– Чего? – чуть прищуривается.
– Ты весь горишь.
Подаюсь вперед и губами прижимаюсь к его лбу. Так легче оценить настоящую температуру.
Очень горячий. Мне не показалось.
– Градусник есть? – спрашиваю.
– Зачем? – хмурится.
– Тебе в больницу нужно. Ты вообще в больнице был? Что сказал врач, когда обрабатывал раны?
– Нашла о чем волноваться, – отмахивается и твердо заключает: – Я в порядке.
– Ну конечно, – хмыкаю, а потом вдруг наталкиваюсь ладонью на что-то влажное, провожу пальцами по простыни. – Так, нужно срочно осмотреть твою рану. Тебе надо лечь на спину.
– Решила меня раздеть? – усмехается.
– Ага. Ты что, совсем не чувствуешь боль?
Показываю ему свою ладонь перепачканную кровью.
– Да так, – кривится. – Тянет слегка.
Мягко подталкиваю его, заставляю повернуться. Подхватываю край футболки, поднимаю повыше. Вижу, что повязка съехала и насквозь пропитана кровью.
– Тебе нельзя лежать на этом боку, – невольно качаю головой. – И главное – никаких резких движений. Ты чем после перевязки занимался?
– Ничем из того, чего бы реально хотел.
Наши взгляды пересекаются, и я чувствую, как мои щеки пылают, заливаются краской просто от того, как он смотрит на меня. Очень выразительно.
– Где у тебя бинты? – спрашиваю, стараясь переключиться на дело. – Какая-нибудь аптечка есть?
– Да, здесь, – кивает он в сторону. – В тумбе.
Соскальзываю с постели. Получается не слишком удачно, потому как пояс халата уже развязался, поэтому полы в момент распахиваются. Быстро привожу все в порядок, но стоит повернуть голову, как понимаю, Черный снова на меня смотрит. Вообще, глаз не отводит.
Бесстыжий. У него же лихорадка. Рана наверняка причиняет боль. И все равно, даже в таком состоянии он буквально прожигает взглядом. Неисправим.
Достаю из тумбы то, что мне требуется. Возвращаюсь на кровать. Приступаю к перевязке.
Немного волнуюсь. Уже забыла, когда занималась хоть чем-то связанным с медициной. Кажется, училась в другой жизни.
Практика в тюрьме иначе вспоминается. Параллельная реальность. Тогда казалось, никогда ту жуть не забуду, но все поменялось.
Оцениваю ситуацию. Шов хороший. Ровный. Видно, профессионал занимался. Значит, Черный действительно побывал в больнице, но советы врача точно не воспринял.
Такое чувство, будто он сразу в спортзал отправился. Или в драку ввязался.
– Нельзя так, – вздыхаю. – Тебе надо соблюдать режим отдыха. Хотя бы пару недель никаких нагрузок.
Молчит. Просто опять на меня смотрит.
Стараюсь полностью сосредоточиться на перевязке. Ловлю себя на том, что мне нравится. Хотя в самом зрелище ранений нет ничего приятного, как и в кровотечениях. Но я же сама выбрала медицинский факультет. Именно туда тянуло, хотелось помогать людям.
– Все, – говорю, когда заканчиваю с перевязкой.
– Подожди, – вдруг заявляет Черный, перехватывает мои запястья и притягивает ближе к себе, кладет ладони на свой живот.
– Что такое? – напрягаюсь. – Здесь болит?
Лезвие рассекло бок. Порез очень глубокий, а к врачу Черный сразу не спешил.
– Что? – повторяю и смотрю то на его помрачневшее лицо, то на рельефный торс под моими пальцами. – Постарайся описать свои ощущения.
– Хорошо, – хрипло бросает он.
По внешним признакам не замечаю чего-то плохого. Мышцы у него будто стальные. Тут и не прощупаешь ничего.
На автомате провожу пальцами по его животу. Мускулы тут же отзываются, ещё сильнее напрягаются от моих прикосновений.
– Мне очень хорошо, – вкрадчиво уточняет Черный и усмехается. – Продолжай.
Застываю.
Сейчас он выглядит как сытый хищник.
Вальяжная поза. Довольный взгляд. Не похоже, будто ему больно.
– Не смешно, – выдаю и пробую отодвинуться.
А он не даёт.
Вопросительно приподнимаю брови.
– Было хреново, – говорит Черный. – Но после твоей перевязки отпустило. А когда ты вот так трогаешь, то боли будто и нет.
Прищуриваюсь, изучая его.
Он удерживает маску невозмутимости. Только в тёмных глазах полыхают лукавые искры.
– Полечи меня ещё немного, – продолжает Черный. – Ты лучший доктор, которого я знаю, Тая.
Его пальцы скользят по моим ладонями. Поглаживают. А я окончательно теряюсь в собственных ощущениях.
Раньше было просто и понятно.
Опасный мужчина. Уголовник. От такого нужно держаться подальше.
Теперь разобраться труднее.
– Полечи, Тая, – повторяет он, глядя прямо в глаза.
А потом отпускает мои руки, но только для того, чтобы притянуть вплотную к себе.
Черный ловит момент. Его губы оказываются слишком близко, почти касаются моих.
Отворачиваюсь, а он прижимается ртом к щеке. С жадностью втягивает воздух.
– Тая…
От этого хриплого шёпота пробирает.
– Хватит лечения, – бормочу я, выскальзываю из железного захвата.
Черный явно не желает отпускать меня. Из его горла вырывается недовольное рычание.
– Ну подожди, – заявляет.
И за руку перехватывает. Мягко удерживает рядом.
– Давай просто полежим, – предлагает Черный. – Чего ты такая шустрая? Куда так спешишь?
– Мне нужно в ванную, – бросаю первое, что приходит на ум.
Хотя сейчас и правда было бы неплохо умыться холодной водой, привести мысли в порядок. Да и руки после перевязки надо помыть.
Раздается протяжный звук. Понимаю, это телефон вибрирует.
Черный достает телефон и смотрит на экран. Беззвучно ругается. Отпускает меня и рывком поднимается с постели.
– Ты что, – бормочу я. – Нельзя так резко двигаться.
– Я осторожно, – говорит он. – Разминаюсь.
