефон, который я предпочла оставить. Он не оставлял меня наедине с Томасом, возможно, потому, что чувствовал, что я не хочу, чтобы он уходил.
— Я не смогу тебя переубедить, — сказал Томас.
Я покачала головой.
— Нет.
Томас изучал мое лицо, его взгляд скользнул по моему рту и носу. Затем по лбу и вниз по щеке. Что он делал? Он что, запоминал меня?
Может быть, он наконец понял, что это конец.
— Прощай, Томас.
— Если ты передумаешь…
— Не передумаю.
Он опустил подбородок, затем посмотрел на меня знакомым, жестким взглядом. Тот проницательный, расчетливый взгляд, который я так часто видела в его офисе, был прикован ко мне. Не сказав больше ни слова, Томас бросил свирепый взгляд на Брукса и направился к своей машине.
Я затаила дыхание, ожидая, пока машина, мигнув красными задними фарами, отъедет от тротуара. Затем, когда я выдохнула весь воздух из легких, тяжесть нашего развода спала.
Закончено. Наконец-то все было закончено.
Моя нога наткнулась на разбитый телефон, лежавший на бетоне. Я наклонилась и подобрала осколки.
— Так это и есть твой бывший? — спросил Брукс.
— Это он.
— Я начинаю понимать, почему ты убежала.
Я улыбнулась.
— Мы не подходили друг другу. Какое-то время я пыталась вписаться в его жизнь, но…
— Тебе нужно быть свободной.
Как получилось, что мужчина, с которым я была знакома всего неделю, узнал меня лучше, чем тот, с кем я прожила годы? Этот потрясающий, смелый мужчина увидел меня такой, какая я есть, а не той, за кого я себя выдавала.
Я так старалась вписаться в жизнь Томаса. Но мы были из разных миров. Томас носил свое богатство как вторую кожу. Даже сегодня, одетый в широкие брюки и светло-голубую рубашку, он излучал аристократизм, который был у него в крови. Он учился в частной школе, и его семья проводила каждое Рождество на Фиджи. Его первой машиной был «Мерседес». У него было два частных самолета.
Я не хотела вписываться в мир, где от меня ожидали, что я буду действовать и говорить определенным образом.
Мне нужно было быть свободной.
— Спасибо. — Я улыбнулась Бруксу, восхищаясь его чисто выбритым
