С ним оказывается легко строить планы, мечтать о несбыточном, спорить о насущном и даже ругаться по нелепому поводу.
Я ловлю каждое его слово, повторяю про себя шутки, копирую жесты. Он стал неотъемлемой частью меня.
Я даже подумать не могла, что такое возможно. Мне казалось, не родилось на свете того мужчины, что мог не только вытерпеть меня, но и свободно жить рядом, занимаясь совместно бытом.
Я была уверена, что полюбить мою дочь так, как я, больше никто не в состоянии. Кому нужны чужие дети? Никому. Своих проблем всегда оказывается выше предельной черты.
Мы так совпали, что другие мужчины воспринимаются мной, как нечто инородное в этом мире… второй сорт.
Они всегда чем-то не дотягивают до идеала.
Зорин задал очень высокую планку. На нём словно стоит клеймо высшего качества, а на другое смотреть даже не хочется.
Он меня чем-то опоил, гад!
Не может нормальная женщина думать так о мужчине. Идеальных не бывает. Было бы глупо в это поверить и обманываться на протяжении жизни.
Но даже изъяны и недостатки Зорина зачастую поворачиваются его достоинствами. Он их так бесстрашно и гордо выпячивает, что создаётся впечатление, что норма — это как раз поведение Зорина, а все остальные действуют против принятых правил.
Иногда мне даже хочется перенять это его умение.
Нет, я никогда не страдала неуверенностью. Даже наоборот. Всегда знала, какое я создаю впечатление. И я этим пользовалась. Преимущественно для работы.
А вот в личном перебороть свою значимость и самонадеянность было слишком сложно… до появления своего личного ЗЛа.
Он, как та самая специя, без которой блюду недоставало вкуса.
Мой секретный ингредиент женского счастья.
Он так набаловал меня своим вниманием, что проснувшись однажды ночью на его даче совсем одна, я теряюсь и не знаю, что и подумать.
Как воспринимать это его исчезновение без предупреждения?
Не включая свет, обхожу все комнаты… пусто.
Выпиваю стакан воды, чтобы затопить панику, что так и пытается вырваться наружу.
Выглядываю в окно, хотя уже заранее знаю, что там увижу. Машины Зорина на парковочном месте нет. Лишь уныло завывает ветер, пригибая деревья то в одну сторону, то в другую.
Он уехал…
И хоть понимаю, что скорее всего у него была веская причина, но чувство брошенности прогнать не получается.
Мог бы хоть записку оставить…
Возвращаюсь в спальню. Укутываюсь в одеяло. Выстукиваю зубами даже мне непонятный ритм.
А вдруг с ним что-нибудь случилось? А у меня даже телефона нет. И пешком отсюда до нашего города пилить и пилить. За неделю не дойдешь.
И как по всем законам ужастика, я слышу вдали жуткий треск и грохот по крыше, где-то в дальней части дома.
Сердце подскакивает к горлу.
Я одна в запертом доме. Если меня нашёл Горинов и его люди — мне конец.
И есть лишь одна хорошая новость — здесь нет моей дочери.
Встаю тихонечко с кровати и на носочках пытаюсь прокрасться на кухню. Босые ноги с глухими шлепками стучат по деревянному полу. Но я слышу только стук своего сердца.
Добираюсь до заветного островка. Нахожу безошибочно шкафчик с утварью. Достаю сковородку.
Вооружившись, чувствую себя немножко увереннее.
Прохожу к дивану и устраиваюсь на нём поудобнее, повернувшись лицом к двери. По-другому в дом не попасть. Если кто-то попытается ворваться, мимо меня не пройдёт.
В темноте вздрагиваю от играющих теней по полу и стенам, что создают качающиеся деревья за окнами.
Сегодня ожил мой самый страшный детский кошмар. Я одна дома. За окном бушует непогода. Снаружи доносятся ужасные пугающие звуки.
Вот только я уже не маленькая девочка, а взрослая тётка, у которой уже почти взрослая дочь. Отгоняю все лишние в данный момент образы из головы. Пытаюсь мыслить рационально и логично.
Дождь. Ветер. Никакого движа снаружи не наблюдается. Просто испугалась стука ветки об крышу.
Взрослые такого не боятся! Не боятся же?
Нет, конечно.
Но на всякий случай поджимаю босые ноги под себя. На спинке дивана лежит свитер Лёвы. Его вещи всё время где-нибудь лежат, только не на своих местах.
Натягиваю свитер прямо на сорочку и поджатые ноги. Сковородку из руки стараюсь не выпускать.
Но мерный звук дождя по окну и завывания ветра сводят мою воинственность к нулю.
Я постепенно сворачиваюсь калачиком, примостившись щекой к подлокотнику и холодному металлу.
Сон всё же побеждает страх. Так оно и понятно, чего тут бояться? Просто испугалась резкого шума. Бывает.
Но рукоятку своего «орудия» сжимаю покрепче, проверяя не выронила ли я его.
И успокоившись погружаюсь в забытье…
Глава 28
Уже ближе к полуночи мне приходит сообщение, что девушка, выдающая себя за Иру, попала на её машине в аварию. Не без помощи людей Горинова. Машина восстановлению не подлежит.
Тихо выбравшись из-под одеяла и Ириной руки, выхожу в гостиную.
Набираю Тёму.
— Его поймали? — Без приветствий спрашиваю я, как только слышу глухое «Слушаю!»
— Нет. Ушли.
— Камеры?
— Без зацепок. Выбран участок без камер. Наши пасли и видели слежку, но на какое-то время потеряли машину Морозовой из виду. В этот самый момент всё и случилось.
— Твою ж мать!
— Ага. Мне ещё завтра на ковёр. Отчитываться начальству. Сотрудник пострадал. Кстати, к тебе отвезли, чтоб её эти гниды в клинике не достали.
— Сильно пострадала?
— Жить будет. Она обучена. Проходила курсы экстремального вождения. Но всё же на несколько месяцев её вывели из строя.
— И что теперь?
— Не знаю, Лев. Пока не знаю. Но Ире твоей лучше не высовываться. Уж больно жёсткая игра началась.
Завершив разговор, застываю с телефоном в руках, смотря на разбушевавшуюся непогоду за окном.
Перспективы вырисовываются не очень красивые. Тёма с ситуацией явно не справляется. Поселиться тут навечно — тоже не вариант. Нужно что-то срочно придумать.
У меня есть один туз в рукаве. Вот только воспользоваться им означает продать душу дьяволу. К чему я не был готов до сегодняшнего дня. Но, похоже, без жертв не обойтись.
Нужно ставить точку в этом деле. И закон, к сожалению, нам тут не помощник. Поэтому будем действовать вне закона.
Действую быстро и решительно. Не даю себе даже секунды на передумать.
Одеваюсь. Хватаю ключи от машины. Невесомо целую Иру в макушку. Она сонно тянется руками на встречу и обнимает подушку, устраиваясь поудобнее.
И мне очень хочется оказаться сейчас на месте этой подушки, но дело не терпит. Если смотаться сейчас в город, то к утру как раз вернусь. Королевна даже не заметит моего отсутствия.
Закрываю двери. Сажусь в машину. Прогреваю движок и трогаюсь с места. В город.
Через пару часов оказываюсь у запасного входа в свою клинику.
Выхожу и набираю коллегу, который, если верить общему чату в мессенджере, сегодня должен дежурить.
Выясняю у него, в какой палате лежит сотрудник полиции. Вряд ли их сейчас много в нашем отделении. Обхожусь без имён.
Поднимаюсь сразу же на нужный этаж, минуя свой кабинет и ординаторскую. Тихо здороваюсь с дежурной медсестрой на посту.
У палаты охрана. Показываю документы. Мужчина отходит в сторону.
Перед самой дверью на секунду застываю. Сам не знаю, почему. Ведь понимаю, что Ира в порядке. Сейчас на моей даче. Вдали от этого беспредела. И здесь совсем чужой мне человек. Но всё равно сердце сбивается с ритма, выдавая неожиданные помехи.
Вхожу в палату и застываю около кровати с пациенткой. Она почти вся забинтована. Одна нога в подвесе.
И для меня, хирурга со стажем, сразу становится понятно, что женщину в аварии потрепало знатно, не смотря на её навыки опасного вождения.
А ещё я понимаю, что будь на её месте Ира, ей бы так вряд ли повезло. Скорее всего всё закончилось бы летальным исходом.
Подхожу ближе, нащупываю ладонь девушки и легонько сжимаю в знак благодарности, что взяла удар на себя, отведя опасность от моей любимой женщины.
