— И? — Нетерпеливо спрашивает Квинн.
— И я пошла домой.
— Ты, должно быть, шутишь. — Похоже, она не в восторге от моего антиклимактерического рассказа. — Марлоу, это не может быть концом истории.
Я опускаю тот момент, что инициатором поцелуя была я. Я не готова отвечать на очередную порцию ее вопросов, если я это сделаю.
— Мне жаль разочаровывать. — Усмехаюсь я. — Я просто не уверена, что это хорошая идея для нас с Диланом, чтобы быть более вовлеченными, чем мы уже есть. Его внимание должно быть сосредоточено на Лоле, а я не уверена, как долго еще пробуду в Аспен Гроув. Очевидно, что сейчас никто из нас не готов к серьезным обязательствам.
У меня запершило в горле, и я сделала большой глоток кофе.
— Забудь о серьезных отношениях. — Кричит Квинн. — Что плохого в том, чтобы переспать с мужчиной несколько раз, пока он не выветрится из твоего организма?
Я чуть не поперхнулась кофе, пораженная ее прямотой.
— Разве не ты только что сказала мне, что мы должны сделать все официально и быть, цитирую, одной большой счастливой семьей?
Я использую воздушные кавычки, чтобы подчеркнуть, хотя ее здесь нет, чтобы увидеть.
— Да ладно, Марлоу. Когда ты в последний раз трахалась? Ты живешь в Аспен Гроув уже больше года, и я ни разу не видела тебя с кем-то.
— Я сосредоточилась на своем творчестве. — Защищаюсь я.
— Что может быть лучше, чем грязный, потный секс с великолепным одиноким мужчиной.
— Пожалуйста, не говори «секс» и «потный» в одном предложении. — Мое лицо выдает мое внутреннее сожаление. — И именно поэтому у меня в тумбочке три прибора на батарейках. — Поддразниваю я.
До переезда в Аспен Гроув у меня были только случайные связи, так как я никогда не задерживалась на одном месте слишком долго. С тех пор как я живу здесь, у меня не было романтических отношений. Я сосредоточилась на творчестве, проведении времени с Ваффлзом и друзьями, а в последнее время — на обязанностях няни Лолы.
— Тебе бы не понадобились эти устройства на батарейках, если бы ты связалась с горячим одиноким папой по соседству, а не бежала оттуда, как будто у тебя волосы горят.
— Ладно, хватит. Я лишаю тебя телефонных привилегий. — Говорю я с небольшой улыбкой. — Мы еще поговорим, когда ты вернешься.
— Можешь на это рассчитывать. — Клянется она.
Не знаю, может, это из-за того, что Квинн так разволновалась, но моя головная боль превратилась в мигрень. Как только она положила трубку, я встаю с дивана и иду в свою спальню. Перед тем как приступить к следующей картине, я немного вздремну, а когда проснусь, буду чувствовать себя как новенькая.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Вчера Лола спала, но к позднему вечеру она снова бегала в своем любимом платье единорога и спрашивала, когда ей можно будет поиграть с Ваффлзом. Она была недовольна, когда я не отпустил ее к Марлоу.
Мы планировали дать Марлоу выходной, но мне потребовалась вся сила воли, чтобы не пойти к ней.
Я жалею, что не сделал больше, чтобы утешить ее после того, как мы разделили самый лучший поцелуй в моей жизни. Вместо этого я стоял и смотрел, как она уходит.
Я давно не ходил на свидания, и очевидно, что у меня нет практики в общении с женщинами.
Хотел бы я набраться смелости и сказать Марлоу, что она меня невероятно привлекает, и если бы наша ситуация была иной, я бы без колебаний пошел дальше. В настоящее время моя жизнь слишком сложна: мне приходится быть отцом-одиночкой, работать на работе с высоким давлением и бороться со своими чувствами к няне моей дочери.
После того как у меня появилось время разобраться с собственными эмоциями, я пришел к выводу, что в основе всего лежит страх быть обиженным. В последний раз, когда я поставил на кон свое сердце, то остался один, чтобы восстановить разбитые осколки.
Честно говоря, не думаю, что смогу пережить это снова.
Больше всего меня пугает то, что теперь, когда я знаю, каково это — целовать Марлоу, меня гложет неутолимое желание сделать это снова. И независимо от того, готов ли я это признать, она способна изменить ход моей жизни. В лучшую или худшую сторону.
Сегодня утро пятницы, и я снова вышагиваю по коридору. Понятия не имею, что скажу, когда она придет, но, думаю, придумаю что-нибудь, когда увижу ее.
Я смотрю на часы и хмурюсь, когда вижу, что уже 6:10 утра. Марлоу никогда не опаздывала. Я пишу ей сообщение и в ответ звоню, но оно сразу попадает на голосовую почту.
Если подумать, вчера у нее дома было ненормально тихо, и вечером ее не было в студии. Да, я заметил. Чувство тревоги овладевает мной, подстегивая настоятельную потребность убедиться, что с ней все в порядке.
Сначала я проверяю Лолу, которая крепко спит, прижавшись к своему плюшевому единорогу. Включаю ее старую радио няню, от которой еще не успел избавиться, на случай, если она проснется, пока меня не будет.
На улице холодно, и, приближаясь к дому Марлоу, я слышу, как внутри лает Ваффлз. Стучусь в дверь, а когда ответа нет, проверяю ручку и не удивляюсь, обнаружив, что дом не заперт. Нам с Марлоу действительно нужно серьезно поговорить о ее безопасности.
Я просовываю голову внутрь, и все лампы оказываются выключенными.
— Марлоу, это Дилан. Ты дома? — Окликаю я.
Не получив ответа, я осторожно вхожу внутрь. Как только переступаю порог, Ваффлз прыгает ко мне на руки, повизгивая от восторга. Я пытаюсь его оттолкнуть, но, когда это не удается, хорошенько чешу его за ухом.
— Где Марлоу, мальчик?
Он бежит к лестнице, я поднимаюсь за ним на второй этаж, в спальню Марлоу, как я полагаю. Он стоит в коридоре, виляя хвостом, и ждет, когда я сделаю следующий шаг.
Дверь распахнута, в комнате темно, шторы задернуты.
— Привет?
Вхожу внутрь, но ответа нет. Это такая плохая идея. Марлоу, вероятно, проспала будильник и очень удивится, обнаружив меня в своей спальне.
Я осторожно перемещаюсь по комнате и нахожу ее, свернувшуюся калачиком в своей постели. На полу рядом стоит мусорное ведро, а на тумбочке — коробка с салфетками.
Черт, она заболела.
Наклонившись, я включаю прикроватную лампу, чтобы в комнате появился свет. Она не шевелится, пока я сажусь на край кровати. На ее лбу блестят бисеринки пота, а черты лица искажены в гримасе. Я нежно поглаживаю ее по щеке, замечая, что она необычайно теплая.
— Солнышко, ты можешь открыть для меня глаза? — Уговариваю я ее.
Она ворчит, приоткрывая один глаз, и растерянно смотрит на меня.
— Дилан? — Голос у нее хриплый. — Что ты здесь делаешь? Я сплю?
Я улыбаюсь.
— Нет, я настоящий. — Я убираю с ее лица прядку волос. — Я пытался позвонить, когда ты не пришла сегодня утром, и забеспокоился, когда ты не ответила.
Ее глаза расширяются в недоумении.
— О нет, который час? — Она рывком села в постели, застонав от боли. — Мне так жаль, что я опоздала. Дай мне одеться, и я сейчас приду.
Она перебирается на другую сторону кровати и пытается встать, едва не теряя равновесие.
— Остановись. Ты никуда не идёшь.
Я спешу помочь ей вернуться в кровать и поправить постельное белье, чтобы ей было удобнее.
— А как же Лола? Ты опоздаешь на работу, если не уйдешь в ближайшее время.
— Не беспокойся об этом. Тебе нужно еще немного отдохнуть. Есть кто-нибудь, кому я могу позвонить и позаботиться о тебе? — Спрашиваю я.
Она откидывается на подушки, вздыхая с облегчением.
— Нет, спасибо. Я справлюсь сама. Уверена, что после нескольких часов сна я буду как новенькая. — Она протягивает руку и проводит по моей щеке, сопровождая это слабой улыбкой. — Я благодарна тебе за то, что ты меня проведал. Это было мило с твоей стороны.
