что так получается, но будем надеяться, что все к лучшему.
— Не плачьте, Анна Петровна, пойдемте лучше квартиру посмотрим? — Предложила я.
Заодно мы разведали вечерний маршрут от школы Андрея до нашего нового дома.
Квартира встретила нас чистотой и запахом ванили. Оказывается, с момента как я согласилась принять от Станислава помощь в решении жилищного вопроса, здесь многое изменилось. В одной из маленьких комнаток добавились письменный стол и небольшая кровать, уже без бортиков, но явно детская. В кухне-гостиной стояли какие-то коробки, тоже с мебелью, но мы сообща решили, что не будем их сейчас распаковывать и смотреть. Андрей на радостях носился по нашим новым квадратным метрам как вечный двигатель.
— Что ж, это очень хорошая квартира, — сказала свекровь после беглого осмотра. — Да и дорога до школы очень хороша, я думаю, уже весной ты сможешь отпускать Андрюшу одного.
— Не думаю, что смогу, — я тихо рассмеялась, — мне кажется, я буду водить его в школу за руку до совершеннолетия!
— А потом в военную часть за ним поедешь! — Махнула рукой свекровь. Мы обе знали, что Андрею не грозит срочная служба с его пороком сердца, но шутки про армию были нашими общими еще с того времени, когда он совсем маленький лежал в реанимации, а мы стояли и смотрели на него сквозь стекло.
— Ничего не могу с собой поделать!
— Не дури, Алин, — свекровь подошла к балконной двери в гостиной и вышла на лоджию. — Смотри, я конечно, могу ошибаться, темно все таки, но по-моему вот отсюда отлично видно почти весь маршрут. Тут не десять минут, как ты говорила, а каких-то пять, буквально до соседнего двора. В общем, я одобряю.
— Спасибо. Мне правда важно ваше мнение. Может, мы с Виталиком и разводимся, но я бы хотела сохранить наши с вами отношения.
— Вы с папой разводитесь? — В проеме, ведущем из коридора в гостиную, стоял Андрюха, который еще буквально полминуты назад был в одной из маленьких комнат, изучая там что-то.
Свекровь зашла с лоджии в квартиру и закрыла за собой дверь, я села на кожаный диван и вздохнула. Похоже, момент настал.
— Да, солнышко, мы с папой разводимся.
— Но почему?
— Иногда так бывает, — вступила в разговор свекровь. — Но ничего страшного в этом нету. Ты все равно будешь проводить время с папой, например, как в эти выходные.
— Но это мало! — Андрюха залез с ногами в огромное кресло. — Я хочу видеть его чаще. И я хочу в свою комнату, домой. Может, вы все таки не будете разводиться?
— Милый, к сожалению, это невозможно, — я очень старалась говорить максимально мягко и при этом не расплакаться.
— Бабушка, — Андрюха подошел к Анне Петровне, залез к ней на колени и уткнулся в нее лицом, можно я сегодня не поеду с мамой?
Свекровь обняла его и растерянно посмотрела на меня. Я молча кивнула и отвернулась, стирая набегающие на глаза слезы.
— Конечно, милый. Но сейчас пойдем, посмотрим еще раз на комнаты, может, ты все таки здесь поживешь?
К Тамаре я ехала одна, в такси. Таксист посмотрел на меня в зеркало заднего вида, молча полез в бардачок и выудил оттуда огромный чистый носовой платок. Я проплакала всю дорогу и очень была ему благодарна за молчание. К счастью, уже через час мне упало в мессенджер сообщение: сын сменил гнев на милость и считает, что пожить в новой обстановке не так уж и плохо, особенно, если забрать из дома некоторые вещицы, милые его сердцу.
Осталось их оттуда забрать…
На операцию “забери из дома нужные вещи” я пригласила свекровь и подругу. Долго думала, стоит ли известить Виталика, но вспомнила его поведение за последние пару месяцев, и поняла, что я просто не могу. Одна мысль о том, что снова придется столкнуться с ним на узкой дорожке, приводила меня в ужас.
Я попросила у Станислава отпуск за свой счет на один день, и мы пошли “на дело”. Честное слово, я заходила в свою квартиру, в которую вложилась наравне с мужем, за своими вещами, но чувствовала себя уголовницей.
Когда мы погрузили все, что было нужно, в багажник, а Борисыч, вызвавшийся нам помогать, захлопнул его, я, признаюсь, выдохнула с огромнейшим облегчением. Я знала, что Виталик все еще не нашел работу и шансы встретить его в квартире, играющим в стрелялки и нарваться на очередной мерзкий скандал, очень высоки, но какое же облегчение, что этого удалось избежать.
Уже когда я со всеми вещами была в своем новом обиталище, позвонил Станислав.
— Ну что, как прошло? Я волновался.
— Все хорошо. Нам удалось провести операцию по спасению Андрюхиных одеял, подушек и акулы Зубатки без потерь и даже не вступая в бой.
Я так рада была его слышать, сразу разулыбалась. Пасмурный осенний день, того самого периода осени, когда вокруг только серость и слякоть, становился в присутствии Станислава ярче и солнечней. Он был моим личным солнцем, ярким, сияющим и очень, очень горячим.
— О, отлично! Очень за вас рад. Чем теперь планируешь заниматься?
— Хочу посмотреть, что там в коробках, вчера не распаковывала.
— Папа сказал там шкаф и стеллаж, даже не собранные, мама купила как-то в надежде обставить гостевой домик, но не срослось.
— Не обставила?
— Нет, домик то обставила, просто другой мебелью. Представляешь, — сказал он заговорщицким шепотом, — она про эти шкафы ЗАБЫЛА!
Почему-то это было очень смешно. И радостно, как хорошо, что эта милая незнакомая пока что мне женщина, мать Станислава, забыла про эти шкафы.
— Хочешь, я приеду и помогу тебе собрать?
— Хочу!
На часах не было и получаса после полудня, конечно я хотела, это означало, что мы весь день почти проведем вдвоем. Станислав, правда, появился только через час. Я за это время успела повесить свои шторы в маленьких комнатах, дождаться курьера, что привез кое-какие покупки из мебели и всякой мелочевки, вроде постельного белья. А еще я изрядно оголодала. Утром мне кусок в горло не лез от волнения, я и так на одном кофе сделала ого-го сколько.
Как уже можно догадаться, Стас приехал не с пустыми руками.
— Я подумал, что тут же пустой холодильник, да и шкафы, а ты не того склада человек, чтобы ограбить бывшего на банки с крупами, — почти оправдывался он, когда я квадратными глазами смотрела на буквально гору пакетов, что ему помогал занести консьерж.
— Ты там весь супермаркет скупил? — спросила я,
