И я совершенно не понимаю, как вести себя с такой женщиной, как ты, — озадаченно произносит он, споласкивая руки водой.
— Как со всеми, так и со мной, — подаю ему салфетки.
— Я тебя трахнуть хочу, причем не в значении ударить по голове. Получив твое разрешение «как со всеми, так и со мной», я могу повалить тебя на траву и трахнуть?
— Можешь.
— Но я хочу сохранить себе детородные органы, поэтому не могу, так ведь?
— Тогда, да, ты прав, со мной не как со всеми, — снова хихикаю, как дурочка. Черт, ну почему мне сейчас так смешно?
— И что ты мне предлагаешь делать, Васенька? — допытывается Петя, вперив взгляд в мои губы.
— Найти женщину, которая будет к тебе более благосклонна и не будет тебя подавлять как мужчину. Это же элементарно, Петя, — протягиваю ему бутылку с виски, но вместо того, чтобы сделать глоток, Соболев ставит ее на траву и, потянувшись ко мне, ловит рукой мой подбородок.
— Я не хочу другую. Тебя хочу, — шепчет мне в губы.
— Хотеть не вредно. Я еще не настолько напилась, чтобы предаваться с тобой плотским утехам.
— Дурында.
Может, и так. Снова продолжаю наблюдать за Соболевым, только теперь за тем, как он кладет мясо на мангал.
— А ты уверен, что шашлык пожарится? Тут же огня совсем нет.
— Уверен.
Мясо в действительности оказалось божественным. А может, все дело в алкоголе. Я бодра, весела и игрива. Соболев, определенно, тоже поймал смешинку, ибо взгляд его изменился.
— Ты уже созрел в «дурака» на раздевание?
— Я уже говорил, что плохо играю, поэтому — нет. Не созрел.
— Ты просто боишься снова оказаться голым? Да, Петя?
— Да куда уж мне этого бояться. Ладно, давай свои карты, — нехотя соглашается Соболев, я же уже танцую в своей голове победоносный танец, ибо в игре в карты мне нет равных. Спасибо дедушке.
— Даю.
Гад. Нет, хитро продуманный гад. А ведь, как заливал про то, что не умеет играть. И намеренно же сделал так, чтобы я в это поверила. Нарочно проиграл первые три раза, специально до трусов, чтобы я была уверена в своей безоговорочной победе. А теперь и я в одном белье. Вот только, судя по моим картам, сейчас я останусь в одних трусах. Зашибись. А еще этот гад совершенно точно мухлевал, но доказать это у меня не получится.
— Что, зая? — вот же сволочь, даже не пытается скрыть улыбку. Тянусь к бутылке и отпиваю с горла. Сейчас чистый виски мне уже не кажется чем-то противным. Наверное, потому что я пьяна, а вот Соболев — не очень, несмотря на более весомый объем выпитого.
— Ничего, котя.
— Ммм, мне нравится. Называй меня так чаще.
— Ты точно не умеешь играть в карты, котя?
— Умею, конечно. Да, зая, я та еще хитрожопая умняшка. Давай, Васюня, сдавайся и снимай лифчик, ну если ты, конечно, не трусиха.
— Не трусиха. Все равно в следующем раунде я оставлю тебя голожопым, — выкладываю карты и принимаюсь расстегивать бюстгальтер.
— Ну у нас одинаковые шансы стать голожопиками. Давай до конца снимай лифак.
Могу поклясться, что еще чуть-чуть и Соболев начнет облизываться, смотря на то, как я стягиваю с себя бюстгальтер. На улице тепло, но как только я осталась с обнаженным верхом, тут же покрылась мурашками. Соболев откровенно рассматривает мою грудь, едва сдерживая улыбку.
— Кайф. Подумаешь, на велике жопу отбил, зато грудь узрел. Ням-ням, — тянет ко мне руку, но я быстро пресекаю его намерения, ударив его по ладони.
— Ну дай потрогать. Тебе жалко, что ли?
— Только после свадьбы.
— О, так давай прям щас. Нас сегодня смогут расписать. У меня куча знакомых.
— Дурак.
— Ну я бы так не сказал. Дура сейчас ты, Васек. Раздавай карты, красота моя.
Удивительно, но я совершенно не стесняюсь своей обнаженной груди. Я, конечно, могла бы сказать, что виной тому алкоголь, но нет, не настолько я пьяна, чтобы полностью притупить чувство стыда. Поймала себя на мысли, что не хочу прикрываться, потому что мне нравится, черт возьми, ощущать взгляд Пети на себе. Проблема в том, что из-за его интереса, я совершенно не могу сконцентрироваться на игре. Ничего, кроме как распустить волосы, не придумала. Так грудь стала прикрыта. Вот теперь, смотря на разочарованное Петино лицо, я наконец-то включилась в игру. Правда, мне это не помогло. Когда я поняла, что ходить с голой задницей мне? Когда увидела победоносную улыбку Соболева.
Он первым потянулся за бутылкой, сделал большой глоток и подал ее мне. А затем с нереальным наслаждением пошел на меня с козырей. Не раздумывая, взяла бутылку и отпила виски.
— Ну что, Василиса Петровна, снимай трусы, красота моя ненаглядная.
Недолго думая, я встала с пледа и, пройдя несколько шагов, стянула с себя трусы. Не поворачиваясь к Пете, уверенной походкой продолжила свой пусть и начала спускаться вниз к озеру. Гулять так гулять.
Уж в чем я точно уверена, так это в наличии талии и, чего уж греха таить, красивой попы. Пусть Соболев пускает слюни. А живот… ну ничего страшного, еще немного и стемнеет. Все, пошел градус. Настроение веселое, легкое. А я вообще всемогущая. Иду дальше, не смотря назад. Я знаю, что Соболев пойдет за мной.
Ступаю в воду. Она, к счастью, теплая. Прохожу вперед, погружаясь по грудь. Не смотрю назад, но уже слышу шаги Пети. И вот тут не выдерживаю — поворачиваюсь к нему. Соболев, как и я, тоже избавился от трусов. Смотрю на то, как он заходит в воду и понимаю, что… хочу его. Закрываю глаза, как только он начинает ко мне приближаться. Хочу, чтобы поцеловал. Очень хочу. Вот только вместо поцелуев я получаю всплески воды. Вот же засранец. Он тупо нырнул в воду. Плывет так, как будто всю жизнь занимался плаваньем. Смотрю завороженно на то, как он работает руками. М-да… я поплыла. Вот оно мне надо? Надо просто выйти из воды, быстро одеться и прекратить все это. Развернулась и стала выходить из воды, а потом резко остановилась. А, собственно, почему я должна это прекращать? Ну уж нет. Развернулась обратно.
Погруженная в свои раздумья, я потеряла Петю из вида. Запаниковала, но, к счастью, не успела сойти с ума. Соболев вынырнул из воды справа от меня. Стоит ко мне спиной и даже не думает поворачиваться. Это что за игнор?
Сама не поняла, как оказалось возле него. А дальше залипла на его спине и плечах.
