была под сильнейшим впечатлением от увиденного — это если мягко сказать.
Но я не отчаялась и предприняла еще одну попытку. Я купила дорогое кружевное белье и шелковый пеньюар. Я зажгла свечи и включила медленную мелодию. Когда Костя пришел в спальню и, немного удивленный, устроился на кровати, я начала перед ним медленно раздеваться, двигаясь под музыку. Давалось мне это не легко, так как я все время натыкалась на взгляд своего мужа. А он не сулил ничего хорошего. Но я все равно не уступала. Сначала я скинула с себя пеньюар, потом подошла к кровати и провела по телу Кости рукой. Потом повернулась к нему спиной и потянулась к застежке бюстгальтера. Но расстегнуть его не успела, так как услышала за спиной возглас мужа:
— Ты с ума сошла что ли? Ты где этой грязи набралась? Фильмов своих пересмотрела?
Я замерла, боясь повернуться. Костя резко соскочил с кровати, поднял с пола пеньюар и швырнул его мне:
— Оденься немедленно. Чтобы я больше такого не видел! Поняла? — он направился к выходу из комнаты. — Ведешь себя как последняя…, — обернулся он, прежде чем выйти.
Хоть фразу он не договорил, но я догадывалась о том, какое существительное должно было следовать за словом «последняя».
С тех пор я больше не пыталась изменить нашу интимную жизнь. И все годы нашего брака я покорно исполняла роль «резиновой куклы». Именно так я ощущала себя, когда Костя вспоминал о своем супружеском долге. Я просто лежала под ним и ждала, когда он закончит.
Но никто не мог мне запретить мечтать и фантазировать. Ни мой порядочный муж, ни мои родители, вырастившие правильную дочку. И я фантазировала, что рядом со мной не Костя, а страстный и одновременно нежный мужчина. Который понимает и чувствует меня, а я — его. И между нами нет никаких преград. С ним мне не страшно и не стыдно экспериментировать. С ним я получаю удовольствие и дарю удовольствие ему.
Да, с фантазией у меня всегда все было в порядке, тем более что я черпала ресурсы для нее в так называемых «фильмах для взрослых» и «женских романах». Но вот реальность сильно отличалась от моих фантазий. И каждый раз, выполнив роль «резиновой куклы», я отключала свой мозг и уносилась в вымышленный мир.
Поэтому, думая о близости с Дмитрием я волнуюсь. Я не знаю, как вести себя с мужчиной так, чтобы доставить ему удовольствие. Нет, не то механическое удовольствие, которое получал мой муж. А удовольствие, состоящее из смеси физической и эмоциональной близости. А еще, где-то в глубине души, я боюсь разочароваться. Разочароваться в Дмитрии. Боюсь того, что он, как и Костя, просто воспользуется моим телом. А еще я боюсь, что он может оказаться грубым. Ведь, насколько я успела его узнать, он достаточно жесткий и бескомпромиссный.
Однако, несмотря на все противоречия, одолевающие меня, я хочу этой близости. И то, что произошло между нами в офисе — лишнее тому подтверждение.
Еду в такси и смотрю в окно, но меня совсем не интересует то, что я вижу. Все мои мысли направлены на предстоящее свидание. Сегодня мы не идем в ресторан и не будем гулять по городу. Я еду к Диме домой. Наши отношения подошли к новой стадии. Сомнений в том, что сегодняшний вечер закончится близостью, у меня нет.
Насколько я успела узнать Дмитрия, я не сомневаюсь, что у нас все будет не так, как это было с Костей. Поэтому, я хочу быть привлекательной и в одежде, и без неё. На мне черное приталенное платье с молнией почти во всю длину на спине, под которым новое бельё насыщенного изумрудного цвета и черные чулки. Я никогда не носила чулки раньше, но сегодня они кажутся мне вполне уместными. Волосы собраны в кичку, по бокам выпущены два локона. На шее — тонкая цепочка с крохотным камушком посередине и несколько капель любимых духов.
Прощаюсь с водителем, нахожу нужный подъезд и звоню в домофон. Характерная мелодия сигнализирует о том, что дверь открыта. Иду к лифтам, нажимаю кнопку вызова и делаю глубокий вдох — сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Дима встречает меня у лифтов на двадцать пятом этаже.
— Здравствуй, — легко целует в губы и ведет за собой.
Раздеваюсь и смотрю на него. Ужасно соскучилась, хочу его обнять и поцеловать, но усмиряю свои желания. Сейчас не время для спешки.
Дима показывает мне квартиру. Изучаю ее с большим интересом. Над её оформлением явно работал дизайнер. Все помещения, мебель, декор, текстиль — все выдержано в одном стиле. Бело-черная гамма, лаконичная обстановка, никаких лишних деталей, все на своих местах.
По ходу импровизированной «экскурсии», выискиваю признаки женского присутствия. На моё счастье, ничего подобного на глаза не попадается. Дима как-то говорил, что эта квартира у него дежурная на случай, когда не хочется или нет времени ехать в загородный дом. И вот этот дежурный статус квартиры слегка напрягал. Но сейчас, не заметив ничего «подозрительного», я ругаю себя за глупости, которые лезут в голову.
Проходим в кухню-гостиную. Свет здесь приглушен, включена нижняя подсветка гарнитура и бра на стене. В середине стоит накрытый стол, в вазе — букет белых тюльпанов. Откуда-то тихо доносится спокойная мелодия. «Как романтично», — думаю про себя.
— Присаживайся, — Дима приглашает меня к столу. — Какое вино будешь — белое, красное?
— Белое, — выбираю я, так как сегодня мне хочется чего-то легкого. Не хочу упустить ничего из предстоящего вечера. А с красным вином, к сожалению, я не всегда дружу.
Дима наполняет бокалы, и поднимает тост за наш вечер.
— Ты сам все это приготовил? — спрашиваю, разглядывая закуски на столе.
— Нет. Я конечно умею, но не сегодня, — смотрит на меня с улыбкой. — В ресторане заказал. Должно быть съедобно. Попробуем?
— Попробуем, — киваю согласно.
Приступаем к еде. Я впитываю обстановку, привыкаю к происходящему. Дима наблюдает за мной. Мы оба ведем себя непривычно спокойно, вероятно потому, что первый раз остались по-настоящему наедине.
Только когда вино в моем бокале почти заканчивается, а в теле и голове появляется приятная легкость, я немного расслабляюсь.
— Ты выглядишь невероятно, — говорит Дима, глядя мне в глаза.
— Спасибо, — мне приятно это слышать, ведь я старалась выглядеть хорошо для него.
— Я очень рад, что ты сегодня здесь, со мной.
— И я очень рада. У меня никогда не было такого вечера, и мне никто не говорил таких слов, — признаюсь я.
Он удивленно приподнимает
