я снова реву. Ну сколько можно, а. Бесит.
– Одень чертову футболку или…
– Или что? Снова меня изнасилуешь?
– Если ты так просишь, – напрягается он и ко мне колено на кровать ставит, а я тут же футболку к себе тяну и быстро надеваю.
– Доволен?!
– Нет, конечно. Телефон на тумбочке, возле тебя.
Резко оборачиваюсь и сжимаю губы. Могла бы и сама догадаться. Он же звонил недавно. Хватаю телефон, снова чихаю. Закладывает нос, и начинает гудеть голова. Ну отлично просто. Накаркал.
Игнат выходит за дверь, а снимаю блокирову с айфона и сначала даже моргаю, пытаясь осознать, что на экране я. Сижу за работой, печатаю, сосредоточено смотрю в экран. В носу начинает щипать, и я снова реву, потому что это было на этой неделе, в те дни, когда я боялась даже слово ему сказать, чтобы не быть раскрытой, потому что чувствовала удушающую боль от того, что не могла ему признаться и предостеречь. Смахиваю слезы и сквозь пелену пытаюсь набрать номер брата. Пара гудков и сброс. Отлично, черт возьми. Возьми трубку, возьми!
Снова и снова пытаюсь дозвониться. Может он в поезде, может Игнат соврал. Ведь не могла я быть настолько дурой?
Через двадцать минут Игнат возвращается с подносом, на нем горячий чай и тарелка с супом.
– Ну что?
Не беси. Бросаю на край кровати телефон и отворачиваюсь.
– Может просто с незнакомого брать не хочет.
– Ну, конечно. Выпей чаю.
– Не хочу ничего.
Он с шумом ставит поднос на тумбочку, а я вдруг чувствую давление в ноге. Он дергает меня и нависает сверху. А мне чихнуть хочется, прямо очень. Не ему же в лицо.
– Дикарка, либо ты лечишься стандартным способом, или мы вирус из тебя будем выбивать. И поверь, метод будет не самый любезный! – черт, нос щекочет. – Дикарка?
Не выдерживаю и чихаю прямо ему в лицо. Он закрывает глаза и стирает с лица часть моего вируса.
– Как думаешь, сможешь найти того, кто будет выбивать вирус из тебя? – как же бесит, но почему так смешно.
– Нет, найду того, кто вирус мне будет отсасывать. Пей чай, врач уже подъехать должен, – поднимется он и в ванную идет. Умывается, пока я вытираюсь полотенцем и все-таки беру в руки чай. Пахнет, конечно, очень шикарно. Мед, лимон. Горячий только, губы обжигает, но зато дышать становится гораздо легче.
Врачом оказывается молодая, привлекательная девушка, которая вроде меня лечить пришла, а на деле с Игнатом флиртует, а он вроде как и не против. Вызывается проводить ее и вместе в аптеку сходить, сволочь, а на меня бурчит, чтобы чай допивала.
Ну и пусть. Пусть хоть трахнется с ней по дороге, мне в его жизни все равно больше нет места.
Гребанное дерьмо. Какого хрена я вину чувствую. Ношусь с ней, как идиот, а она еще нос воротит. Огрызается, обижается. Какого хрена она еще не на улице. Почему до сих пор лежит в моей постели и запахом все своим наполняет. Как, блять, работать, если я мозги в кучу собрать не могу, если в башке только она сидит и эти чертовы пятна на ягодицах. Я их оставил. Отшлепал, а потом дал кончить. Это я вспомнил, как не помнить, если пальцы от касания к ней до сих пор зудят, а яйца в узел сворачиваются. И она, блять, еще недовольна. А я вот вообще не хрена не помню, как кончил. И чертовски хочется вспомнить, а лучше повторить. Да, я долбанный извращенец. Да, я ее хочу.
Возвращаюсь в комнату, решив все мелкие дела, поздоровавшись с ди-джеем и дойдя до аптеки с девочкой из клиники Игорька. Зоя, недолго думая, почти предложила мне себя, и я бы взял, если бы одна маленькая заноза не лежала сейчас в моей постели.
Она спала или делала вид. Ставлю на тумбочку пакет с таблетками, сажусь на кровать, и она тут же отодвигается. Значит, не спит. Ну конечно, она весь день дрыхла.
– Поднимись и выпей это.
– Не хочу, – доносится глухо, а я одеяло скидываю, тащусь от того, как ее жопка упрямо оттопырена, а сама она подушку обнимает.
– Выпей, пока я не заставил тебя глотать другие витамины.
Она даже замирает, пытаясь осознать, что именно я сказал, а потом поднимается и пьет обе таблетки, которые я вкладываю ей в руку. Смотрит на меня зло.
– У вас спермы не хватит.
– Не понял, – вот уж удивила, так удивила. – Ты знаешь точное количество спермы в моих яйцах?
– Точное нет, но если вы только что занимались сексом с красивым врачом, то вам нужно как минимум полчаса, чтобы сформировалась новая порция.
Она говорит это совершенно серьезно, поджав губы и дрожа всем телом. А я просто начинаю ржать. Откровенно и долго. Блять, чума. Только что она жаловалась, что я ее изнасиловал, а теперь ревнует к какой-то девке, на которую я даже не взглянул. Лежит в моей постели, еще и выебывается. Откуда она вообще свалилась. С Луны? Оставляю стакан с водой, переставая ржать и смотря внимательно и напряжённо.
– Что? – сглатывает она, невольно подтягивая к себе одеяло, но я бросаю руку и удерживаю его, просто скидывая на пол. – Что?!
Она кричит, не выдержав напряженности ситуации. А я смотрю на часы.
– Предлагаю эксперимент, – творю херню, но не хочу увидеть в ее глазах страх. Мне слишком нравилось видеть там желание – эмоциональное и искреннее. Если уж я купил ее себе, то хочу трахать на полную, а не брать в жертву каждый раз.
Дергаю ее за ногу, чтобы полностью легла на спину. Тут же нависаю сверху и выпускаю воздух, когда она упирается маленькими ладошками мне в грудь. Я был в ней? Там, наверное, пиздец узко. Невольно смотрю вниз, туда, где скрывается розовое совершенство. Ладно, сегодня обойдусь.
– Эксперимент?
– Да. Через сколько ты сказала, должна сформироваться сперма?
Она распахивает глаза, а я в кольцо пальцев беру ее ладошку и к паху прижимаю.
– Я не хочу, – тут же мямлит она. – У меня все болит, Игнат Олегович.
– Еще раз будешь выкать, снова выдеру тебя. Сейчас просто подрочи мне. Посмотрим, сформируется ли порция.
– Вы… Ты, – осекается она. – Просто можешь мне сказать, что с той… девушкой ничего не было.
– Нет уж. У нас с тобой есть проблема недоверия. Будем решать ее наглядно, – сжимаю ее пальчики вокруг ткани, буквально вдавливая в себя, – дрочи мне. Сейчас.
Она сглатывает, вторую руку тоже спускает, проводя
