вас кто?
Коты, которые даже не подозревали, что они «бедняги» и «банальные», вполне освоились. Терлись о светлые джинсы, поддавая лобастыми головами его ладони: ждали, когда же, наконец, гость догадается, что их надо погладить.
Гость догадался. Мурзик повалился набок, довольно выгнулся, от избытка кошачьих чувств царапая всеми четырьмя лапами пол. Мурка скромно сидела и блаженно жмурилась, громко тарахтя.
Александра молча сидела в кресле. Происходящее казалось ей нереальным, словно подсмотренная тайком картинка простого понятного счастья где-то в параллельной Вселенной. Он, она, подросшие коты… Вот только место другое, ее салон. И жизнь другая, ее жизнь. Собранная по кусочкам, склеенная и только-только налаженная.
– Славные коты, хорошие коты, веселые коты… – бормотал Константин, ласково почесывая лохматых предателей, и от движения его рук у Александры холодела спина и мутилось в голове.
Господи! Он всего лишь гладит котов, а ей уже нечем дышать.
Нет! Так больше не может продолжаться. Это невыносимо!
Александра оставила Константина и дальше развлекаться с котами, отвернулась к монитору и защелкала по клавишам, дописывая прерванное письмо.
Только мысли не желали собираться вокруг делового письма, они кружились и метались. И вдруг Александре удалось вычленить из них одну – главную.
– Константин! – Александра резко развернулась вместе с креслом, на нее моментально уставились три пары глаз: двое кошачьих и одни серые, удивленные. – Есть какие-нибудь новости о расследовании? Что-нибудь выяснилось, убийцу поймали? – с надеждой спросила она.
– Да, новости есть. Недавно разговаривал со Стариковым, – он поднялся на ноги, небрежно отряхнул кошачью шерсть. – Но разговор долгий, а я чертовски голоден. Из аэропорта сразу рванул в отель, забросил вещи, потом сюда. Где здесь можно поблизости поужинать? Я приглашаю. Как друг, или как брат – что тебе больше нравится?
Ничего из этого Александре не нравилось. Но она выключила компьютер и вздохнула:
– Есть тут одно местечко…
Александра быстро закрыла салон, поставила его на сигнализацию, и через четверть часа они уже входили в тот самый ресторанчик, в котором часто, слишком часто она сидела одна и вспоминала, вспоминала, вспоминала… А теперь, едва дождавшись, пока принесшая заказ официантка удалится, Александра глотала воду и жадно ловила каждое слово Константина.
– Со Стариковым я разговаривал долго и много, – усмехнулся он, шустро орудуя вилкой. Видно, и правда проголодался. – Въедливый мужик, но толковый. Он нашел того, кто заказал родителей. А потом и меня.
– И кто это?
Александра разом забыла обо всём. Она сжала руками высокий стакан так, что побелели костяшки пальцев. Константин протянул руку, аккуратно вытащил стакан из ее рук и отставил подальше.
– Кто это? – нетерпеливо повторила она.
– Волков, Сергей Васильевич. Один из компаньонов отца.
– Дядя Серёжа? – потрясенно протянула Александра, не веря своим ушам. – Дядя Сережа?! Но… он же друг… И на день рождения… – растерянно бормотала она. – И подарки – Может, это ошибка? – без особой надежды выдавила Александра.
– Нет, никакой ошибки, – покачал головой Константин. – Он давно хотел прибрать к рукам всю компанию. Но тягаться с отцом – занятие не для слабонервных. Вот и решил убрать его с дороги. Уверяет, что не хотел убивать всю семью – просто не знал, что они окажутся в машине.
– Не знал?! – тихо выдавила Александра, отпила воды из стакана и закрыла глаза. У предательства был горький вкус. Ничем его не перебить… – Все он знал. И про нашу осеннюю традицию тоже.
– Может и так. А может, попросту забыл. Но наследников он в любом случае не боялся: был уверен, что легко получит у них доверенность и станет рулить компанией сам. Единственное, чего он не учёл – что наследником могу оказаться я. Я был в курсе всех дел, и уж от меня-то добиться доверенности на управление было сложнее. А он пытался. Заходил с разных сторон, но не вышло. Тогда-то и решил, что мне тоже слишком долго топтать землю не стоит.
Холодный липкий ужас запоздало пробежался по позвоночнику. А ведь их всех и правда могли убить. Ее, Александру, спасла дурацкая вечеринка. А Константина – случайность, стечение обстоятельств, недоверчивость Старикова и пущенная по пятам слежка. Маме, папе и Андрюшке так не повезло.
– А если бы мы все погибли… – задумалась Александра. – Кому бы тогда все досталось?
– Каким-нибудь дальним родственникам, далеким от бизнеса. Думаю, он просто бы выкупил у них за копейки их доли, и получил бы компанию в единоличное пользование.
– Надеюсь, его посадят на всю оставшуюся жизнь! – прошептала Александра, чувствуя, как по щекам катятся слезы.
Но впервые за все время, прошедшее с того страшного дня, это были слезы облегчения. Нет, ничто не вернет ее семью, но то, что убийца пойман и будет наказан, успокаивало. Словно родители и брат отомщены.
Она плакала, а он молча сидел, слегка поглаживая ее руку. Потом они еще какое-то время разговаривали обо всем на свете, совершенно не касаясь двух тем – той катастрофы и того, что происходило между ними.
Александра дала себе волю и просто наслаждалась общением. Она впитывала его голос, всматривалась в его лицо, чтоб запомнить и сохранить. Хотя что там запоминать… За столько лет каждая черточка намертво впечаталась в память, не выдерешь.
Константин посмотрел на часы.
– Ну что, думаю, нам пора. Тебе же рано вставать, верно? Давай я тебя провожу.
Александра почувствовала болезненный укол. Значит, не так уж он по ней и соскучился, раз сам обрывает их встречу. Сначала хорошенькая брюнетка, с которой он быстро утешился, и года не прошло. Потом его реакция, когда он узнал, что она, Александра, выходит замуж за Демидова… Чуть ли не благословил! Теперь и вовсе куда-то торопится. Нет, она приняла правильное решение. Просто так нелепо все в ее жизни устроено: она его любит, а он… А он, видимо, не очень. И хотя ей должно было быть всё равно, но почему-то не было.
– Да, конечно.
Они шли по вымощенным камнем улочкам и молчали. Просто молчали, и это было куда лучше, чем болтать о чём попало, лишь бы заполнить паузу. Остановились возле дома, того самого дома, который Александра делила с Олегом.
– Спокойной ночи, – сказал Константин.
Немного наклонился, легко коснулся губами макушки и…
