покачав головой.
— Вам помочь перевезти вещи отсюда? Я могу поехать домой и пригнать трейлер для перевозки лошадей.
У меня задрожал подбородок. На глаза навернулись слезы. Они могут злиться, разочаровываться во мне, но они все равно мои старшие братья. И они помогут мне переехать.
— В другой раз? — спросила я.
Гриффин кивнул, коснулся кончика моего носа, затем, не сказав больше ни слова, повернулся и вышел из дома.
Нокс кивнул Джасперу и последовал за ним.
Только когда пикап Гриффина скрылся за кварталом, я расслабилась, обмякнув в объятиях Джаспера.
— Прости.
— Это не твоя вина.
Он отпустил меня, затем обошел вокруг, взял чемодан, который я вытащила, и понес его к своему Yukon.
Я подошла к двери, наблюдая, как он загружает его внутрь.
Что ж, что случилось… то случилось.
— Глупая Элоиза, — пробормотала я.
Я не только причинила боль своей семье, но и Джаспер не заслуживал таких нападок со стороны моих братьев. Во всем виновата я.
И мне нужно было принести еще свои извинения.
Поэтому я расправила плечи и направилась на кухню, туда, где ранее оставила свой телефон.
К тому времени, как я закончила звонить, Джаспер подогнал внедорожник к гаражу и загрузил коробки. Когда он вернулся, чтобы забрать меня, я уже трижды поплакала.
Один раз, когда разговаривала с мамой. Второй раз, когда разговаривала с папой. В третий раз, после того, как я оставила сообщение для Лайлы.
После родителей я позвонила Талии, и она предупредила меня, что Лайла может не захотеть разговаривать.
Это было тяжело. Было тяжело нести груз такой ошибки. Возможно, Джаспер тоже это почувствовал, потому что, когда мы вернулись в хижину, он переоделся и ушел на пробежку.
Остаток дня я провела, распаковывая вещи, заняв для себя маленький шкаф в крошечном кабинете. Ужин прошел в тишине. После этого Джаспер развел костер и читал книгу, пока я продолжала распаковывать вещи. А с наступлением темноты он удалился на чердак.
— Ты поднимаешься? — спросил он с верхней площадки лестницы.
— Скоро.
Он грустно улыбнулся мне и выключил свет.
Это закончится катастрофой, не так ли? Мы были обречены.
Вместо того чтобы подняться по лестнице, я нашла одеяло и подушку.
И заснула на диване.
Как только я открыл входную дверь и шагнул внутрь дома, мне в лицо ударил едкий запах горелой еды. Дым заволакивал кухню, затуманивая воздух, когда в окна проникал свет раннего вечера.
— Что за хрень?
Я поставил рюкзак на островок и поспешил к плите, распахнув дверь. На ней ничего не было. И она была выключена. Но сегодня на ней явно что-то умерло.
— Элоиза? — позвал я.
Ответа не последовало.
Неудивительно.
Она избегала меня всю неделю, с тех пор как столкнулась со своими братьями в своем съемном доме.
За последние шесть дней реальность нашей ситуации стала очевидной, горькой и резкой, как запах в домике-шалаше. Мы были чужими людьми. И мы вели себя соответственно.
На данный момент даже секс не был обычным делом, особенно если учесть, что Элоиза предпочитала спать на диване.
Неделю назад я думал, что это наше соглашение не составит труда. Какое-то время мы бы оба притворялись. Наслаждались горячим, незамысловатым сексом. А потом, после свадьбы, мы бы расстались. Просто развелись. Пошли бы своими дорогами.
Я был гребаным идиотом, думая, что это будет легко. Мы с Элоизой были в таком же дерьме, как и то дерьмо, что было у меня в духовке.
Запах ударил мне в ноздри, поэтому я шагнул к ближайшему окну, но обнаружил, что оно уже открыто. Затем бросил взгляд в заднюю часть дома на раздвижную дверь, тоже открытую.
Моя жена сидела на веранде.
Я заскочил в прачечную, достал маленький вентилятор, спрятанный на верхней полке шкафчика для хранения вещей. Выставив его на кухонное окно и включив на полную мощность, я приоткрыл входную дверь, чтобы проветрить помещение, а затем вышел на улицу.
Веранда возвышалась над землей всего на тридцать сантиметров. Элоиза сидела на краю, скрестив ноги, и смотрела на деревья. В её руке было что-то черное, очень похожее на хоккейную шайбу.
— Я испекла печенье.
Хоккейная шайба. Источник дыма и запаха.
— Хочешь? — она подняла ее в воздух, повернувшись так, чтобы я мог видеть ее лицо.
От взгляда этих голубых глаз у меня защемило в груди. На ее щеках были дорожки от слез. Черные разводы от потёкшей туши, которую она пыталась стереть. Или, может быть, это было от печенья.
— С шоколадной крошкой? — спросил я, взяв подгоревшее печенье.
— Да.
— Я не люблю печенье с шоколадной крошкой.
Раскрутив его, как фрисби, я бросил печенье как можно дальше, так что оно пролетело по воздуху и врезалось в ствол дерева. Затем вытер руки, смахивая угольную пыль, прежде чем сесть рядом с Элоизой.
— Ты не любишь печенье с шоколадной крошкой? — спросила она.
— Нет.
— А какое твоё любимое печенье?
— Я не очень люблю печенье. Но если бы мне пришлось выбирать, то овсяное с изюмом.
— Овсяное с изюмом? Боже мой, я вышла замуж за чудовище.
Уголок моего рта приподнялся. Я впервые за неделю улыбнулся.
— Извини, что я провоняла весь дом, — сказала она.
— Выветрится.
— Глупая Элоиза, — пробормотала она.
— Еще раз назовешь себя глупой, я перекину тебя через своё колено.
Она ахнула, её глаза расширились.
— Ты не глупая, — я знал, что это было одно из тех резких, самоуничижительных замечаний, но мне все равно оно не понравилось. Если я услышу его ещё раз, то отшлепаю её прекрасную задницу, пока она не покраснеет. — Так что не говори так.
— Хорошо, — прошептала она, пробежав взглядом по моей футболке и шортам. — Ты был в спортзале?
— Сегодня утром. Потом прогулялся. Ты сегодня работала?
— Нет, я взяла выходной.
На этой неделе Элоиза каждый день проводила в отеле. То ли чтобы избежать встречи со мной, то ли потому, что была занята. Возможно, и то, и другое. Обычно, когда я просыпался каждое утро около шести, она уже уходила, оставляя в ванной свой землисто-цветочный аромат ванили.
Только вот сегодня утром никаких аромата парфюма не было. Когда я спустился со второго этажа, она спала на диване, её веки трепетали, словно ей что-то снилось.
Так что настала моя очередь улизнуть пораньше.
Этим утром Фостер пригласил меня позаниматься в его спортзале.
Сегодня мы впервые увидели друг друга после того, как были в кафе на прошлых выходных. Мы пару раз разговаривали по телефону, но это были короткие, обрывистые разговоры. Не то
