глазами и сильной отдышкой. На секунду мне стало её жаль. Увидев меня в добром здравии, да ещё и активно жамкающую кнопку, с облегчением выдохнула и стала возмущаться.
— Что Вы жмёте, как будто умираете? Как Ваше самочувствие?
— Что с Максом? — этот вопрос волновал меня больше всего.
— Кто? — удивлённо спросила она, замерев на секунду.
— Макс, высокий парень с темными волосами, мы вместе были в том амбаре.
— А, поняла. Вы о том сумасшедшем, который ни на шаг от Вас не отходил. Он сейчас у лечащего врача, выбивает койку рядом с Вами. Всю палату выкупил, так теперь решил здесь поселиться до Вашей выписки. Мало того, что от перевязки отказывается без выполнения его условий, так ещё и спит на скамейке как бродяжка, — громко возмущалась медсестра, проверяя аппарат и снимая пустую бутылку с капельницы.
Я молчала, пытаясь разложить по полочкам вывалившуюся на меня информацию.
— А тут ещё Вы нервы мотаете. Я думала, что Вам плохо, а Вы об этом ненормальном спрашиваете. Что-то болит? Голова кружится? Тошнит?
Я сижу и не слышу вопросы, которые мне задаёт медсестра. Думаю лишь о том, что он жив и почти здоров. Интересно, что с ним? Сильно ли пострадал? Но если он у лечащего врача, то значит, в сознании и лёгкое ранение? Божечки, как много вопросов.
— Девушка, Вы меня слышите?
— Он ранен? Это серьезно? — спросила я, как в тумане.
Напряжение продолжало держать организм в стрессе, нагоняя ещё больше страха. Пока я представляла картину одну страшнее другой, в палату вошли двое. Врач, а за ним недовольно пыхтя шёл мой Леший. Больше я никого не видела, только его. Жадным встревоженным взглядом я осматривала его, выискивая раны, повреждения, но ничего такого не заметила, кроме того, что он хромал. Бросила на него вопросительный взгляд. Леший дёрнул плечами.
— Хорошо, что Вы пришли, Павел Петрович. Пациентка отказывается отвечать на мои вопросы, только всё о нём спрашивает, — махнула рукой медсестра в сторону Макса.
Врач хоть и был в возрасте, но владел мощной лидерской энергетикой, поэтому на какое-то время перетянул моё внимание на себя.
— Всё понятно, тяжёлый случай, они сто'ят друг друга, — тяжело вздохнул врач, — Максим, присядьте, пожалуйста, на соседнюю кровать, которую Вы так выпрашивали. Я пока осмотрю девушку. Итак, на что жалуемся?
Сначала я проводила Лешего до теперь его кровати и взглянула на врача. На что жалуюсь? Прислушалась к себе.
— Голова болит, лёгкая тошнота, боли по всём теле, особенно в кистях рук, слабость.
— Угу, — ответил он, записывая что-то в свой журнал, — У Вас лёгкое сотрясение мозга, на руках ссадины от верёвок, они будут заживать дольше обычного, боюсь местами может остаться шрам, а в целом состояние скоро улучшиться, только сначала необходимо пройти медикаментозное лечение.
После это он попросил поднять футболку, рассмотрел мои ссадины, ушибы, велел побольше лежать, чтобы из-за головокружений нигде не упасть.
— Поняла, а что с Максом? — спросила я.
— Девушка, Вы не волнуйтесь, у Максима глубокий порез стеклом, рана уже промыта, зашита, перевязана, до Вашей свадьбы точно заживёт.
— Свадьбы? — удивилась я.
— Он Вам разве не жених? — сощурившись спросил врач.
Я поняла, каким аргументом Леший выбил место рядом со мной и сейчас не хотелось его подставлять.
— Жених, просто я не планировала это событие так быстро, — растерянно начала врать я, — Не в таком же виде под венец идти.
Павел Петрович от моих слов слегка расслабился, видимо думая, что Макс наврал ему и теперь собирался жить в одной палате со мной, но после моего подтверждения понял, что всё в порядке. Я хоть и напугалась за Лешего, но нам ещё предстоит серьезный разговор.
— К тому времени, пока Вы собираетесь, как раз и заживёт всё.
Врач с медсестрой вышли из палаты, а Леший редко вскочил, намереваясь подойти ко мне, но я опередила его, сказав:
— Не подходи ко мне.
Для нормального разговора мне нужна холодная голова.
"Не имеет значения, насколько большая ваша чашка, если она пуста".
— Не подходи ко мне.
Для нормального разговора мне нужна холодная голова. Он может сломить мою волю своей нежностью, а мне этого пока не хочется. Не сейчас. Я должна всё выяснить и после этого принять верное решение. Но как понять, что оно верное? Макс смотрел на меня виноватым взглядом и не смел ослушаться.
— Зачем ты солгал мне? Рассказывай всё с самого начала.
Впервые нам двоим было некомфортно вдвоём. Вся лёгкость куда-то делась не оставляя следов. Мне было сложно довериться ему снова, а он ощущал вину. Какое-то время тишина хозяйничала в нашей палате. Я не собиралась говорить первой, вытягивать из него всё клещами. Если откажется объясняться, то решение будет принято сразу, без разговоров.
— Это сложно объяснить, но я попытаюсь, только попробуй меня понять. Всё началось с того, что у меня закончился дома кофе.
Интересное начало истории. И как же кофе повлиял на мою жизнь, учитывая, что я его не пью?
— Я решил зайти к вам в кафе, оно как раз напротив моей работы находится. Я думал, ты меня узнаешь, — с лёгкой обидой произнёс он и продолжил: — Кофе на вкус был неплохим, но официантка, которая подавала его мне — сногсшибательной. Я серьезно. Как только увидел тебя, сразу понял, что хочу. И не просто на одну ночь, а всю хочу. Со всеми тараканами в голове и проблемами в жизни.
Пока слушала, всё пыталась вспомнить его как посетителя, но пока удавалось плохо. Людей было много, чаще всего я даже на лица не смотрела. Моя задача была быстрее записать заказ, а после принести блюда и напитки. Неужто не вспомню? Будет обидно.
— Не мог нормально работать, всё думал о тебе, а после решил узнать о твоей жизни. Пока пробивали информацию, приходил в кафе каждый день, садясь в угол у окна и каждый раз ждал, когда ты принесешь мне кофе.
В углу у окна… Кажется восьмой столик. Не очень любила это место. Плохо просматриваемый от бара, но обзор с того места очень даже хороший. Мне почему-то запомнился только образ мужчины в деловом костюме. Ни лица, ни голоса не помню. Как после амнезии. Хотя уверена, если спросить о нём у других официанток, то они точно вспомнят его и много чего расскажут, ведь они ищут себе мужа именно на работе. Они все студентки и кроме учебы, и кафе нигде не бывают. Мне тоже пора готовиться к институту. Деньги заново на вещи
