– Подожди, – говорю. – Оставь место для десерта.
– А есть и десерт?
– Да. Или тебе сладкое не нравится?
– Мне все нравится, – смотрит прямо в мои глаза. – От тебя.
Взгляд у него такой, что обжечься можно, но я не отворачиваюсь, лишь чуть крепче сжимаю столовые приборы.
– Весь день ничего не ел, – продолжает Черный. – Некогда. То одно, то другое. Короче, сейчас места на все хватит. А ты почему так мало ешь?
– Разве это мало? – невольно приподнимаю бровь.
– Ну сколько я положил? Пару ложек. До сих пор не доела.
– Так я днем перекусила.
– Чем?
– Омлет поджарила.
– Видно, мне стоило раньше заехать, – усмехается и глаз от меня не отводит. – На обед.
– Конечно, – киваю. – Завтра шакшуку сделаю.
– Это что?
– Яичница с помидорами и перцем. Обычно ее без мяса готовят, но я добавляю курицу или индейку. Ты бы что выбрал?
– На твой вкус, – отвечает, а потом чуть помедлив, добавляет: – Только сильно с готовкой не заморачивайся. Всегда можно доставку заказать.
– Ты привык есть в ресторанах?
– Твоя еда намного вкуснее.
Это заметно. Не могу сдержать улыбку, видя, как быстро Черный расправляется с остатками рагу. Аппетит у него отменный.
Еще отмечаю, что он ловко и умело орудует приборами. Резкие и уверенные движения завораживают. Хочется наблюдать дальше, как перемещаются его массивные кисти и длинные пальцы. А после взгляд чуть выше, от крепких запястий к локтям, и еще выше, до широких плеч. Игра мышц под смуглой кожей притягивает внимание.
Чуть качнув головой, отвожу взгляд. Продолжаю есть, но поднимаю голову, ощутив, что Черный смотрит на меня. Пристально изучает.
– Может музыку включим? – спрашивает.
– Давай.
– Тебе какая нравится?
– Разная.
Он подхватывает пульт. Нажимает какие-то кнопки. Только теперь замечаю динамики под потолком. Ритмичная и в то же время мягкая, расслабляющая мелодия заполняет комнату.
– Так нормально? – интересуется Черный.
– Да.
Чуть убавляет громкость и откладывает пульт.
А я тем временем поднимаюсь, подхожу к печке. Надо проверить пирог. Пока мы ели рагу, десерт подостыл.
– Я эту радиоволну часто врубаю, – говорит Черный. – Помогает расслабиться. Скажешь, если тебе не зайдет. Другую станцию найдем.
– Нет, оставь, – отвечаю, поворачивая ручку на печке. – Хорошая музыка.
На пару секунд прикрываю глаза. И правда, красивая мелодия.
А потом возникает чувство, будто за мной наблюдают.
Оборачиваюсь и вижу, что Черный повернулся всем корпусом, только бы полностью меня видеть. Пристально изучает мою фигуру, заставляя опять смутиться. В его глазах вспыхивают такие искры, что краска мигом бросается в лицо.
Рефлекторно поправляю одежду, прохожусь ладонями по бедрам.
На мне светлая кофта из натурального хлопка и серые штаны, пусть и самые простые на вид, но обтягивают ноги, подчеркивая фигуру.
Возвращаюсь обратно за стол.
– Как прошел твой день? – спрашиваю, стараясь немного разрядить создавшуюся обстановку.
– Нормально, – бросает Черный и опять мой взгляд ловит, уголки его губ чуть приподнимаются: – Только обратно тянуло. Будто чуял, здесь меня много вкусного ждет.
Повисает пауза.
Он смотрит на меня и улыбается. Склоняет голову к плечу, продолжая скользить взглядом по моему лицу. То в глаза глянет, то к губам опускается.
Мое дыхание против воли сбивается.
Тут раздается протяжный писк.
Вздрагиваю и поднимаюсь.
– Ой, пирог, я же на минуту таймер поставила, чтобы разогреть.
Черный поднимается и встаёт сбоку от меня. Наблюдает, как я беру прихватки и достаю форму с пирогом, ставлю на деревянную подставку. Аромат яблок с корицей витает вокруг. Выглядит десерт очень аппетитно.
Улыбаюсь, довольная тем, что получилось. Сверху такая сверкающая корочка.
– Красиво, – заключает Черный.
– Да, – киваю и пробую повернуть форму, чтобы было удобнее нарезать пирог.
Вскрикиваю, когда обжигаюсь. Прихватка чуть соскальзывает в сторону и мой палец соприкасается с горячим металлом.
– Ай! – отдергиваю руку, прижимаю палец к губам.
– Дай глянуть, – говорит Черный и накрывает мое запястье, мягко притягивает к себе и склоняется, изучая покрасневшую кожу.
Миг – его рот прижимается к моему пальцу. Язык скользит по месту ожога. Медленно, осторожно.
Судорожно втягиваю воздух.
– Надо просто, – запинаюсь. – Надо под холодную воду.
Черный отстраняется, но руку мою отпускать не спешит.
– У меня должна быть мазь от ожогов.
– Не нужно, – мотаю головой. – Тут ничего серьезного.
– Тебе больно, – хмуро заключает он.
– Уже почти нет.
Открываю кран, подставляю ладонь под струю ледяной воды. Невольно закусываю губу.
– Ты сможешь пирог нарезать? – оборачиваюсь и смотрю на Черного через плечо. – Но только из формы надо достать. Нож может форму поцарапать.
– Сделаю.
Он быстро извлекает пирог. Нарезает. Отправляет грязные тарелки в посудомойку и достает новые.
– Будешь чай или кофе? – спрашиваю я, закрывая кран.
– Кофе, – бросает Черный и поворачивается. – Подожди, сам сделаю. У тебя рука.
– Ничего, уже не больно.
Улыбаюсь и тянусь за чашкой, для этого приходится всем телом податься вперёд. Опять чувствую на себе тяжёлый взгляд. Поднимаю глаза и смотрю в сторону.
Выражение лица Черного абсолютно непроницаемое. Сейчас он серьезен. Никакой насмешливости.
Тоже перестаю улыбаться, но мои губы до сих пор приоткрыты.
