— Держу пари, что да, — отвечает Вэл, выглядя менее обеспокоенной.
— Что ж, тогда оставайся с нами, милая. Ты очень скоро узнаешь все тонкости средней школы. — Он хватает ее рюкзак, а затем кладет руку ей на плечо, ведя ее к главному входу в нашу школу. Картер бросает мне всезнающую ухмылку, пока мы идем позади них обоих.
— Ребенок заигрался, — бормочет Картер себе под нос, подталкивая меня локтем в плечо.
— Он такой, не так ли? — Отвечаю я в бешенстве.
— Ты ревнуешь? — Картер насмешливо ухмыляется.
— С чего бы мне ревновать? Она наш друг.
— Я думаю, она нечто большее, но ты продолжай говорить себе все, что тебе нужно. Я знаю, что твоему эго нанесен серьезный удар.
— Заткнись! — Я делаю выговор с постоянным хмурым выражением лица.
— Как скажешь, — насмехается он.
Я бросаю на него неприязненный взгляд и ускоряю шаг, чтобы быть рядом с Вэл, оставляя Картера плестись позади нас. Когда я подхожу к ним, Куэйд говорит со скоростью мили в минуту о той или иной ерунде. Я думаю, что даже Вэл с трудом поспевает за его бессвязной болтовней. Я тяну ее за локоть, чтобы отвлечь ее внимание от моего лучшего друга.
— Вэл, разве тебе не нужно идти в кабинет директора перед началом занятий? Я могу отвести тебя туда, если хочешь?
— Спасибо. — Она улыбается и просит Куэйда отдать ее рюкзак. Лицо Куэйда на долю секунды вытягивается, но затем его довольная ухмылка появляется еще раз.
— Хорошо. Не беспокойся. Увидимся на занятиях, и я займу тебе место, — кричит он, пока я беру Вэл за руку, чтобы отвести ее в административный кабинет.
Она машет им на прощание через плечо, и, хотя я стою к ним спиной, я все еще чувствую самодовольную ухмылку Картера и взгляд Куэйда, прожигающий дыры у меня на спине. Когда мы добираемся до кабинета директора, Вэл просят зайти внутрь.
— Я подожду тебя здесь, — говорю я ей.
Я знаю, что мне следует самому идти на урок, но опоздание не помешает мне отвести Вэл на урок, чтобы она не потерялась. Секретарша время от времени оглядывает меня с головы до ног поверх своих очков скорее всего потому, что я не могу удержаться от того, чтобы моя нога не дрыгалась вверх-вниз. Когда Вэл наконец покидает кабинет директора, она бледна, как привидение.
Что, черт возьми, там произошло?
— Вэл, ты в порядке? — Я спешу быть рядом с ней.
— Я должна идти домой, — говорит она со слезами, сверкающими в ее глазах.
— Почему?
— Мне просто нужно идти, — непреклонно заикается она, подбегая к двери, а затем набирая скорость по коридору.
— Вэл! Подожди! — Кричу я, бегу за ней, но она так далеко впереди, что я сомневаюсь, что она даже слышит, как я зову.
Когда мы выходим на улицу, я ускоряю шаг и протягиваю руку, чтобы взять ее за руку. Я разворачиваю ее, и Вэл рыдает во все горло.
— Что, черт возьми, директор Тротт с тобой сделал?! — Кричу я, прижимая ее к себе, пока ее слезы текут, впитываясь в мою футболку.
Она качает головой слева направо, прижимаясь ко мне. Самое близкое к инстинкту убийцы, что у меня было, это взрывать дерьмо в своих видеоиграх, но вид того, как Вэл плачет подобным образом, разбудил во мне другого зверя. Который искалечит, ранит и убьет того, кто причинил ей грусть. Я убью мистера Тротта за все, что он сказал, что заставило Вэл выбежать из его кабинета в слезах таким образом.
— Вэл, — шепчу я ей на ухо, когда она не успокаивается. — Скажи мне, что не так? Как я могу это исправить?
— Ты не можешь, — причитает она. — Боже, мне так стыдно.
— Почему?
Она откидывает голову назад, ее глаза опухли и покраснели, когда она вытирает ладонями мокрые щеки.
— Я испортила его стул.
— А? — Спрашиваю я, совершенно сбитый с толку.
— Я сказала, что испортила его стул, — повторяет она, а я все еще не понимаю смысла.
Я отчаянно пытаюсь сложить все воедино, но я в тупике. Она вскидывает руки в воздух и поворачивается, ее голова через плечо, смотрит вниз на ее задницу.
— Когда я встала, я увидела, что его стул был красным. — Она шмыгает носом, указывая на большой круг на своих шортах.
— О.
— У меня начались месячные, Логан. В первый день в школе у меня начались месячные! — Причитает она, закрывая лицо руками от стыда. Я облажалась.
— Ну и что? Это совершенно нормально.
Она смотрит на меня так, будто у меня только что выросло две головы.
— Что? — Повторяю я, стирая ее слезы подушечками больших пальцев.
— Ты не понимаешь. У меня никогда раньше не было месячных, и вот в мой первый день в школе я испортила кресло директора. Как я собираюсь это пережить? — Заикается она между приступами икоты.
— Мистер Тротт ничего не скажет. Не волнуйся, — пытаюсь я утешить, но она слишком взволнована и смущена, чтобы принять мои слова близко к сердцу.
— Я просто хочу домой, — говорит она и отстраняется от меня, направляясь в направлении нашей улицы.
— Я провожу тебя.
— Нет. У тебя будут проблемы, если ты пропустишь урок.
— И что? Это не беда. Ты мой друг, и я тебе нужен.
Она ничего не говорит и молча идет рядом со мной большую часть пути. На автобусе до нашей улицы всего десять минут езды, но пешком это добрых полчаса.
— Я даже не знаю, что купить, — бормочет она себе под нос, нарушая тишину между нами.
— Что ты имеешь в виду? Что-то вроде тампонов и прочего? — Спрашиваю я, получая от нее еще один странный взгляд.
— Как тебе так удобно говорить об этих вещах, когда я совершенно смущена этим? Ты парень. Ты должен съеживаться при одном упоминании месячных.
— У меня четыре старшие сестры-подростка и мама, которая не верит в границы. Поверь мне, если речь идет о чем-то, имеющем отношение к женщине, я знаю об этом и невосприимчив к любой неловкости, — шучу я, сжимая ее руку в своей.
— Это, должно быть, здорово, — шепчет она, страстное желание окрашивает ее приглушенные слова.
— Не для единственного мальчика в семье. Я всегда в меньшинстве практически по всем вопросам в моем доме.
— Хотела бы я, чтобы у меня была девушка, которая была бы другом, или тетей, или м… — Она проглатывает последнее слово, прежде чем оно слетает с ее губ.
Мама.
Это то, что она собиралась сказать.
Да, я думаю, когда такое дерьмо случается с девушкой, вполне естественно хотеть поговорить с мамой.
— Думаю, тебе повезло, потому что ты заполучила меня. Возможно, я не та девушка, которую ты хочешь, но если мне не хватает эстрогена, то всего остального у меня в избытке. Просто еще одно преимущество того, что ты воспитываешься с кучей девочек.
Даже при том, что это должно было рассмешить ее, Вэл не отрывает взгляда от тротуара, все еще обезумев.
— Твой папа дома?
— Нет. Сегодня ему пришлось поехать в город на строительную площадку. Хотя он сказал, что будет дома до того, как я закончу школу. Держу пари, он и представить себе не мог, что я не справлюсь даже в первый час, — сетует она, пиная маленький камешек на своем пути.
— Тогда ты идешь ко мне, — решаю я непоколебимо.
— Твоя мама не наругается, что ты прогулял школу?
Я успокаивающе качаю головой. Конечно, моя мама разозлится, но, когда она увидит, в каком состоянии Вэл, она поймет, что у меня не было другого выбора, кроме как быть с ней. По крайней мере, я надеюсь, что она поймет. Когда мы наконец заходим в наш район, я продолжаю держать ее за руку, чтобы она не побежала к своему дому вместо того, чтобы зайти ко мне. Я открываю ключом входную дверь и слышу жужжание пылесоса наверху. Поскольку все мои сестры в школе, мама делает уборку.
— Оставайся здесь, хорошо? — Умоляю я, на что Вэл натянуто кивает.
Я быстро взбегаю по лестнице, потому что не хочу оставлять Вэл одну надолго, вдруг она сбежит или что-то в этом роде. Когда я тыкаю маму в плечо, она испуганно подпрыгивает.
— Милая Мария, мать Иисуса, ты напугал меня, Логан! — Кричит она, прижимая обе ладони к груди. — Что ты делаешь дома, мальчик? Ты болен? — Спрашивает она, осматривая мое тело в поисках сломанных конечностей.
