пока не знаю. Но Кирилл — точно сын Клима. Я тебе и без ДНК экспертизы это скажу. У него глаза, как у Клементины.
— Алла забеременела от Клима? — предполагает Андрей.
Мать ж вашу! Так он не с Мариной трахался, а с девушкой друга-брата!
Каков сволочь, а! Алла, конечно, поинтереснее старшей сестры будет — на внешность, я имею в виду. Девушка залетела после связи с моим мужем. Ребенка решила оставить, либо Марина уговорила. Обещала, что воспитает сама. Конечно! Всё так и было.
— Андрей, ты чертов гений! — вскрикиваю.
— Я польщен.
Андрей хватает меня за шкирку и впивается в губы. Я отвечаю на жаркий поцелуй, но мыслями нахожусь сейчас очень далеко от него.
Когда Клим успел закрутить с Аллой? Почему я ничего не заметила. А Андрей? Он тоже не догадывался, кто увел его девушку?
— Ты догадывался об их связи? — спрашиваю, когда поцелуй иссяк.
— О том, что Клим трахал Аллу? Нет. Даже близко не мог предположить, что это он.
— Как у них четко получилось нас обдурить! Поэтому Клим тогда «проглотил» историю с нашей совместной ночевкой. Потому что у самого рыльце в пушку было.
— Согласен, — гипнотизирует взглядом мои колени. Только что слюной не исходится, похотливый кот.
— Пей свой чай, — подвигаю к нему кружку.
— А что Клим? Землю пашет тут?
— Пашет, еще как. Но кто ж его, подлого изменника, сюда пустит теперь?
— Про Клементину ему сказала?
— Нет. Не заслужил, — буркаю в ответ. — И не надо мне говорить, что он имеет право знать, — предостерегающе поднимаю руку. — Он свое право потерял, когда присунул другой женщине!
— М-да, дела-а-а.
— Андрей.
— Мм?
— Поговори с Аллой.
— О чем?
— О ребенке.
— Регин, ну зачем бередить старые раны? Отпусти уже эту ситуацию и живи спокойно. Со мной. Кстати, маман передала тебе зеленых помидорчиков с перчиком, которые тебе понравились. Банка в багажнике стоит.
— Спасибо, — говорю растроганно.
Она же меня недолюбливала, а теперь подарочки шлет. Это … приятно. А зеленые помидоры у нее крутые получаются, каюсь, я даже рецепт стащила у неё из старой тетради. В сезон закручу.
Андрей кладет ладонь на мое бедро и призывным взглядом смотрит на меня.
Если бы не шов, я бы… наверное, точно не знаю — поквиталась бы с Климом. Но у меня болит промежность, у меня маленькие дети, требующие внимания, поэтому Милованов обломится сегодня с сексом.
Отрицательно качаю головой, и он мрачнеет.
— Что не так? — спрашивает.
— Не сейчас.
— А когда?
— Я дам знать.
— Хорошо, я оставлю тебя в покое, — встает с места и идет в сторону двери.
— Поговори с Аллой!
— Не буду обещать. Видишь ли, мне не очень приятно видеть бывшую после этого дерьма.
— Ты любил её?
— Я очень хорошо к ней относился, и думал, что она та самая… которая укротит меня. Ты же понимаешь, не может быть и речи о том, чтобы я помирился с братом.
— Забавно, — говорю задумчиво. — Клим думает, что ты спал со мной, а ты думаешь, что он спал с твоей девушкой. Зеркальная ситуация получилась. Наверное, так работает пресловутая карма.
— Клим просто мерзкий обманщик, — режет Андрей. — Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы и больше не подпустишь его к себе.
Сжимаю губы в нитку. Мне по привычке хочется заступиться за мужа, но в этот раз Милованов прав. Клим — мерзавец.
Теперь нечего сожалеть и тянуть время. Записываюсь к адвокату и подаю документы на развод. Адвокат будет представлять мои интересы в суде, и клянусь — я обдеру Клима, как липку! Заберу всё свое и еще немножечко сверху. За моральный ущерб!
Муж поджидает меня возле дома. Он так просто не сдастся, да?
— Регина, выслушай меня, пожалуйста, — произносит он усталым голосом.
— Пошел ты, Клим!
Прохожу мимо него, но он крепко хватает меня за руку.
— Отпусти! Не то вызову полицию.
— Детка, это важно. Выслушай меня.
— Тебя?! Кобеля проклятого я слушать не хочу.
— Не знаю, кто и что тебе наговорил, но ты пойми — кругом враги. Не верь никому. В особенности Андрею!
— Совсем, да? Враги ему чудятся, — фыркаю.
— Давай поговорим?
— Не о чем.
— Я не изменял тебе с Мариной.
— Да-а-а? Может, с Аллой тогда, мм?
— Чего? При чем тут Алла?
— Всё, Клим! Я устала от твоей бесконечной лжи. Была сегодня у адвоката и подала документы на развод. Скоро будешь свободен как ветер в поле и можешь продолжить трахать баб направо и налево. А еще над Миловановым посмеивался! Кобелем шелудивым называл его, а сам ничем не лучше!!
— Детка, меня оговорили.
— Ага, как же, — нервно смеюсь. — Никто не оговаривал тебя, кстати! Я собственными глазами видела твоего сына. ТВОЕГО!
— И своего тоже. Регина, Кирилл — наш с тобой сын. Марина поменяла детей в роддоме.
— Что ты несешь? — истеричный смешок. — Ты сериалов насмотрелся, да? Не ожидала от тебя, не ожидала… Какой бред ты еще придумаешь, чтобы скрыть измену? Впрочем, меня это не интересует. До свиданья!
— Да погоди ты! Поверь мне….
— А ты поверил мне тогда? — спрашиваю, сощурившись. — А, Клим? Нет — вот он ответ. Поэтому и я тебе не верю. Досвидос!
— Я верну нашего сына — обещаю тебе.
— Мой сын находится вон в том доме, — указываю на окна. — С няней. И зовут его Никита. Никакого Кирилла я не знаю и знать не хочу. Не надо вешать на меня чужих детей, — говорю с усмешкой.
Нравится, Клим?! Получай! Теперь мы поменялись с тобой ролями, милый. Побудь в моей шкуре, подонок.
— Увидимся в суде, — делаю ему ручкой на прощание.
Вы только послушайте, что он придумал! Гениальную ложь о подмене детей в роддоме. Клишированную, я бы даже сказала.
Это невозможно, потому что я помню свои роды, как будто это вчера.
* * *
— Регина, ты как? — спрашивает врач. — Анестезию поставить? Или пока терпимо.
— Пока нормально, — сцепляю зубы, переживая мощнейшую схватку.
— Смотри, потом будет поздно.
— Я вытерплю!
— Храбрая женщина. Ладно, ты лежи пока. Акушерка рядом, зови, если что.
Лежу и слушаю, как работает аппарат, прослушивающий сердцебиение моего малыша. Клим там волнуется, наверное, места себе не находит. Я справлюсь. Рожу ему здоровенького ребенка быстро и безболезненно.
Через некоторое время чувствую, что из меня прёт. Сбегаются люди в халатах, раскладывают кресло, начинаются роды.
Несколько потуг и мокрый комок плюхают мне на живот. Глазки закрыты, но я запоминаю форму бровок и носик.
Наблюдаю, как неонатологи осматривают новорожденного. Из меня выдавливают послед.
— Штопать тебя не надо, умница, — хвалит акушерка. — Ни
