Адам и Роб разражаются хохотом. В ответ Бонни сворачивает на обочину и резко жмет на тормоза.
Сложив руки на груди, она оборачивается и смотрит на ребят. Бонни не шутит.
Кара, раздраженная тем, что никто не обращает на нее внимания и ее план прибытия в Гарвард ровно в пять минут девятого может быть сорван единственным водителем, считает своим долгом вмешаться.
— Бонни, возвращайся на дорогу, — сурово произносит она и быстро добавляет: — В фургонах разрешены открытые емкости с алкоголем. Бонни смотрит на нее с подозрением.
— Я проверяла, — вынужденно лжет Кара.
— Отлично, — ворчливо отзывается Бонни.
— А теперь, — говорит Кара, удовлетворенная тем, что настояла на своем и фургон снова движется, — вы ни за что не угадаете, что я слышала.
— Что, милая? — с надеждой спрашивает Первокурсник Питер, играя темным локоном, лежащим на ее загорелом плече.
Кара — фанатка загара. Она или бронзовая, как пляжная красотка, или странного оранжевого цвета, в зависимости от того, где провела лето.
Она смотрит сквозь Первокурсника Питера, словно он прозрачный.
— Что ты слышала? — спрашиваю я, радуясь возможности развлечь ее.
— Вы не поверите, кто у нас лесбиянка.
— Кто? — отзываюсь я.
— Ты сказала «лесбиянка» так, как будто это болезнь, — замечает Лиза.
— Я ничего плохого в виду не имела. Просто это шокирует.
— Ну, давай, говори уж, — встревает Вероника.
— Джули Купер, — театрально объявляет Кара.
— Кто такая Джули Купер? — спрашивает Первокурсник Питер.
— Ты ее не знаешь, — говорит Кара, стряхивая его руку и выжидающе глядя на остальных.
— Офигеть! — восклицает Горячий Роб.
Я недоуменно смотрю на него.
— Я встречался с ней на первом курсе, — объясняет он. — И на втором, между прочим, тоже. Это я могу вычеркнуть из своего списка, — говорит он, обращаясь к Адаму.
— Что вычеркнуть из своего списка? — спрашиваю я.
— Пункт «переспать с лесбиянкой».
— Что это за список?
— Список того, что было бы забавно сделать до окончания колледжа, — совершенно спокойно отвечает он.
— И переспать с лесбиянкой входит в этот список?
— Ну да, а почему нет.
— Кара, — произношу я, поворачиваясь к ней, — Джули Купер не лесбиянка.
— Нет, лесбиянка. Она лесбиянка с губной помадой.
— Откуда ты знаешь?
— Да, — кивает Лиза, — откуда у тебя эта информация?
— Ну, вы помните, как она одно время встречалась с Билли Дунном?
— Угу, — говорим мы все (кроме Первокурсника Питера).
— Так вот, я занимаюсь вместе с ним на курсе «Популярность».
— Подожди-ка, — перебиваю я Кару, — ты посещаешь курс, который называется «Популярность»?
— Да, — отвечает Кара, — туда все ходят. Он очень интересный. Там рассказывают, какие качества делают людей популярными.
— Ну, ладно, — с сомнением отвечаю я.
— Ну вот, мы с Билли сидим рядом, поэтому разговариваем. Во вторник он пришел на занятие очень расстроенный, и я пыталась его утешить.
— Разумеется, — вставляет, многозначительно кивая, Лиза.
— Он сказал мне, что Джули — лесбиянка! За неделю до этого она все ему рассказала. Он огорчен, потому что считает это своей виной.
— Билли не мог сделать Джули лесбиянкой. Это просто глупо, — говорю я. — Почему он вообще так думает?
— Ну, он действительно ее бросил. Понятно, почему у него плохое настроение.
— Бросая девушку, ты не превращаешь ее в лесбиянку, — не соглашаюсь я.
— Может, секс был плохой, — встревает Вероника, — поэтому она решила, что с женщинами будет лучше.
— Лично я думаю, что Билли в постели очень хорош, — говорит Кара.
Первокурсник Питер сердито на нее смотрит и, надувшись, уходит в угол.
— Да кому какое дело, — опять встревает Вероника. — Значит, Джули — лесбиянка; таким образом, у нас меньше конкуренток.
— Мне есть дело! — кричит с водительского сиденья Бонни. — Я считаю, что Джули классная. И молодец, что имеет смелость признаться.
— Молодец? — спрашивает Кристал. — Да в Йеле все геи.
— Все, кого ты знаешь, — напоминаю ему я.
— Неправда! — сердится он.
— Во всяком случае, — говорит Кара, — эта сплетня просто показалась мне интересной.
— Мы можем сменить тему? — интересуется Лиза.
Адам, который на протяжении всего этого времени остается относительно спокойным (что очень на него не похоже), быстро соглашается:
— Да! Это неприлично. Кто-нибудь хочет пойти на экологическое ралли, когда мы приедем в Гарвард?
Никто не отвечает.
Лиза лезет в большую дорожную сумку от Диора, стоящую у ее ног, и роется в ней. Выпрямившись, она раскладывает на столе травку, сворачивает бумагу и начинает набивать косячки.
Я молюсь, чтобы Бонни не обернулась и не увидела, иначе ее хватит удар. Курение марихуаны уж точно незаконно как внутри, так и за пределами фургона.
Лиза, читая мои мысли, озорно говорит:
— На это есть туалет.
Адам садится рядом с ней и спрашивает, нельзя ли и ему присоединиться к празднику. Он влюблен в Лизу — с первого курса. Лиза со своей стороны считает Активиста Адама — цитирую — «претенциозным, как траханье».
Может, она и права, но у парня доброе сердце, и он не работает на факультете. Любая другая девушка расценила бы это как преимущество, но с Лизой не все так просто.
— Итак, Лиза, — нервно начинает он, — я читал «Теорию справедливости» Джона Роулза, и мне интересно узнать твои мысли на этот счет.
— Ты читал? — спрашивает Лиза.
Адам смотрит на нее, не зная, что сказать. Будучи по природе своей вежливым, он останавливается на:
— Ну да, конечно.
— Это мило, — вежливо отвечает Лиза.
— Я знаю, как ты любишь философию, — начинает он.
Лиза бросает на меня взгляд, который говорит: «Если он знает про Гарри и Стюарта, я тебя четвертую».
Я качаю головой: мол, нет, я держу слово и не открываю рта.
— В любом случае, — продолжает Адам, не замечая нашего переглядывания, — мне было бы интересно узнать твои мысли насчет его теории о покрове невежества. Мне она кажется радикальной.
— Радикальной? Это ты — покров невежества, — отвечает Лиза, отворачиваясь от него. — А теперь дай мне покурить травку.
— Травка? Травка? — верещит со своего места Бонни. — Никакой травки в этом фургоне. Никакой!
— Ладно, ладно, извини, — быстро говорит Лиза, досадуя, что сама же себя и выдала.
По счастью, в отличие от Вероники, она искренне симпатизирует Бонни.
— Мне нужно позвонить, — объявляет она. Хватает свой сотовый, прячет в лифчик косячок и поворачивается ко мне: — Хлоя, пойдем, поможешь мне нажимать кнопки.
