Прогулявшись, мы пришли в гостиницу. Костя поцеловал мою руку и поблагодарил за чудесно проведенное время. Потом мы расстались.
И вот я в номере, на кровати, уставшая и довольная. Будто мне не тридцать семь, а двадцать. Так хорошо, что я вырвалась на свободу, хоть и мнимую, но все же. Прекрасно, что познакомилась с Костей, и он понравился мне… А как удивительно, что мне совершенно не совестно. Нет вины перед Артемом, перед сыном, перед семьей. И ощущения от всего этого такие странные, будто я сделала что-то такое, что теперь станет моим маленьким секретом. И так, по-детски, радостно.
Следующие два дня прошли насыщенно. Я посетила книжную ярмарку. Как и задумала, представила новую книгу, пообщалась с читателями, сходила на мастер-классы и с удовольствием послушала лекции. Я жадно знакомилась с коллегами по цеху, мы делились впечатлениями и контактами. К вечеру я приходила домой, принимала душ, немного отдыхала и шла гулять с Костей… Новые эмоции, новые чувства, новые переживания. Я окунулась в тот мир, по которому тосковала втайне от всех и себя самой. «Свобода, как же ты хороша!»
В промежутках я звонила домой, конечно, чтобы в первую очередь поговорить с сыном. С мужем говорили недолго, я выясняла лишь общую картину его дел и здоровья. Он говорил, что скучает и ждет меня с нетерпением, а я отвечала, что тоже скучаю и также жду нашей встречи. Но я врала, причем так легко, будто лгать для меня – в порядке вещей. Нет, я не хотела домой. Пока еще не хотела. Я не успела за три дня насладиться свободой, и главное, я еще не насытилась общением с Костей. У него такой живой и острый ум, он интеллектуал до мозга костей; и шутит смешно и впопад…
Последний день перед отъездом я провела в номере за ноутбуком. После ярмарки у меня появились новые читатели и подписчики, так что с утра до самого вечера я отвечала на сообщения, комментарии, благодарности.
Было около восьми часов вечера. Я просматривала ленту новостей, когда в дверь тихонько постучали.
– Buenas tardes![3] То есть, добрый вечер! – Передо мной стоял тот же паренек в униформе с букетом белых роз.
– Entiendo español, [4] – сказала я, и мы расплылись в улыбке.
Я взяла букет, достала открытку: «Мария! Как насчет ужина? Жду в 21.00 на ресепшен. Костя».
К назначенному времени я спустилась вниз. Костя сидел на диване и разговаривал с кем-то по телефону. Он увидел меня, улыбнулся, тут же прекратил разговор и пошел навстречу.
– Ты прекрасна! – сказал он.
– Благодарю! – был мой ответ.
Машина подъехала к ресторану.
«Ужин в том же ресторане, где мы познакомились! Прекрасная мысль!» – подумала я.
– Как прошел день? – спросил Костя.
– Хорошо! Общалась с новыми читателями. Приятно, что людям нравятся мои книги.
– Рад за тебя! – Костя пронзил меня взглядом.
Честно сказать, его поведение казалось несколько странным. Он вроде бы и радовался встречи, и в то же время, будто тревожился.
– Ты завтра уезжаешь? – спросил он.
– Да…
Мы посмотрели друг другу в глаза. Не всегда нужны слова, чтобы понять, о чем думают люди. Я прочла его мысли, а он – мои. Сомнений нет – после ужина случится то, о чем мы подумали.
Взгляд Кости кричал о желании; я представила, как он меня нежно целует, обнимает… И тут она, волна возбуждения, сметающая все на свете. То, что секунду назад казалось важным, стало второстепенным. Кровь приливает в пах, а в голове становится пусто; низ повелевает верхом. И так было всегда!
Я смутно помню, как мы приехали в гостиницу и как поднялись к Косте в номер. Я была хмельна и охвачена чувственным влечением. Когда отдаешь себя в руки инстинкту, забываешь обо всем на свете, совершенно обо всем.
….
– Я не могу, прости, – сказала я.
– Не думай ни о чем, прошу …
– Нет.
Как глупо! Костя ненавидел меня в ту минуту. Он встал с кровати и вышел на балкон. Сигаретный дым защекотал в моем носу. Я уселась на подушки и поджала ноги. Что случилось?
Если овладевает страсть, разум бессилен. Обычно, но не всегда. Нет, не по щелчку я пришла в себя, когда Костя начал меня целовать. Внутри разразилась настоящая борьба, и Что-то оказалось сильнее страсти. Оно уложило на лопатки чудовищное влечение. «Нет… нет… нет…», – вертела я головой, и Оно, будто ураган, отшвырнуло меня от чужого мужчины. «Что же я могла натворить?»
Костя вошел в комнату, включил свет, с нежностью посмотрел на меня и негромко сказал:
– Мария, это я виноват. Не стоило начинать …
– Я виновата не меньше.
Он убрал волосы с моего лица и вытер слезы:
– Пойдем пить вкусный кофе!
– Хорошо.
[1] (фр.) – Добрый вечер!
[2] (фр.) – Я понимаю французский.
[3] (исп.) – Добрый вечер!
[4] (исп.) - Я понимаю испанский язык.
Глава 14
Как переменчивы мысли…
Идеальные речи, жалкие поступки…
Как сложно быть преданным самому себе, своим ценностям, принципам, убеждениям … в мире искушающем.
Дорога туда, где ждут, всегда наполняет душу радостью. Ты знаешь, что очень скоро увидишь родных и близких, крепко обнимешь их, поцелуешь и скажешь: «Как же хорошо с вами!» И я, конечно же, предвкушала скорую встречу с семьей, ждала с нетерпением, когда обниму сына и мужа. Но меня переполняли и другие чувства.
Поезд тронулся. Впереди ночь. Никогда раньше я не ездила в купе одна. Видно, неспроста так случилось. Мне давно следовало найти время и ответить на вопросы, которых я настойчиво избегала. Подумать о том, люблю ли я Артема, смогу ли я изменить ему, что будет с нашей семьей, если это случится, и выберу ли я путь Виталии и всех кошечек. Темнота ночи и ритмичное «чух-чух» – то, что надо, чтобы разобраться в себе.
Я вышла замуж по любви, вот только у любви оказалось много граней, уровней и форм. Это чувство с годами меняется и развивается. Хотя мне было тридцать с хвостиком, когда я вышла замуж, я верила, как девчонка, что чувства к Артему останутся такими же яркими и насыщенными. Но страсть проходит, и долго не замечаешь, что ее уже нет. Живешь обычной жизнью, заботишься о ребенке, и думать не думаешь, что это уловка человеческой природы. На смену страсти, приходит другая любовь, такая же прекрасная и желаемая. Это – духовная близость с человеком, с которым живешь и воспитываешь детей. Любовь к другу жизни и к отцу ребенка…
Но помимо сердца есть еще органы. И эти органы, которые мы называем, половыми, тоже хотят любви. Не возвышенной, а животной, той, которой нас наделила матушка Природа. И эта природная любовь также наполняет нашу жизнь смыслом, как и всякая другая. Она дает силы жить, бороться, идти вперед. Эта форма любви для меня оказалось не менее значимой, чем духовная близость. После поездки в Москву стало окончательно ясно – мне не чуждо чувственное влечение к другим мужчинам. Духовная любовь к одному и страсть к другому могут сосуществовать, и, наверное, не мешать друг другу. «Наверное» потому, что на тот момент, во мне эти две формы любви враждебно соперничали. В этот раз страсть проиграла битву. Но будет ли так всегда? То, что сдержало мои чувственные порывы, может чисто случайно не сработать.
Инстинкты сильнее, чем кажется на первый взгляд. Приучать их то же, что играть с огнем. Не знаешь, в какую минуту и от чего вспыхнет пламя.
Я могла представить, что будет, если пойду наперекор кошачьей натуре. Задолго до поездки в Москву я и так часто раздражалась по мелочам, уходила в себя или в ребенка, лишь бы не думать о том, что все в жизни пошло наперекосяк без видимых причин. Уныние, злость, слабость, апатия, казалось, нарастают комом. Мне не хватало свободы, да-да, той самой, которую мы приносим в жертву, когда обзаводимся семьей. Оставь я все по-прежнему, моя жизнь, единственная и неповторимая, превратилась бы в кошмар для меня, Артема и, боюсь сказать, для сына. Такой судьбы я хотела избежать. И даже знала выход – бежать к любовнику в постель, как говорила Виталия.
