— Маш, — большим пальцем вытирает влагу с моего лица. — Не плачь... Черт... — резкий выдох и я оказываюсь прижата к мощной мужской груди. Слышу бешеные стуки его сердца и тяжёлое дыхание. — Не плачь. Я хочу, чтобы ты счастлива была. Ты, я, наши дети.
— Отпусти, — вырываюсь из его хватки и быстро вытираю щеки ладонями. — Не подходи ко мне! Неужели не понимаешь, что кроме боли ты мне ничего не причиняешь? Едва я вижу тебя, так сразу перед глазами встаёт прошлое. Оно всегда будет между нами, понимаешь? Я же тебе сказала... Я тебе отчётливо дала понять, что если даже у нас есть общие дети, это не значит, что есть какой-то шанс для нас. Нет! Никаких шансов нет! Вбей это себе в голову, — стучу пальцем в висок.
Каждое слово говорю тихо, но твердо. Он шумно сглатывает. Я вижу, как начинают сверкать его глаза, но мне сейчас плевать.
Виктор кивает, снова нажимает на какую-то кнопку и лифт начинает подниматься. Выпрямляюсь, стою напротив створок, быстро привожу распущенные волосы в порядок, глажу их ладонями. Сплетни точно пойдут, скоро в офисе будут говорить что попало.
Про нас с Виктором.
За несколько лет ни разу про меня ничего плохого не говорили, потому что не было повода. А сейчас, едва появился Амиров, все смотрят на нас косо, будто у нас на лбу написано, что у нас когда-то были отношения и что мы давно знакомы.
Выходим вместе. Слышу женский крик в самом конце коридора, останавливаюсь. Виктора тоже привлекают неприличные слова, он хмурится, что-то цедит сквозь зубы.
— Что происходит? — бормочу себе под нос, заметив, как та самая кричащая женщина надвигается в мою сторону, так ещё в меня пальцем тычет.
— Ты, да? Ты та самая тварь, из-за которой моего мужа из работы выкинули?
Я понятия не имею, о ком идёт речь. Но взгляд женщины не предвещает мне ничего хорошего. Если память мне не изменяет... Черт! Это же жена Анатолия Михалыча! Точно! Просто набрала веса, стала ещё крупнее. Поэтому я не узнала ее сразу.
— Вашего мужа уволили? — усмехаюсь я, поднимая взгляд на Виктора.
— Ах ты... Ты ж... — возмущается она сильнее, ее полное лицо то краснеет, то бледнеет. Поднимает руку и я машинально делаю шаг назад, чтобы избежать удара. Вот дура. Она что, ударить меня решила?
— Стоять! — рявкает Виктор. Ловит ее запястье в воздухе и грубо отталкивает назад. Вокруг нас сотрудники собираются, перешептываются. И мне это совершенно не нравится. — Твоего мужа я уволил...
— Подожди, — перебиваю я. — В чем ты меня обвиняешь, женщина? Причем я вообще? Я даже не знала, что Анатолия Михалыча лишили работы. Неужели что-то придумал на ходу? Ведь не будь серьезной причины, его бы никто отсюда не выкинул.
— В том-то и дело, что ты ни при чем, Мария. Я его уволил. И да, причина на то серьезная, — на губах Виктора появляется издевательская улыбка. Видимо потому, что он замечает того самого виновника ситуации.
— За что тогда? — спрашивает женщина. Голос ее теперь не такой уверенный, как минуты назад.
— Анатолий, чего же вы честно своей жене не сказали причину, по которой лишились работы. Ещё и Марию впутали в эту историю? Вместо того, чтобы работать, я стал свидетелем истерики вашей жены. И какого черта она вообще здесь, можете объяснить?
— Извините, — прилетает в ответ. — Таня, что ты делаешь? — обращается он к своей жене и, взяв ее за руку, тянет к лифтам. — Простите, больше не повторится.
— Естественно не повторится, потому что больше вашей ноги здесь не будет!
Женщина, резко выдернув руку из захвата мужа, гордо вздергивает подбородок, встает перед Виктором.
— Причину скажите! Почему моего мужа уволили!
Я вижу, что Виктор не хочет говорить. Он даже оглядывается, смотрит на всех так, что сотрудники расходятся. Не все, конечно, любопытные так и пялятся.
— Таня! — возмущается Анатолий Михалыч. Он боится — вижу, как он буквально трясется.
— Я застал вашего мужа за неприличным делом прямо в его кабинете. С его же секретаршей, — рычит Виктор. — Поэтому приказал написать заявление на увольнение. Здесь мы работаем, а не занимаемся сексом на столе, забыв закрыть дверь на замок, чтобы с поличным не поймали.
Женщина таким видом отстраняется от Виктора, поворачивает голову и смотрит на своего мужа убивающим взглядом. Надвигается на Анатолия Михалыча и толкает его в лифт, едва створки расходятся. А потом до нас доносятся ее крики. Сотрудники ахают, кто-то обзывает мужчину, но получив очередной угрожающий взгляд от Виктора, уходят.
— Детский сад.
— Неожиданно, — бормочу. — Со своей секретаршей? Тьфу на тебя, Вишневская! Как она могла, что в нем нашла?
— Жаль, что ты не узнаешь ответ на этот вопрос. Она здесь больше не появится.
— А ты лицемер, — усмехаюсь. — Людей увольняешь за то, что сексом на рабочем месте занимаются, а сам на меня набрасываешься где только можно... Будь твоя воля, поимел бы в лифте.
— Мне всегда все можно, — уголки его губ приподнимаются. — Пойдем в мой кабинет. Нужно подписать некоторые документы. И не сбегай вечером. В сад вместе поедем. Может сын согласится куда-нибудь отправиться вечером...
— Не сбегу. Моя машина сломалась. Поэтому сегодня на такси...
— Я решу, — говорит так, будто до сегодняшнего дня все мои проблемы решал именно он.
— Ну спасибо, Виктор.
Заходим в его кабинет. Не успеваем отстраниться друг от друга, как звонит мой телефон. Достаю, вижу на экране имя Стаса. И не только я.
— Я сегодня обещала встретиться, — вспоминаю, но зачем-то произношу вслух.
— Зачем?
— Не твое дело, — отрезаю, отправив Стасу сообщение, что перезвоню.
— Маша...
— Виктор, не лезь в мою жизнь, понял? Тебя совершенно не касается, с кем я встречаюсь. И клянусь, ещё раз посмеешь на меня накинуться как в лифте...
Он стоит напротив. Злой как черт. На скулах ходят желваки. Губы поджимаются в тонкую полоску. Грудь тяжело вздымается. Вижу... Не одобряет. Ревнует. Не хочет отпускать. Но и наехать не может.
Собственник хренов.
— Он живёт я своем доме с малолетней девчонкой, — цедит сквозь зубы. — У него есть баба, Маша. Поэтому...
— Это не твое дело, Виктор, — снова обрываю его речь. — С кем он живёт, сколько ей лет... Тебя совершенно не касается!
— Понятно, — бросает злобно. — Нет никакой ревности, значит, и любви нет. Окей. Все ясно.
Действительно не ревную. Наоборот, хочу, чтобы слова Виктора были правдой. Хочу, чтобы Стас нашел свою половинку и был счастлив. Поэтому меня ничуть не задевает...
— Какие документы надо подписать?
Хмыкнув, он идёт к столу и достает несколько папок.
— Вот, — открывает первую. — Страница седьмая.
— Надеюсь, ты не станешь меня подставлять? — конечно же это сарказм.
— Будь моя воля, я бы сделал все что угодно, лишь бы у тебя не было ни единого шанса от меня уйти.
Глава 26
Олеся врывается в кабинет без стука. Опускается в кресло напротив и, закинув ногу на ногу, смотрит на меня такими глазами, будто я должна ей что-то доложить, но я бессовестно молчу. Улыбается, постукивая пальцами с аккуратным маникюром по столу, ждёт, не сказав ни слова.
— Что? — вопросительно выгибаю бровь.
— Рассказывай, что в офисе происходит. Твой бог секса увольняет одного за другим.
Хмурюсь. Не понимаю, о чем говорит подруга. Неужели Виктор кого-то ещё помимо Михалыча выгнал?
— Я не в курсе, Лесь...
— Толик ушел вместе со своей секретаршей. А сейчас ещё одна дамочка поскакала следом за ними. Кстати, я прямо рада. Сплетницей была. Весь день истории выдумывала. Фантазия у нее классная! И, походу, про тебя что-то наговорила, а бог секса услышал... Я видела, как он орал на нее. А потом приказал, чтобы та заявление написала, ибо если выгонит ее он, тогда она хрен где устроится на работу. А ещё сказал, — подруга закатывает глаза. — Что он дал ей шанс... И пока у него хорошее настроение, она должна немедленно исчезнуть. Ты бы видела лицо Лизы... — качает головой. Улыбка до ушей. — Такая покраснела вся, умоляла... «Ой, я так больше не сделаю. Ой, больше не повторится...». Мне прямо ржать в голос хотелось. Клянусь, еле себя сдержала.
