тревожным и рваным.
А тут… Легла – и все, проснулась уже утром. Естественно, и выспалась я замечательно. Потянулась, сощурилась на яркое солнце, которое умудрялось проливаться даже сквозь жалюзи.
Я привыкла вставать достаточно рано. Ребенка надо собрать и отправить в школу, мужа проводить на работу. В общем, пробуждалась я чаще всего около семи утра. Очень редко, в выходные спала до восьми, но не дольше. Сегодняшний день не отличался. Настенные часы показывали семь пятнадцать.
Я освежилась в ванной, надела домашний сарафан и вышла из комнаты. Дверь в детскую оказалась уже открыта и Максима я там не увидела. Значит, он уже встал и, наверняка, завтракает.
Стоило спуститься на один пролет лестницы, как в нос ударил запах кофе, блинчиков, сырников и мятного чая. Ммм…
Какое чудесное утро!
Маргарита Тимофеевна лично колдовала на кухне. Жарила, парила, варила. А мой сорванец уже сидел за столом и за обе щеки уплетал блинчики с вишневым вареньем.
Заметив меня, домохозяйка оторвалась от дела и ловко положила мне на тарелку блинчики, сырники. Поставила три розетки с вареньем и чашку с чаем. Она делала все так быстро, четко, практически виртуозно. Я бы назвала Маргариту Тимофеевну настоящим профессионалом. Причем, на кухне она чувствовала себя прямо в своей стихии.
– А где Дмитрий? – уточнила я, устраиваясь напротив Максима.
– А дядя Дима уехал на работу. У них же с другом новый бизнес открывается. Ну вот надо там все наладить… – деловито сообщил сынишка. Словно реально понимал – что да как.
– Дмитрий Константинович уехал часа полтора назад, – более официально поведала домохозяйка. – А вы пробуйте завтрак. Если надо поменять утреннее меню, сообщите мне, и я все устрою. Ну если вы привыкли к чему-то другому…
Я привыкла к другому. Это уж точно.
К тому, что сама в спешке утром жарю яичницу, тосты или омлет. Варю кашу и завариваю чай. К тому, что мне никто, кроме Максима, не помогает. А он еще слишком мал, чтобы подсобить чем-то серьезным.
Но, в принципе, так живут многие женщины и ничего драматичного я в этом не видела. Самая обыденная домашняя рутина. Кроме, пожалуй, одной детали. Влад ни разу меня не поблагодарил. Все воспринимал как само собой разумеещеется. Естественное обслуживание. Правильный порядок вещей.
Но сейчас я ощущала себя совершенно иначе. Будто в санатории, где о тебе заботятся, помогают. Где с твоих плеч снимают часть груза забот, позволяя вдохнуть полной грудью.
Маргарита Тимофеевна явно ждала ответа. Но ответов было слишком уж много, и большая часть из них ничего не давала нашей замечательной домохозяйке. Поэтому я только кивнула, и Маргарита Тимофеевна вернулась к работе.
Блинчики оказались нежными, поджаристыми, с хрустящей корочкой. Варенье из абрикосов так и таяло во рту медовым привкусом. Чуть более кисловатое вишневое оказалось тоже очень приятным. Земляничное пахло сильнее всех и разворачивалось во рту настоящими нотками лесных ягод.
Я даже не знала какое и выбрать.
Еще до конца завтрака нас ждали удивительные сюрпризы. Я как раз допивала чай, когда на пороге появились четверо мужчин и обратились сразу же почему-то ко мне.
– Куда установить видеоаппаратуру?
Я вскинула бровь и покосилась на Маргариту Тимофеевну.
– Дмитрий Константинович распорядился закупить вам оборудование. Вы же блогер? Верно?
– Откуда он узнал? – поразилась я. – Я не рассказывала… Ну как-то не пришлось к слову…
– Дмитрий Константинович один из лучших частных детективов, – пожала плечами домохозяйка.
– Вторая комната справа, на втором этаже… – растерянно сообщила я.
Мужчины двинулись в нужном направлении. Я привстала… Как-то выглядело не совсем логично и немного неловко, что чужаки станут копаться в моей комнате без моего присутствия и пригляда.
Однако Маргарита Тимофеевна сделала знак: мол, сиди, не дергайся и на мой удивленный взгляд пояснила:
– Там служанки встретят их и проследят.
Я продолжила пить чай, но в эту минуту на пороге появилась другая компания. Две девушки и три парня с кучей шариков: длинных таких, как сосиски, из которых делают зверушек, с какими-то еще приспособлениями, сумками, чемоданчиками.
– Мы к ребенку. Мы аниматоры, – сообщили они.
– Дмитрий Константинович заказал, – обернувшись через плечо, произнесла домохозяйка и скомандовала вновь прибывшим. – Ждите в холле второго этажа…
Мда… Вот тебе и основательный, продуманный, детальный мужчина. Я уже даже и не представляла какие прилагательные к нему теперь применить… Все казались недостаточно превосходными.
Надо бы поблагодарить Медведева… И вот тут я сообразила, что даже не знаю номера его телефона! Как ни странно, до этой минуты меня этот момент совершенно не беспокоил. Он как-то выпал моего из поля внимания…
– Маргарита Тимофеевна, – осторожно позвала я. – А у вас есть номер Дмитрия?
Домохозяйка удивленно вскинула бровь. Комментировать не стала. Взяла со шкафчика ручку, кусок цветной бумаги для заметок и записала мне номер.
* * *
Медведев
Дмитрий спал нынче из рук вон плохо. Впрочем, он это предвидел. Рыжуля в одной из соседних комнат – только прошагай несколько метров, войди – и вот же она – вся, как на блюдечке. Теплая, сонная… сладкая…
От этих мыслей Медведев только ворочался и ощущал, как же зудит в одном месте. А зудело уже очень нехило. Обычно в таком состоянии Дмитрий вызывал какую-то из любовниц или ехал к женщине сам. Однако сейчас этот вариант отпадал напрочь.
И дело было даже не в том, что в чужом городе Медведев еще не успел обзавестись «временными женами», как иной раз он их называл. Трудно, что ли, узнать у Беркута где в поселке самые шикарные ночные клубы и самые интересные знакомства заводят? Уж старый друг Медведева знал все и всегда. Конечно, он давно женился, остепенился, но по роду деятельности, имел представления обо всех злачных заведениях.
И все же Дмитрия словно привязали к рыжуле. Не хотел он никуда ехать, общаться с какими-то чужими женщинами. Знакомиться, вести дело к интиму. Не-хо-те-л!
Все это было не то… Совсем не то.
Как вместо пиццы есть бутерброд с сыром и колбасой.
Медведев вдруг поймал себя на мысли, что предпочитает Алену всем остальным окончательно и бесповоротно. И вот к ней он с радостью бы сейчас заявился…
Дмитрий поднялся, вышел из спальни и приблизился к комнате рыжули. Сам не понимая – зачем и что он творит, осторожно приоткрыл дверь. Медведев умел это делать совершенно бесшумно, мастерски подкрадываться, так что никто и не замечал. И ходить как кошка, абсолютно неслышно.
В комнате пахло Аленой. Слабо, едва уловимо. Но почему-то Медведев, как какой-нибудь хищник, сразу ощущал запах своей самки. Чуть сладковатый, пряный, но не приторный. Нотки дегтярного мыла
