— Соня!
Выхожу из машины и замечаю девочку, сидящую на детской площадке у дома, в котором, как я теперь знаю, живет Кристина. Выглядит она, признаться, не очень хорошо. Явно в домашней одежде… Стоп… и в тапочках! Как будто сбежала от матери второпях.
— Вика! — заметив мое появление, подскакивает и кидается ко мне, обнимает судорожно и… плачет.
— Что случилось, милая? — глажу по спутанными волосам и поднимаю к себе расстроенное личико. Вытираю большими пальцами слезы с щек.
Всхлипывает, хочет что-то сказать, но снова не может и опять плачет.
— Я так испугалась… — бормочет бессвязно, — убежала оттуда… Попросила телефон у соседки… Хорошо, хоть запомнила твой номер…
Ничего не понимаю. Чего испугалась? Пытаюсь ее успокоить, поглаживая плечи. Наконец, перестает рыдать, молчит несколько минут, делая длинные глубокие вдохи и выдохи.
— Боже, Соня, да что стряслось? — меня саму уже начинает потряхивать от разных предположений.
— Этот… Роман, мамин бойфренд… — заикаясь, начинает она, и у меня по спине бежит холодный пот. Ничего хорошего оно не предвещает. — Он там, пьяный… Мама уехала на маникюр, а он начал приставать. Я сначала думала, что просто шутит, а он прижал меня к стене и начал что-то говорить мерзкое…
Черт, черт, черт! Только этого еще не хватало!
— Он ничего не сделал?
Закрывает лицо ладонями и трясет головой.
— Ничего такого, я оттолкнула его, и он упал, а я в чем была выскочила из квартиры. Он плохо держался на ногах, не смог бы догнать, но кричал и угрожал, что выпорет ремнем, если я скажу маме хоть слово.
Вот мразь! Скотина! Урод!
Копошусь в сумочке в поисках телефона. Надо срочно вызвать Игоря.
— Что ты ищешь? Вика! Не надо! Только не надо папе звонить! Он убьет его, — Соня очень напугана, хватает меня за руки пытаясь остановить. — Папа так и сказал, что если Роман меня хоть пальцем тронет, то он его уроет. Я не хочу, чтобы из-за этого козла папа сел в тюрьму! Я поэтому тебе позвонила, а не ему! Пожалуйста, просто увези меня домой.
Останавливаюсь и внимательно смотрю на взволнованную Соню. Она в чем-то права, конечно, но разве такое можно оставлять безнаказанным?
— Сонь, папа должен знать.
Всплескивает руками.
— И что он сделает? Набьет морду Роману? А тот, знаешь ли, тоже может, он совсем не хилый такой. В полицию обратиться? Я не смогу там ничего сказать, правда. Это так стыдно. Я только тебе смогла, а там будет много людей, а потом суд какой-нибудь, я в кино видела. И думаешь, они мне поверят? Этот козел наверняка будет отрицать. Я уверена, что даже мама мне не поверит.
Качаю головой. На самом деле я и правда не знаю, как быть. Никогда не сталкивалась с подобным. Вроде бы чувствую потребность рассказать боссу. Но вдруг Соня права? Вдруг у отца снесет крышу? Не знаю, сможет ли Игорь сдержать ярость. Даже мне хочется убить гада.
Соня снова хватает меня за руку и умоляюще заглядывает в глаза.
— Вика, прошу, не надо.
— Ты не понимаешь, Сонь, такое нельзя спускать с рук, — стараюсь убедить ее не скрывать ничего от отца. — Нужно наказывать.
— Да за что наказывать? Он же ничего не сделал. Просто зажал в углу. Я теперь уже даже не уверена, что и хотел чего-то. Может, я просто испугалась, вот и показалось, — прикусывает губу. — В полиции даже слушать не захотят, наверное.
Качаю головой. Не нравится мне подобное отношение самой девочки. Но законным способом явно не получится действовать. Если она уже сейчас сомневается, то что дальше будет. Стоит чуть-чуть надавить, и она откажется от показаний, видно же.
— Мама, — вдруг пищит она, и я оборачиваюсь. Нам навстречу идет Кристина. Идеал современной красоты. В белом брючном костюме ее загорелая совершенная кожа выглядит еще краше. Волосы уложены волосинка к волосинке. Снимает солнцезащитные очки в белой оправе, явно какого-то недешёвого бренда, и сморит на нас, брезгливо скривив пухлые губы.
— Софи? Что ты тут делаешь, да еще и с этой… женщиной? — последнее звучит как попытка унизить.
— Ваша дочь позвонила и попросила забрать ее от вашего пьяного сожителя. Этот ваш Роман приставал к несовершеннолетней девочке. Он извращенец и педофил!
Та выгибает черные брови. Потом начинает хохотать.
— Уважаемая, как вас там… Виктория. Передайте моему мужу, что это бред, и провокации не выйдет. Глупость какая. Роман? Мой Роман? — Опять издевательски смеется. Я немного теряюсь от подобной реакции. Нормальная мать в первую очередь бы бросилась к ребенку, а эта даже не подумала.
— Мама! Это правда! Он пьяный зажал меня в углу и хотел залезть под футболку. Я еле смогла его оттолкнуть, — Соня все же делает попытку достучаться до мамы, в надежде, что та встанет на ее сторону. Увы, бесполезно.
— Софи! Прекрати нести чушь! Роман не такой! Ты что-то неправильно поняла, — недомамаша, разумеется, реагирует именно так, как и предвидела дочь, которая под ее строгим взглядом стоит, потупившись и вжав голову в плечи. Прячет лицо за волосами, повисшими какими-то безжизненными прядями.
— Мам, я не вру, — еще пытается настоять, но надолго ее не хватит.
— Бессовестная девчонка! — в ответ Кристина начинает злиться. — Как ты смеешь говорить подобные гадости про Романа? Он лучший из мужчин. Зачем ему нужна ты, если он любит меня? Ах, все, я поняла, ты просто ревнуешь! Как же я не догадалась сразу? Глупо, Софи, очень глупо. Сейчас же идем домой. Извинишься перед Ромочкой.
Соня отрицательно трясет головой.
— Я не хочу возвращаться. Я поеду к папе, — на этот раз она распрямляет плечи. — Не останусь с твоим Ромочкой в одной квартире. Он педофил!
Кристина заносит руку, но не совершает непростительного, опускает и щурится. Косится на меня. Чувствую, если б не мое присутствие, загнала бы дочь в дом силой. Мне очень хочется высказать все, что о ней думаю, но сжимаю зубы, не позволяя себе. Стоит произнести хоть слово, и мы превратимся в двух хабалок, орущих друг на друга. Нормального разговора тут явно не получится. Не хочу при Соне скандал устраивать. Причем заранее знаю, какие обвинения и оскорбления полетят в мою сторону.
— Ну и ладно. Не хочешь, и не надо. Идем, вещи заберешь. Зачем мне твое барахло в квартире? Только с этой я тебя не отпущу, — указывает на меня. — Если папаше нужна, пусть сам тебя забирает, только пожалуйста, не смей при нем лгать, поняла меня! Если Роман покалечит Игоря, то ты будешь за это в ответе. Хочешь, чтобы твой папочка попал в больницу? Значит, прекрати врать и очернять хорошего человека!
— Хорошо, мама, — отзывается покорно моя смелая девочка, становясь перед этой змеей совсем другим человеком, безвольным и бесхарактерным. — Вика, позвони папе, пусть заберет меня, если сможет.
Тяжело вздохнув, смиряюсь, что придется утаить от Игоря правду. И одновременно вдруг понимаю, что сегодня дам ему ответ на его предложение. Он должен забрать Соню у этой дуры, которая дочку променяла на мужика.
Пока поднимаемся на третий этаж, несколько раз набираю босса, но тот не берет трубку.
Кристина открывает дверь, а Соня хватает меня за руку, боясь идти туда одна. Однако мамаша явно не настроена меня впускать.
— Ноги этой… женщины не будет в моем доме, — заявляет, смиряя меня презрительным взглядом и перекрывая проход.
— Тогда отдайте нам вещи Сони, мы подождем здесь, — все-таки решаю я подать голос. Надоело молчать. Кто еще защитит девочку сейчас кроме меня?
Закатывает глаза.
— Вот еще. Пусть сама складывает свои шмотки. Я в прислуги не нанималась. Соня!
Та отпускает меня, но я успеваю ободряюще пожать ей пальчики. Беспокоиться не о чем. Козел, что важен для этой дуры больше собственного дитя, явно не сможет причинить ей зло при мамаше. Ведь не будет же угрожать… Или?
Соня входит в квартиру, и я в последний момент успеваю подставить ногу перед закрывающейся дверью, не давая захлопнуться.
— Мне в вашем доме нечего делать, тут вы правы. Но оставить Софью без присмотра я не могу. Или дверь остается открытой, или Игорь узнает о том, что сделал ваш извращенец, — говорю тихо, так, чтобы Соня не слышала.
