вышибло.
Я остановилась с джинсами в руках и словно прозрела.
Гриф никуда меня не отпустит. Чтобы выйти за территорию дома, придется снять сигнализацию на воротах. Жене тотчас придет оповещение на телефон. Можно не сомневаться, что он моментально найдет меня. Я не успею убежать далеко. У меня даже денег нет. Вернее, есть на карте, но немного. Этого не хватит даже на первое время. Да и карта привязана к счету Жени в банке. Он знает все о своих деньгах.
Я снова вернулась к вопросу о нищете. Обречь себя – это одно, но я теперь не одна. Мой ребенок будет со мной всегда и разделит судьбу. Я могу купить билет, уехать на край света, работать в магазине, получать гроши, питаться скудно, носить старое и дешевое. Но даже при самом удачном побеге я не смогу прокормить ребенка.
Пока ни один вариант не казался мне подходящим для человека, что рос во мне. Я точно не хотела, чтобы малыш родился в этой семье и стал наследником Грифа. Сама мысль об этом убивала. Даже нищенское скитание было привлекательнее. Но и с ним я не хотела мириться. К хорошему привыкаешь быстро. Отказываться от достатка, хорошей еды и красивой одежды совсем непросто. Да и бог с ней с одеждой. Я не смогу купить коляску или кроватку. Мне негде жить. Даже цены на детскую смесь, которые я подмечала последнее время, доводили до паники.
Присев на кровать, я долго думала. Ни один план не терпел спешки.
Я сидела на кровати долго. Обнимала джинсы, думала, плакала, гладила свой живот. Как будто мои прикосновения могли смыть отпечатки пальцев Жени. В конце концов, я встала и стала складывать вещи назад в шкаф. Раз уж я вышла замуж расчетливой сукой, нужно продолжать быть ею. Отчаяние и боль точно не приведут нас с малышом к правильному решению.
Горячий душ спас меня от запаха чужих рук. Я собиралась сменить простыни, но даже кровать вызывала омерзение. Конечно, заснуть было тяжело и в соседней спальне. Но беременность как будто защитила меня от потрясений. Организм требовал сил на восстановление и безапелляционно вырубил мое сознание. Я была благодарна за это. Если мой разум не в состоянии нормально заботиться о ребенке, пусть хоть тело действует во благо.
Саша
Я нашла Женю утром в нашей комнате. Он безмятежно улыбался во сне, но едва я переступила с ноги на ногу, сразу открыл глаза. Гриф моментально вскочил с кровати удивительно бодрый. Как будто спал и видел, как бы скорее меня схватить. Я с трудом подавила желание вырваться из его объятий и убежать.
Бежать некуда. Пришлось терпеть прикосновения мужа и послушно сесть на кровать с ним рядом.
– Привет, любовь моя. Как спала?
– Нормально, – прошептала я.
– Я вернулся поздно. Хорошо, что ты легла отдельно.
Женя пел так сладко и складно, что мне становилось все страшнее и страшнее.
– Хочешь, эта комната будет твоей теперь?
– Да, можно, – согласилась я, с трудом веря в его чистые намерения.
Не было у Грифа ничего святого. Я глупо верила, что он бережет мое тело до свадьбы. Ширма благородства, как оказалось, прикрывала ужасные извращения. Я снова вспомнила голого костлявого Анатолия и Женины пальцы вместо наручников на моих запястья. Судорожный вдох забулькал в горле. Я отвернулась от мужа.
А он как ни в чем не бывало стал проявлять беспокойство.
– Тебе нехорошо? Тошнит?
– Просто не по себе, – проговорила я еще тише, стараясь не оцепенеть от страха окончательно. – Жень, я…
Он положил мне палец на губы, запрещая продолжать.
– Тихо, Саш. Слушай меня сейчас. Ты должна думать о ребенке, хорошо?
Я кивнула. Пожалуй, только с этим я была готова согласиться.
– Я не позволю никому тебя пальцем тронуть, пока ты беременна, – продолжал Женя, оговариваясь.
Пока я беременна. А потом…
– Давай мы сейчас позвоним в клинику, съездим к врачу. Ты сказала, у тебя угроза выкидыша.
– Нет угрозы, – идиотски честно выпалила я. – Я не знаю, почему соврала. Вернее… знаю, но…
Слезы потекли по лицу. Женя удивительно нежно приобнял меня за плечи и прижал к себе. Но от его участия мне стало еще больнее и страшнее. Таким милым и нежным он был, когда начал ухаживать за мной. Я так легко поверила, что он настоящий.
– О, тихо, любовь моя. Не надо нервничать. Думай о ребенке, – продолжал заклинать меня муж, гладя по волосам и спине. – Тебе нужно успокоиться. Давай сходи умойся, прими душ, а я пока наведу справки о враче. У тебя будет лучший.
Ох, кто бы сомневался, что Женя найдёт мне посредственного гинеколога. Разумеется, он привез меня в тот же день в центр Москвы. Говорят, жена президента пользовалась услугами этой клиники.
Я ужасно боялась, что Женя пойдет со мной вместе в кабинет. Но он удивительно тактично уточнил у деверей:
– Хочешь, чтобы я был с тобой?
Его лицо было таким одухотворенным. Он реально хотел этого ребенка и пытался сделать для меня все самое лучшее. Но я сразу поняла, что Гриф точно не фанат таких интимных приёмов у врача. Поэтому я с легкостью поддержала его в этом.
– Лучше я сама. Это не очень приятный доктор.
Женя истово закивал и с радостью остался в коридоре. Я и сама всегда ходила к гинекологу, как на каторгу. Слава богу, проблем по этой части меня не было, активной половой жизни тоже. Но кресло всегда внушало ужас.
Частная клиника и приятный доктор поменяли мое представление о гинекологии. Очень приятная современная женщина говорила со мной доброжелательно и тактично. Видя, что я совсем молодая, она рассказала мне намного больше, чем я спрашивала. Про зачатие, развитие плода, про УЗИ и витамины. Даже про секс с мужем, который чаще всего не просто возможен, а еще и полезен для ребенка.
Конечно, последнее она уточнила, потому что я сказал, что совсем недавно вышла замуж. Конечно, я не стала ее останавливать и объяснять, что у моего мужа стоит на меня в очень ограниченных условиях.
Я вышла из кабинета без ощущения брезгливости. Женя тотчас подскочил и стал расспрашивать меня обо всем. По дороге домой я рассказывала все, что поведала мне врач. Муж сам сходил в аптеку, купил витамины, а потом отправил водителя на местный рынок за лучшими продуктами. Женя освободил целый день чтобы пойти со мной на УЗИ. Это событие он пропускать не захотел.
Когда пришло время первого скрининга,
