– Но если я хочу помочь?
– Ты очень добрый, Уэс.
Тряхнув головой, он лег на спину.
– Нет, Миа, я не добрый. Я – эгоист. Я не хочу, чтобы ты уезжала. Не хочу, чтобы ты позировала голышом какому-то художнику-богатею в Сиэтле. Я хочу, чтобы ты была здесь, в моем доме, у меня в постели. И я заплачу любую цену, чтобы добиться этого.
Я почувствовала, что мне не хватает воздуха.
– Ты любишь меня, Уэс?
Он быстро взглянул на меня.
– Э-э… – он облизнул губы и прикусил пухлую нижнюю. – Я знаю, что ты мне нравишься. Очень нравишься.
Широко улыбнувшись, я провела пальцем по его носу, от переносицы и до кончика.
– Ты тоже мне нравишься, Уэс. Очень. Но я должна это сделать. Не только для папы, хоть это и основная движущая сила, но и ради себя самой. А тебе не нужно ни на что отвлекаться. Съемки твоего фильма начинаются на следующей неделе. И ты в первый раз попробуешь себя в роли режиссера…
Уэс запустил пальцы в волосы.
– Я в курсе. И все это не меняет того факта, что я хочу видеть тебя здесь, рядом с собой.
– Я знаю, что не меняет. И, говоря откровенно, я не хочу уезжать, но все равно уеду. А что касается нас с тобой – мы останемся друзьями, так?
Он со вздохом приподнял меня и уложил на себя. Я положила руки ему на плечи и подбородок на грудь.
– Конечно же, останемся. Даже если забыть об остальном, ты лучшая подруга, которая была у меня в жизни.
Мои брови взлетели к волосам.
– Ну, в смысле, лучший друг женского пола.
– Я понимаю, – сказала я, легонько поцеловав его в губы.
– Значит, ты уезжаешь через два дня и ничто из того, что я способен сказать или сделать, тебя не остановит?
Я покачала головой и положила ее Уэсу на грудь, напротив сердца. Глухой и сильный звук сердцебиения убаюкал меня, погружая в полусон-полуявь. В глубине души я знала, что единственной причиной, которая могла бы заставить меня остаться – или хотя бы задуматься о том, чтобы остаться, – была любовь. Если бы Уэс любил меня. Бессмысленно было отрицать, что я почти влюбилась в него, но какая-то часть меня все равно сдерживалась, понимая, что речь о любви тут не шла с самого начала. И точно не после того, как я втюривалась в каждого мужчину, с которым переспала. На этот раз, с Уэсом, я так свирепо защищала свое сердце, что ему достались лишь какие-то небольшие куски и крошки. А в целом эта энчилада по-прежнему оставалась со мной и под полным моим контролем.
– Так к чему же мы в результате пришли? – спросил он, взяв в ладони мои ягодицы и крепко их сжимая.
Это напомнило мне о том, как я буду скучать по его постельным талантам. Возвращение к любовнику на батарейках отнюдь не стояло первой строкой в списке дел, которыми мне бы хотелось заняться в Сиэтле. В отличие от визита на фаллический небоскреб телебашни «Спейс-Нидл» – это как раз было в числе первых пунктов.
– Как насчет того, чтобы остаться друзьями?
Он скривился.
– Лучшими друзьями? – искательно спросила я.
Он приподнял меня за талию, направил свой вставший член мне между бедер, и я опустилась, насаживая себя на этот длинный, твердый, как сталь, стержень. Боже, Уэс был щедро наделен по мужской части и, даже лучше того, точно знал, как обращаться со своим инструментом.
– С сексом по дружбе, – шепнула я, ощущая мощный толчок, и Уэс ухмыльнулся.
– Лучшими друзьями с сексом по дружбе, – подвела я итог, а затем откинула голову назад, впилась пальцами в мышцы его груди и сжалась вокруг него.
Тело Уэса напряглось.
– Вот это другой разговор, – шепнул он, поднимая меня и с силой опуская.
Мы оба вскрикнули.
– А теперь поскачи на мне.
– Чем хочешь заняться сегодня? – спросил Уэс, когда я вышла к завтраку.
К моему удивлению, он готовил – а если точнее, переворачивал оладушки на сковороде. Я завертела головой, пытаясь высмотреть в окрестностях миссис Крофт.
– А где Джуди?
– Дал ей выходной. Поскольку сегодня твой последний день, мне хотелось провести его с утра и до вечера наедине с тобой.
Он ухмыльнулся и подмигнул мне.
Я опустилась на барную табуретку у кухонного островка, где Уэс заканчивал приготовления к завтраку. Оладьи не подгорели и восхитительно пахли. Я с восторгом уставилась на небольшую горку. По сторонам стекали струйки масла, соблазнительно смешиваясь с густым сиропом. Затем Уэс выдавил на верхний оладушек взбитые сливки из баллончика, украсив свое творение каким-то узором. Одним движением запястья он толкнул тарелку по столу ко мне. На вершине горы оладий была изображена улыбающаяся физиономия.
– Счастливые оладушки, – сказал он, играя бровями, и я расхохоталась.
Это мужчина был таким противоречивым. Трудоголик, серфер, нанимающий эскорты, и водящий джип богач, пекущий оладушки с улыбающимися рожицами.
– Что?
Он оперся локтями о столешницу и склонил голову набок. Его подбородок украшала утренняя щетина, видеть которую я уже привыкла и которую втайне обожала. Я мазнула кончиками пальцев по колючей поверхности.
Покачав головой, я набросилась на небольшую горку из пяти идеально круглых оладушек.
– Просто ты удивляешь меня. Каждый раз, когда я решаю, что уже тебя поняла, ты обводишь меня вокруг пальца и подкидываешь что-нибудь новенькое.
Уэс пожал плечами и занялся своим собственным завтраком.
– Что я могу сказать? Мне нравится тебя интриговать, – улыбнулся он.
В тот момент я готова была поклясться, что все эти тупые дамские мелодрамы, которые я так избегала, не лгали. Хороший человек может осветить своей улыбкой комнату и сузить весь мир до пространства, окружающего вас двоих.
– Возвращаясь к твоему исходному вопросу, – промычала я с полным ртом самых вкусных оладий из тех, что я пробовала, – включая мои собственные. – Мне бы хотелось покататься на моем мотоцикле.
Уэс кивнул.
– Я в игре. Куда мы поедем?
Улыбнувшись, я откинула назад свои нечесаные после сна, сбившиеся в гриву волосы.
– Туда, куда повезет нас мотоцикл. Цель поездки неважна. Важна сама дорога.
Уэс обошел кухонный островок, сел и обернулся ко мне. Я тоже повернулась к нему лицом, решив, что он хочет поцеловать меня. Обычно это было первым, что он делал по утрам, но только не сегодня. Сегодня все было омрачено тем, что этот день – последний. И вот вместо поцелуя я получила солидную порцию взбитых сливок прямо в нос.
– Глубокая мысль, – с каменным лицом заявил Уэс.
– Ох, закрой рот! – выкрикнула я, оттолкнув его.
Он рассмеялся.
– Да ладно, Миа. «Цель неважна, важна сама дорога»? Где ты набралась такого фуфла? Признавайся. Это было на наклейке, когда ты покупала мотоцикл?
– Но это все равно правда!
