Уэс тряхнул головой и жадно отхлебнул пива. После чего он вскочил и ринулся к бару со словами:
– Мне нужно выпить по-настоящему.
Я откинулась на спинку стула и подумала, что вечер становится все более странным. Сначала я ревновала Уэса, а теперь он ревновал меня к какому-то типу, которого ни один из нас в глаза не видел. Что, черт возьми, происходило?
Когда Уэс вернулся к столику, в руках у него был фужер с янтарного цвета жидкостью, от вида которой у меня внутри все сжалось. С той самой первой ночи Уэс старался не пить виски, и я была благодарна ему за это. Зато теперь он вливал его в себя как воду.
– Почему ты сердишься?
Уэс покачал головой.
– Не сержусь, – сказал он, снова сжимая зубы.
Мускул на его челюсти подрагивал.
– Думаю, я в состоянии определить, когда ты сердишься. Мы прожили вместе большую часть месяца.
– А ты вообще хочешь это делать? – наконец спросил он.
– Неважно, хочу я или нет. Я должна! – громко шепнула я, подавшись вперед.
Уэс оглянулся через плечо.
– Ничего ты не должна. У каждого есть выбор. Ты можешь остаться.
Вот оно. Он явно хотел, чтобы я осталась, хотя и знал, что это невозможно.
– Не надо…
– А почему нет! Потому что тогда ты рискуешь что-то почувствовать? – насмешливо бросил он.
Я встала и ушла. Уэс за мной не пошел.
* * *
Из глубокого сна меня вырвал звон бьющегося стекла. Я встала и на цыпочках двинулась по коридору, бесшумно, словно призрак – пока не наткнулась на Уэса. Тот дико хохотал. Половина пиджака все еще была на нем, а вторая обмоталась вокруг руки, пока Уэс пытался из него выпутаться.
Я подошла к Уэсу и стянула с него пиджак. Это оказалось плохой идеей. Едва освободившись, он толкнул меня к противоположной стене и вдавил в нее, прижав губы к моей шее. Он сильно укусил меня, и я вскрикнула, пытаясь его отпихнуть.
– Миа, Миа, Миа, я так хочу тебя. Я не хочу тебя потерять… пожалуйста, – взмолился он, но я понятия не имела, что на самом деле означают эти неразборчивые пьяные слова.
– Успокойся. Давай-ка уложим тебя в постель, – ответила я, стараясь привести его в чувство.
Он прошел пару шагов, после чего схватил меня и прижал к себе. Моя спина врезалась в другую стену. На сей раз он сжал в ладони мою грудь и принялся мять сосок опытными пальцами. Я застонала.
– О да, мне нравятся эти твои тихие звучки. Что-то среднее между стоном и всхлипом. От этого у меня так стоит…
И он не врал, о чем свидетельствовал каменно твердый член, прижатый к моему бедру. Прежде чем я успела шевельнуться, Уэс уже закинул одну мою ногу себе на бедро. Даже пьяный, он совершенно точно знал, что делает – только движения его стали чуть более неуверенными, менее скоординированными.
– Уэс, не здесь. Нам надо уложить тебя в постель.
– А ты пойдешь со мной? – упрашивал он, облизывая и покусывая мою шею. – Останешься со мной в моей постели?
– Да, не сомневайся, на этот раз мы будем трахаться у тебя в постели, – сказала я, волоча Уэса в его спальню.
Как только мы добрались туда, он развернулся, схватил меня за бедра и поцеловал. Даже несмотря на привкус виски – единственного вида спиртного, который я на дух не переносила – у его губ был потрясающий вкус.
– Нет, я хочу, чтобы ты осталась со мной спать. На всю ночь. Я хочу хотя бы один раз проснуться рядом с тобой, – упрашивал он, пока вел меня к кровати.
Усевшись, Уэс спустил с меня трусики, а я сняла лифчик и встала перед ним в чем мать родила.
– Я обожаю это тело.
Его рука скользнула от ключицы вниз, легла на мою грудь – он чуть сдавил ее, – и отправилась дальше по изгибу талии, по тазовой кости и бедру. Когда путешествие завершилось на противоположной стороне, по моему телу пробежала дрожь.
– Один только раз останься на всю ночь. Позволь мне проснуться рядом с тобой, – сказал он, наклоняясь и втягивая в рот сосок.
По моему телу пробежали электрические разряды. Первым вспыхнуло наслаждение, а затем похоть и желание.
– Только один раз, – повторила я.
В эту ночь мы занимались любовью во второй раз. Отчаянной, безнадежной любовью. Где-то посреди ночи Уэс проснулся протрезвевшим и взял меня снова. Он сказал, что хочет повторить все, что мы сделали, чтобы наверняка это запомнить. Я знала, что никогда этого не забуду.
* * *
Я проснулась оттого, что Уэс смотрел на меня. Светлые спутанные волосы упали ему на глаза, и я отвела эти пряди в сторону, чтобы разглядеть его целиком в ясном утреннем свете.
– Почему ты работаешь эскортом? – спросил он.
В его словах не было ни жесткости, ни осуждения. Лишь простой вопрос, словно он до смерти хотел узнать это с самого первого дня. Как оно, возможно, и было.
Время пришло. Уэс заслуживал объяснения, почему я не могу дать ему больше. Я знала – он хочет, чтобы я осталась. Возможно, даже пожила с ним, чтобы понять, к чему приведет настоящая совместная жизнь. Он знал, что его занятость меня не беспокоит, а ведь именно это, по его словам, мешало ему построить отношения. Я могла сама себя занять и вполне это доказала. Я не цеплялась за партнера, как большинство красоток, с которыми встречаются для демонстрации статуса. Но в том-то и проблема. Я не хотела быть статусной женой или подругой. Мне было важно отыскать собственный путь в жизни, оставаться собой. Но сейчас я не могла этого сделать, потому что должна была помочь отцу.
Вместо того чтобы сгладить или приукрасить правду, я выложила ему все как есть.
– Мой папа задолжал деньги плохим парням. Очень много денег.
– У меня есть очень много денег, – тихо сказал Уэс.
У меня слезы выступили на глазах от этого признания. Развернувшись к нему, я молитвенно сложила руки и сунула под щеку. Он скопировал мою позу.
– Да, есть, но это твои деньги. Отец связался с кредитными акулами, чтобы продолжить играть. И я работаю, чтобы выплатить этот долг.
– Сколько?
– Миллион.
Уэс медленно выдохнул.
– У меня достаточно свободных денег, Миа. Я мог бы помочь тебе.
Я покачала головой. Зная, что за человек Уэс Ченнинг, я не сомневалась – стоит ему выяснить, что у моей семьи неприятности, как он захочет нас выручить. Но это было моей проблемой, а не его.
– Я знаю, что ты мог бы, но не просила тебя о помощи.
Надо было совершенно недвусмысленно дать ему понять, что это мое решение. Я – не девица, попавшая в беду, а он – не рыцарь на белом коне, спешащий мне на помощь. Сказки не сбываются, особенно для девчонок из Вегаса с целой кипой сомнительного багажа за спиной.
– Но если я хочу помочь?
– Ты очень добрый, Уэс.
Тряхнув головой, он лег на спину.
– Нет, Миа, я не добрый. Я – эгоист. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Не хочу, чтобы ты позировала голышом какому-то художнику-богатею в Сиэтле. Я хочу, чтобы ты была здесь, в моем доме, у меня в постели. И я заплачу любую цену, чтобы добиться этого.
