и прохожу в гостиную.
— Присядь, пожалуйста… — Девушка опускается в кресло, склонив голову вниз.
— Ты не хочешь, да? Не хочешь от меня детей? — С нотками злости спрашивает.
— Я, в принципе, их не хочу… дело не в тебе. К тому же, у меня есть Митька.
— Но он тебе не родной!!! — Вскакивает на ноги и шипит в ответ.
— НЕ СМЕЙ!!! Однажды я предупреждал тебя, и больше повторять не стану!
— Да, да, я помню… — Вальяжно изрекает. — Но, Влад… почему нет? Ну будет на одного ребенка больше… Мне еще через каких-то пару лет и поздно уже …
- Я никого не держу…
Разворачиваюсь и выхожу из гостиной. Хочет детей — выход там.
Принимаю душ и обессилено падаю на кровать. Денек выдался слишком переполненный эмоциями.
Вроде едва глаза прикрыл, а открываю от того, что жарко невыносимо.
Оборачиваюсь через плечо и вижу Наташу. Оплела меня руками и спит, хмуря брови.
Падаю головой на подушку, осторожно освободившись от чужих рук.
Телефон вибрирует на тумбочке, и, увидев звонившего, выскакиваю из комнаты.
В 4 утра Князев просто так бы не звонил.
— Говори?
— Искоростецкий засветился…
8,5 лет… эта гнида пряталась 8,5 лет …
Я знал, что однажды он сделает ошибку, вот только он не знал, что я не переставал эту ошибку ждать…
— Показывай! — Влетаю к Князеву в кабинет, на ходу сбрасывая куртку куда-то в сторону.
Взгляд друга следит за этим действием, но комментировать не берется, хоть моя вещь теперь элегантно валяется на полу.
— Выдохни, для начала. Ты не дослушал по телефону, а стояло бы…
— В смысле?
— Мы не до конца уверенны, что это он… Совпадение по лицу всего на 67 %, и вроде бы этого достаточно, но всё же есть вероятность в 33 %, что это не он.
— Тим, просто покажи! — Сквозь сцепленные зубы прошу друга, теряя спокойствие.
Ко мне разворачивается экран ноутбука, а с него на меня смотрит ненавистное лицо.
8,5 лет я ждал этого момента. Ждал и знал, что он настанет. Не надеялся, не верил, а просто знал!
Впиваюсь глазами в знакомые черты лица, а душа ликует. Все эти годы я сотни раз прокручивал в голове, что сделаю с этой мразью, когда найду.
Иногда от самого себя страшно становилось, а когда перед глазами всплывали глаза, из которых медленно вытекала жизнь вместе с кровью из тела, я знал — когда наступит момент, я сделаю это. Не засомневаюсь, не отступлю назад, а просто сделаю.
Буду кожу зубами срывать живьем. Ломать кости, терпеливо ждать, пока они начнут срастаться, и снова ломать. Резать изнеможенную плоть, вгрызаться в глотку и упиваться криками боли.
— Ребята сейчас проверяют другие камеры, но, скорее всего, это он.
— Где?
— Ниуэ.
— Это где вообще?
— В Тихом океане. Новая Зеландия, короче.
— Хм… Будто это ему поможет. Что это за здание? — Присаживаюсь прямо на стол, но взгляд от экрана не отвожу.
— Банк…
— В смысле?
— В прямом… Он снимал деньги… — Растерянно отвечает Князев.
— Тим, будь добр, объяснить… — Собираю последние остатки своего терпения, чтобы не взорваться на части.
— Успокойся, мы ж не совсем идиоты-то… — Друг с полу взгляда понимает, почему я прошу о подобном.
…………………………………………………………………………………………………………………..
8 лет назад.
Устало откидываюсь на спинку лавочки, жмуря глаза от назойливого солнца.
Парк гудит жизнью. Кажется, абсолютно все сегодня решили устроить прогулку и добить меня окончательно.
Мимо, не спеша проходят влюбленные пары, нежно держась за руки. Отовсюду слышится детский смех, громкая музыка разносится по округе, а я, как темное пятно. Не вписываюсь в общую обстановку. Все вокруг яркое, искристое, светлое, и моя сгорбленная одинокая фигура, облаченная во все черное, нарушает атмосферу счастья своей траурностью.
— Карина! Карина, стой!!! — Внутренности холодеют, когда справа от меня громко звучит знакомое имя.
Резко поворачиваю голову, а в мою сторону несется девчушка лет 5. Заливисто смеется, убегая от папы, и находит укрытие возле моих ног.
Розовенькое платьице разметалось по асфальту. Маленькие ручки придерживаются за мои колени, и только хитрый нос выглядывает и задорно посматривает в сторону мужчины.
— Простите, — обращается ко мне отец неугомонной девчонки, — её энергия скоро доведет меня до инфаркта.
Мужчина снисходительно улыбается и протягивает руку девочке.
— Карин, пойдем. Не мешай дяде… — Острые лезвия полосуют место, где когда-то билось сердце, и я прикрываю глаза, в надежде отключится и не слышать. Не чувствовать, не дышать, не жить…
— Чего расселся? — Хлопок по плечу приносит вспышку боли, как отголосок недавнего прошлого.
Морщусь и открываю глаза. На меня в упор требовательно смотрит серьезный взгляд.
Злюсь, вспоминая, как болтливая медсестра, самопровозгласившая себя моей сиделкой и спасателем в одном флаконе, ябедничала другу, рассказывая, в каком состоянии нашла меня дома.
— Воздухом дышу. — Вновь прикрываю глаза, чтобы не видеть жалости во взгляде Князева.
— Холод… послушай…
— Не хочу! Просто сделайте то, о чем я попросил! — Резко отвечаю, а самому стыдно.
Князев, как никто, старается меня поддержать. Носится со мной, словно наседка. Пожалуй, лишь Наташа может посоревноваться с ним в этой удушающей опеке.
— Ребята делают всё, что могут.
— Этого недостаточно! — Вскакиваю с места, зарываясь руками в волосы.
Телефон в кармане друга начинает разрываться громкой мелодией.
— О, лёгок на помине. — Увидев имя звонившего, произносит Тим.
— Да!
Мне не нужно заглядывать в телефон. Я и так знаю, что звонят ребята, для ежедневного отчёта по Искоростецкому. Они делают так регулярно, и такую же стабильность имеет их ответ. Почти всегда он один и тот же: пока ничего, но мы пробуем.
— Шеф, это я… — Князев переводит телефон на громкую связь.
— Рассказывай! — Строго рявкает в ответ Тим.
— Да нечего рассказывать… Как сквозь землю провалился…
— Слушай внимательно!!! — Выхватываю телефон из рук друга и шиплю в динамик. — НАЙДИ МНЕ ЕГО!!! Ты меня слышишь? НАЙДИ!!!
— Владислав Игоревич… да мы и так делаем всё возможное… Уже и клич кинули в даркнет… Думаю многие захотят 10 лямов евро за этого мудака.
— Удвойте сумму!
— Холод… — Вклиниваеться Князев, но я выставляю руку перед его лицом, заставляя помолчать.
— 20 миллионов! Я хочу, что бы на него окрыли настоящую охоту. Пусть каждый кассир в супермаркете рассмотрит его и сдаст. Каждый врач, у которого он будет лечить геморрой, его сдаст. Каждый пластический хирург, у которого он будет исправлять форму носа — его сдаст. Мне нужно, что бы он дергался каждую секунду своего ничтожного существования и знал, что его прокол — это лишь вопрос времени. Ищите по лицу, по отпечаткам пальцев и жопы на
