Я вышел из часовни и направился прямо в комнату для гостей, где жила Дейзи. Тень без единого слова открыл дверь, когда я приблизился, приподняв подбородок, и вошел внутрь. Он внезапно стал моим первым выбором для защиты Мими, и было немного странно признавать, что я больше не злюсь на него.
— Катя скучает по тебе, Трикси. У нее не все хорошо.
— Я знаю, что у Кати были проблемы, когда она сказала, что беременна. Что они сделали?
Дейзи всхлипнула, уткнув подбородок в грудь.
— Шон избил ее, когда узнал. Он облажался с ней, Трикс. Когда у нее не случилось выкидыша, он сказал, что она останется беременной, и они продадут ее ребенка, как только он родится.
Мими побледнела, задыхаясь, и покачала головой.
— Нет! Ублюдочный сукин сын!
Дейзи сильно плакала, ее плечи тряслись, когда она сжимала кулаки.
— Я ненавижу его! Он самый мерзкий человек, которого я когда-либо встречала.
— Нет, — не согласилась Мими, — Резников хуже.
Дейзи протянула руку, когда Мими приняла ее объятия, и две женщины заплакали вместе, ища то немногое утешение, которое они могли в такой ужасной ситуации.
— Солнышко? — Тихо позвал я, мое сердце разрывалось за обеих женщин. — Мы можем поговорить?
Может, я и крутой байкер, но я не был настолько чертовски холодным.
Мими немедленно откинулась назад и поднялась на ноги, отпуская Дейзи и проводя своими маленькими ручками по щекам.
— Я вернусь позже, Дейзи. Отдохни немного.
Дейзи кивнула, откидываясь на кровать, ее глаза дрожали, а темные круги под ними доказывали, что она была измотана. Мими потянулась к моей руке, и я взял ее, переплетая наши пальцы, когда мы вошли в холл, направляясь к нашей комнате. Это было наше. Все, что у меня было, тоже принадлежало ей. Я не был настолько чертовски самонадеян, чтобы не признать, что Мими была моей женщиной, и она может иметь все, что хочет. Я поделюсь всем этим.
Когда мы вошли, она села на кровать, и я опустился рядом с ней, все еще держа ее за руку, чтобы оказать как можно большую поддержку.
— Я полагаю, ты хочешь узнать о Шоне Джонсе и Резникове.
Кивнув, я промолчал, давая ей столько времени, сколько ей было нужно, чтобы собраться с мыслями.
— Шон Джонс придурок-садист. Ему нравится насиловать девушек и заставлять их гадать, кто из них следующая. Солонику нравилось душить девушек, когда он трахал их. Алексею нравилось побеждать их. Шон извращенец. Ему нравится брать их в задницу, когда их насилуют, и он предпочитает быть первым, кто насилует каждую входящую девушку.
Моя челюсть щелкнула от гнева, и я сдержал своего Жнеца, понимая, что это была единственная вещь, которую я еще не открыл Мими. Заключительная часть о том, кем я был до того, как она смогла принять меня за мужчину, который станет ее защитником и мстителем. Она будет шокирована, когда узнает. Мое тело вибрировало от ярости, но я держал себя в узде, слегка сжимая ее руку, пока она продолжала говорить.
— Михаил Резников находится на совершенно другом уровне зла. Чтобы представить это в перспективе, он продал свою собственную племянницу в рабство. Катя — его семья. Дочь его сестры. Он настолько безжалостен, насколько это возможно. Он стоял там, когда Катю доставили самолетом в США, она думала, что она здесь из-за модельного контракта. Он наблюдал, как ее повалили на землю, а Шон Джонс насиловал ее больше часа.
Голос Мими прервался, она тяжело сглотнула, и моя грудь вздымалась, ненавидя этого ублюдка каждой частичкой своего тела.
— Что он с тобой сделал? — Спросил я мягко, ненавидя этот вопрос и в то же время нуждаясь знать.
— Чего он не сделал? Ты знаешь, что Алексей сделал со мной? Меня держали прикованной к его кровати постоянно, если я не сосала член или меня не использовали. Шону нравилось делиться мной с ним. Они насиловали меня одновременно, — она сделала паузу, стиснув зубы, — слишком больно.
— Прости, — выпалил я, притягивая ее к себе на колени и обнимая так крепко, как только могу.
— Потом я истекала кровью, а им было все равно Дейл. Резников смеялся, стоя у двери и дроча, пока я кричала и умоляла их остановиться. Любая реакция только усугубляла ситуацию. Я научилась молчать, и обычно это заканчивалось быстрее.
— Они знают о ведущем Королевских ублюдков?
— Нет, насколько мне известно, нет. Это, должно быть, изменилось после того, как ты спас меня. — Она шмыгнула носом, обнимая мое лицо, когда наши глаза встретились. — Я так и не сказала тебе спасибо. Я не знаю, что бы произошло, но я не могу избавиться от чувства, что ты сделал больше, чем спас мою жизнь. Ты дал мне новый старт и место для исцеления. Ты был моим другом и моей надеждой, моим якорем и моим спасательным кругом. Без тебя я бы не была снова цельной.
Ее слова зажгли огонь внутри меня, и я захотел уложить ее спиной на кровать и заняться с ней любовью, поклоняться ее телу и доказать ей, что секс может быть потрясающим. Мои губы встретились с ее в нежнейшем из поцелуев, прижимаясь с таким напором и страстью, что она не сомневалась в моих чувствах, но не настолько, чтобы удивить ее. Когда мы отстранились, я нежно провел большим пальцем по ее щеке.
— Для меня очень много значит, что ты вот так раскрылась, Мими.
— Мы оба знаем, что это должно было случиться.
— Да, и я должен ответить взаимностью.
Ее руки обвились вокруг моей шеи, я держал ее у себя на коленях, прижимая ее непозволительно близко.
— Блэкджек — название моей миссии. Разведка предоставила местонахождение известных террористов в крошечном городке на окраине Афганистана. Моя команда состояла из лучших морских пехотинцев, с которыми мне выпала честь служить. Ребята, которых я знал годами. С некоторыми из них я познакомился в учебном лагере.
— Вы были близки, — вздохнула она с пониманием.
— Да. Мы высадились посреди ночи во всем нашем снаряжении, двигаясь аккуратно, по мере того как мы медленно очищали каждый район, чтобы убедиться, что мы не спугнем террористов. Мы добрались до дома, в котором, как мы подозревали, они прятались.
Она прикусила губу, чувствуя, что у остальной части истории не будет счастливого конца, и она была права.
— Мы ворвались, и вот тогда началось безумие. Моя команда разделилась, когда мы попали под огонь и отбивались, приближаясь к двум лидерам, которых мы должны были захватить, если возможно, и убить, если это было необходимо. Последняя комната, в которую я зашел, должна была быть пустой. Мы очистили ее, но каким-то образом еще больше их солдат двинулось за нами.
— О нет, — прошептала она.
— Раздался взрыв с двух сторон комнаты. Я наблюдал, как мой лучший друг разлетелся на части у меня на глазах. — При воспоминании об этом мои собственные глаза захлопнулись. — Я все еще вижу дым и обломки, чувствую запах пороха и металлический привкус крови. Иногда кажется, что я никогда не уходил. Крики моих братьев и тяжелая стрельба смешиваются в моей голове. Я помню мучительную боль в спине, и я знал, что меня ударили. Все, о чем я продолжал думать, это то, что я надеялся, что мы разделаемся со всеми этими ублюдками и что я умру вместе со своими товарищами-морпехами.
— Дейл, — воскликнула Мими, когда я снова открыл глаза, уставившись в лужицы небесно-голубой жидкости, в которых плавали ее слезы. — Мне так жаль.
— Я был потерян с момента этого развертывания. Никогда не мог найти опору или перестать видеть эти чертовы кошмары. Все изменилось, когда мы встретились. Ты тоже спасла меня, солнышко.
Она подняла руки и показала мне свои запястья.
— Видишь эти шрамы? Однажды ночью я попыталась покончить с собой после того, как Шон и Алексей использовали меня почти пять часов. Мне было так больно, что я едва могла дышать, и я просто хотела, чтобы все это закончилось.
Мои пальцы прошлись по шрамам, и я поднял каждое запястье, запечатлев поцелуй на них.
— Нам хорошо вместе, Мими. Я и ты, мы понимаем друг друга.
— И доверяем, Патриот. Это то, чего у меня никогда не было до сих пор. С тобой я чувствую себя в безопасности и желанной. Ты все для меня.
