— Ничего не понимаю, — шепчет мама, качая головой.
Подходит и присаживается рядом. Молчим.
Тимур, постояв с минуту, уходит в дом, оставляя нас одних.
— Сильно там сгорело? Домик наш… — Спрашивает меня мама и будто машинально укутывает ножки Демьяна. — Одеяла это ваши короткие современные. Будто на котят. Я твои сохранила…
Я поднимаю глаза на маму. Все-таки работает «секретное оружие». Хочется улыбаться…
— Сарай и беседка… — вздыхаю. — Тимур обещал, что как только уберут мусор, он начнёт отстраивать заново.
— Это хорошо…
Снова замолкаем. Демьян засыпает крепче. Я перекладываю его в коляску.
— Спать вам даёт? — Сочувственно интересуется мама.
— По-разному… — отвечаю честно. — Пойдём в дом? — Осторожно предлагаю. — Там уже все остыло… или поедешь?
— Пойдём блины твои пробовать, — приобнимает меня мама. — И коляску разверни к беседке. А то солнце в глаза бить начнёт, опять проснётся…
Глава 27
Тимур
— Комедия… — мурлычет Катя и трется щекой о мое плечо. — Или мелодрама… Ну пожалуйста.
Тяжело вздыхаю, листая страницу онлайн-кинотеатра на ноуте. С совместными вечерами у нас пока сложно. То Демьян даёт жару, то кусаемся с этой женщиной из-за всякой фигни. Нет, по ее мнению это, конечно, не фигня. Ни-ни! А я считаю, что нормально движемся. По крайней мере, меня все более чем устраивает.
— Триллер, — стою на своём. — Или… — скабрёзно ухмыляюсь, ныряя рукой Кате под халатик. Смешаю трусики в бок и щипаю за губки. Хочу! Прямо рррр! Постоянно! Дважды в день ее трахаю и все равно стоит…
— Кто у нас тут мокрая шлюшка? — Заваливаю ее, целуя в шею. — Вкусная моя женщина…
— Нет, нет, — смеясь, извивается Катя и сжимает коленки, — нет! — Делает страшные глаза. — Ты меня так совсем сотрёшь. Ничего не останется…
— Тогда боевичок, — целую ее в нос и сожалением отпускаю.
— Мне в жизни «боевичков» хватает. — Ворчит. — Хочу про такого «вау» мужчину, — подкатывает с мечтательной улыбкой глаза, — который всех спасает. И героиня в него влюбляется.
— Как я? — Играю бровями.
— Может быть, — хитро улыбается Катя.
— Слушай… — оживляюсь от пришедшей в голову мысли. — Давай тогда тогда «бондиану» с первого фильма.
— Это что такое? — хмурится.
— Это — круто. Обещаю. Агент ноль ноль семь. Слышала?
— Ну давай попробуем… — тянет Катя с сомнением.
Мы едва успеваем устроиться и посмотреть заставку, как у меня оживает рация.
— Тимур Сабитович…
Ставлю паузу, мгновенно напрягаясь. Одиннадцатый час…
Катя испуганно садится на кровати.
— Что случилось?
— Что у вас? — Спрашиваю резко у охраны. Не дай Бог фигня какая-то. Хотя… лучше уж фигня.
— К вам гости, — отвечают из динамика. — Крылов Аркадий Павлович. По личному вопросу… Пропускать?
Глянь, какой ушлый дед… Нашёл меня. Но это ожидаемо.-Пропускать… — выдыхаю.
— Это кто? — Нервничает Катя. — Тимур, ты же в этот дом никогда никого не пускаешь…
— Это наш общий гость, — глажу ее по плечу успокаивающе. — Оденься и спускайся в кабинет.
Убираю ноутбук и встаю с кровати. Снова вечер накрылся.
— Обещай мне, что это безопасно, — вцепляется мне в плечо Катя. — И что без «боевичков».
— Обещаю, — киваю.
Проректор ведущего вуза города выглядит помятым. Таким… серым и осунувшимся. Тот случай, когда в глазах почти не осталось жизни. Совсем недавно я уже это видел. К сожалению , от разочарования врачи и деньги не помогают...
Катя узнает Крылова, как только заходит в кабинет. Просто от неожиданности , сразу не сообразила о ком речь.
— Здравствуйте, Екатерина Максимовна, — почтительно приветствует он ее кивком головы.
— Д..добрый вечер… — вопросительно осматривает нас Катя и спешит к моему креслу.
Под защиту, как маленькая девочка. В ней все больше становится этих черт. Расслабляется, часто смеётся. И мне это очень нравится.
— Чай? Кофе? — Предлагаю незваному гостю чисто из вежливости.
Крылов ухмыляется и отрицательно качает головой.
— К сожалению, с некоторых пор у меня нет аппетита. Я бы предпочёл к делу.
— Ну раз вы здесь… — развожу руками, — значит, следователь с вами уже пообщался.
— Пообщался… увы… — вздыхает Крылов и крепче стискивает трость. — Я пришёл к вам сегодня как дед и отец. Пришёл просить за единственную внучку и правнука… Это сложно. Признавать, что не смог воспитать хорошего человека. Людмила рано потеряла родителей. Поэтому, мы с женой всячески старались баловать внучку… Перестарались. Вижу, вы не испытываете к моим словам ни капли сочувствия, — обращается ко мне, поджимая белеющие губы. — Но я все же хочу попросить вас остановить дело о поджоге. Пока не поздно. Я все возмещу. Спишем на «пьяную спичку»…
— С бензином, — хмыкаю я. — Бежала, хвостиком махнула…
— Понимаю вашу иронию и все-таки прошу, — перебивает Крылов. — Миле ещё жить, воспитывать ребёнка. А нам с женой осталось мало…
— Я здесь ничего решать не могу, — развожу руками. — Как вы понимаете, и в деньгах не нуждаюсь.
— Предполагаю…
— Все ваши душевные терзания можете направить на мою будущую жену. Она, вероятно, сможет вам посочувствовать больше, чем я. Но учтите, если она откажет, я ее полностью пойму, поддержу и раскручу дело по полной программе. Что скажешь, Катя?
— А… что говорить? — Заламывая руки, нервничает она. — Простите, я ничего не понимаю…
— Аркадий Павлович, пришёл к нам, потому, — решаю пояснить ей некоторые обстоятельства, — что поджег дачи совершила его внучка Людмила. Талантливая, однако, барышня! — Хмыкаю.
Крылов кидает на меня тяжелый взгляд. Я его встречаю и намерено не отвожу глаза. Была бы моя воля… я бы пристроил суку в психушку. Просто знаю, чем обычно заканчиваются подобные истории. К сожалению…
— О, Господи… — шепчет Катя. — За что? Я то ей что сделала?
— Людмила не поняла, что дача принадлежит вам, Екатерина. Думала, сделать гадость несостоявшейся свекрови, — говорит Крылов. — Простите ее. Мы с таким трудом закрыли дело о тяжких телесных. Люда принесла в вашу жизнь много неприятностей, я все понимаю… но не будьте жестоки.
Катя потеряно мечется взглядом с гостя на меня. Сомневается… Да, соблазн мести очень велик. Но моя женщина не станет добивать «лежачего».
— Я… — трет шею, которая идёт красными пятнами от волнения. — Я должна забрать заявление? Правильно? Этого хватит?
— В целом — да, — коротким кивком головы подтверждает гость. — Все остальные формальности я решу сам.
— Хорошо… — говорит Катя и холодными пальцами находит мою руку. — Тимур, как это можно сделать?
Выжидаю паузу и наклоняюсь чуть ближе к Крылову.
— Завтра сделаем. Но хочу вам настоятельно порекомендовать пристегнуть свою «кровиночку» дома к батарее. Для ее же блага. И не создавать таких обстоятельств, при которых я бы снова начал защищать семью.
— Я разделяю ваше мнение и обещаю, Тимур Сабирович, — отвечает Крылов. — Благодарю… Всего хорошего…
Провожаю позднего гостя и ещё минут пять стою на крыльце курю, размышляя о вечном. Нет, не о смерти или несправедливости мира. А о проблеме отцов и детей. Как сложно это все, оказывается. Человека воспитать. А с другой стороны — у миллионов людей как-то получается. И иногда вполне неплохо. Пытаюсь представить Демьяна за рулём своей тачки. Вообще, интересно, каким он будет? Где вообще эта грань — не разбаловать при всех возможностях? Сам придушу, если он когда-нибудь…
Катя после встречи с Крыловым ведёт себя странно. Даже немного отморожено. Кормит, заново укачивает на фитболе проснувшегося Демьяна и смотрит в одну точку.
Мне становится не по себе. Беспокойное чувство, что я чего-то не понимаю или не знаю, а значит — не контролирую, нарастает.
— Катюш, мылыш… — ловлю ее за талию и поднимаю к себе. — Ну ты чего? Расстроилась? Испугалась? О чем думаешь?
— Ты меня любишь? — Она поднимает на меня блестящие глаза.
