что пустыня — неживая и скучная. Но это не так. Она была окутана такой невероятно мощной энергетикой, что дух захватывало.
Амирхан выкрутил руль, мы накренились, но тут же выровнялись. Я вцепилась пальцами в колени. Адреналин жег вены, а Амирхан улыбался.
— Не бойся. Ты же со мной. Сейчас мы вырвемся вперед.
— А как эти гонки помогают решению дел? — спросила я, когда мы оставили позади два внедорожника.
— Запомни — большинство выгодных сделок совершаются именно в неформальной обстановке, — серьезным тоном ответил Амирхан. — Никто не станет сидеть в кабинетах и целый день обсуждать все детали. После такой процедуры все стороны сделки просто возненавидят друг друга.
Амирхан снова выкрутил руль, а мой взгляд задержался на ладони Амирхана. Наша дорога была извилистой и усыпанной барханами. Но Амирхан так легко и непринужденно справлялся с управлением внедорожника, будто чувствовал его на каком-то неизвестном мне уровне. И эта ладонь, лениво порхающая над рулём. Всё-таки внедорожник был огромным и мне казалось, что такой громадиной сложно управлять. Но, похоже, Амирхан знал как с ней нужно правильно дружить.
Когда мы обогнали всех, кто был впереди, наш внедорожник ускорился.
— Я думаю, что мы уже достаточно оторвались, — я обернулась и посмотрел назад.
Амирхан ничего не ответил. Внедорожник продолжал нас уносить всё дальше и дальше в пустыню. Удивительно, но паники я не ощутила. Возможно, это связано с тем, что Амирхан выглядел расслабленным и уверенным.
Раскаленный белый солнечный диск неустанно следовал за нами. В машине было прохладно, преимущественно в моей части. На водительском месте температура была чуть выше. Я это поняла, когда мы резко остановились и я, отстегнув ремень, приблизилась к Амирхану.
— Ты действительно боишься заболеть? — спросила я, хотя вообще-то хотела поинтересоваться, почему мы стали.
— Я же уже отвечал, — Амирхан повернулся ко мне.
— Думала, что ты шутишь.
— Мне нельзя холодное и нельзя застужать уши. Поэтому только теплая вода и микроклимат в машине разный. Для пассажира — одни, для водителя — другой.
— Извини. Я не знала, — я села на свое место. — А почему мы стали?
— Кажется, двигатель заглох, — спокойно ответил Амирхан и снял очки.
— Как заглох? — встревожено переспросила я.
Я ничего не понимала в машинах, поэтому диапазон мой фантазии был бескрайним. За несколько секунд я уже успела себе представить всё: нашу смерть от обезвоживания; смерть от укуса змеи или скорпиона. Но я быстро взяла себя в руки и запретила разводить панику. Очевидно, что Амирхан мог предусмотреть этот момент, поэтому запасной план у него точно должен быть.
— Песок, — кратко ответил Амирхан и вышел из машины.
Открыв капот, он что-то долго рассматривал, затем вернулся за руль.
— Ну что? — стараясь сохранять спокойствие, спросила я.
— Глухо.
Меня поразило то, что Амирхан не спешил начинать злиться или суетиться. Но в мои-то планы не входило помереть среди пустыни рядом именно с этим мужчиной. Я домой еще хочу вернуться.
— И… Что? Что нам теперь делать? — у меня от страха мгновенно пересохло во рту.
— Ждать, когда за нами приедут.
— Но как долго? Мы далеко ведь уехали.
— Не паникуй, — мягко произнес Амирхан и достал из небольшого холодильника, что был встроен в подлокотник, бутылку воды. — Всё будет в норме. Такое временами случается.
Я взяла бутылку. Ее прохлада приятно обволокла мои пальцы. Глоток. Еще один. Еще. И еще, чтобы погасить панику.
— А тут водятся скорпионы? — вдруг спросила я, закрыв бутылку.
— Водятся.
— Чёрт, — простонала я.
— Ничего страшного в этом нет. Просто не выходи из машины, — Амирхан достал из бардачка телефон. — Связи нет. Похоже, мы можем здесь пробыть чуть дольше, чем я планировал.
Я снова открыла бутылку и судорожно сделала еще несколько глотков. Главное — не паниковать.
Я перелезла на переднее сидение и сняла платок. Машина всё еще не откликалась на манипуляции Амирхана. А апельсиновый раскалённый диск солнца продолжал бесшумно и лениво плавить воздух. Если хорошенько приглядеться, было видно, как он колеблется над песком, будто языки прозрачного пламени.
— Где страшней умирать: в открытом океане или в пустыне? — шепотом спросила я и сбросив сандалии, притянула колени к груди.
— Откуда в тебе этот пессимизм, Виктория? — Амирхан улыбнулся и облокотился об руль. — Никто не умрет. За нами приедут. Просто нужно немного подождать. Аккумулятор в порядке, поэтому вся начинка в этом гиганте исправно работает.
— Мы не будем первыми, — немного помолчав, отметила я словно мне было не всё равно на эту дурацкую мужскую прихоть помериться, у кого больше член.
— И наплевать. Я постоянно приезжаю первым. Пора уступить место кому-то другому, — Амирхан расслабленно откинулся на спинку водительского сидения и повернул голову в мою сторону. — Знаешь, а тебе идет черный. На его фоне твои волосы кажутся еще насыщенней, а кожа — аристократически бледной.
— Во-первых, ни черта она не аристократическая. На плечах и на груди у меня есть веснушки. А еще на носу. А, во-вторых, не нужно вот этого всего, — пробурчала я и аккуратно сложила на коленях платок.
— Чего «этого»?
— Слов твоих этих. Про волосы и кожу.
— Я говорю то, что вижу.
— Нет. Ты делаешь комплименты. Пытаешься расположить к себе. А мне это не нужно, — я выпрямилась.
— Перестань, — Амирхан улыбнулся и отвернулся к лобовому стеклу. — Я недавно был в тебе. И в этот раз между нами всё произошло иначе. Тебе и мне было хорошо. Твой огонь умеет быть ласковым и согревающим.
Я уже хотела выдавить какой-нибудь едкий ответ, но вовремя прикусила язык. У меня теперь другая тактика. Другая! Не забывай, Вика. Иначе всё пропало. Нужно найти срочно какую-нибудь другую тему для разговора. Говорить о том, что произошло прошлой ночью я не хотела. Мне было стыдно за то, что я испытала удовольствие с этим мужчиной. Это неправильно. Я не должна позволять такому случаться. Но между нами и впрямь всё было иначе.
— Ты говорил, что с детства знаешь здесь всё. Откуда?
— С отцом часто бывал на различных неформальных встречах. Да и на деловых тоже.
— Я бы давно уже спеклась на солнце, если бы меня в детстве таскали по пустыням.
— Я люблю тепло и ненавижу холод. Снег, мороз выбивают меня из колеи, — Амирхан снова повернул голову ко мне. — А ты? Какую погоду предпочитаешь ты, Виктория?
— Зиму. Однозначно зиму и мороз. Но не крепкий. Умеренный такой. Чтобы и погулять можно было, похрустеть снегом, но при этом не окоченеть. Еще люблю на коньках кататься. У нас в центре города есть замечательный каток.
— Коньки? — Амирхан
