Сказка о снежной принцессе - Ася Лавринович

Егор, не отрывая взгляда от экрана. – Да здесь и нет верных решений. Что ни выберешь, все равно станешь прокручивать в голове различные сценарии, что было бы, сделай ты по-другому.

По телевизору шел «Топ Гир». Егор внимательно смотрел передачу, а я не могла перестать думать о Вадиме. Происходящее казалось каким-то бессмысленным. Прошло три дня, а дело так и не сдвинулось с мертвой точки. Кому, когда, куда отдавать деньги? Отпустят ли Вадима после выкупа?..

От нерадужных мыслей меня оторвал громкий детский плач. Егор убавил громкость на телевизоре и красноречиво посмотрел на меня.

– Чего? – рассердилась я. – Это ты вызвался помогать подружке. Я тут при чем? Я видела детей только по телевизору в рекламе детского питания.

– Сама навязалась за компанию.

Я возмутилась:

– Нужна мне твоя компания! Я думала, мы будем разыскивать Вадима, а не работать няньками.

Плач становился настойчивее. Нам не оставалось ничего другого, как подняться с дивана и осторожно направиться к детской комнате. Мы крались, будто к логову злого тролля. Нам еще грабель и зажженных факелов в руках не хватало. В какой-то момент мне стало смешно, и я, расхохотавшись, схватила Егора за руку:

– Слушай, расслабься. Что мы, вдвоем не справимся? Она меньше нас в два с половиной раза! По крайней мере, тебя – точно.

Я осмотрела Егора, рост которого точно за сто восемьдесят сантиметров.

– А если ей придется менять подгузники? – с ужасом произнес Корней.

Это мне в голову пока не приходило. Меня гораздо сильнее волновало, как мы сможем успокоить Алису, потому как плач не прекращался.

– Эту проблему мы решим по мере поступления, – философски сказала я, – пока нам нужно ее успокоить.

Но сказать легко, а как это сделать? Впервые в жизни я взяла младенца на руки, но Алиса продолжала орать так, что у меня закладывало уши.

– Сделай же что-нибудь! – взмолился Корней.

– Что? – огрызнулась я. – Она меня впервые в жизни видит! Конечно, я ей не нравлюсь. И если ты такой умный…

Я вспомнила о рекомендациях на холодильнике, бесцеремонно вручила орущую Алису Егору и метнулась на кухню.

Детский крик по-прежнему стоял у меня в ушах. Я несколько раз прочитала одну и ту же строчку в записке, стараясь понять неразборчивый почерк Маргариты. До меня не сразу дошло, что в комнате вдруг стало как-то подозрительно тихо. В первую очередь полезли в голову глупые мысли о том, что Корней мог навредить ребенку. Я поскакала обратно в комнату, где Егор носил Алису на руках из стороны в сторону и напевал песню «От винта»:

– От-от-винта… – не выдержала и подпела я.

Егор развернулся и, явно стушевавшись, уставился на меня. Алиса молча разглядывала его лицо и неуверенно улыбалась. Теперь, когда она не орала, да еще и с нового ракурса, я смогла лучше разглядеть малышку. Алиса оказалась копией Маргариты. И это очень хорошо, подумала я. Наверное, было б настоящей пыткой для Марго, если бы дочь походила на своего отца, которого вычеркнули из жизни…

– Кто-то тоже любит «Смешариков», – засмеялась я.

Корней немного растерянно усмехнулся.

– Ага, как видишь, я ей понравился.

Алиса покорно сидела на руках у Корнея. Мне даже стало немного обидно, что успокоить ребенка удалось именно ему. Правда, мне и в голову не пришло запеть. Я просто носилась с Алисой по комнате как полоумная.

– Держи, – Егор протянул мне ребенка. Алиса от такого расклада тут же скуксилась и снова начала плакать.

– Та-ак, – недовольно протянул Егор, – ясно.

Он снова прижал к себе малышку, и та сразу замолчала.

– Ты имеешь успех у женщин помладше, – заметила я. – Ладно, неси ее на кухню. Будем кормить.

На кухне мы с Корнеем, как два слепых котенка, уткнулись в рекомендации на холодильнике.

– А что едят дети в этом возрасте? – спросил Корней, оглядывая Алису, которая теперь покорно сидела в своем детском кресле и ждала, что же мы ей предложим. – Им уже можно давать чипсы?

– Сомневаюсь, – покачала я головой.

– А мороженое?

– Ты прикалываешься надо мной? – рассердилась я. Тут же указала на кухонный стол, где стояло несколько баночек с детским питанием. – Вот!.. Тут все: овощи, фрукты…

С горем пополам мы разобрались, что овощи нужно сначала подогреть. Алиса все это время с интересом наблюдала за нашими метаниями по кухне.

– Кабачок и брокколи, – прочитал Егор. Открутил крышку, и тут же послышался щелчок. – Фу-у, ну и вонища!

Его кислое выражение лица очень повеселило Алису. Она так забавно расхохоталась, что мы тоже непроизвольно улыбнулись.

– Не думал, что дети такие милые, – сказал Егор.

– Аналогично, – согласилась я, разогревая питание. – Попробуй, не слишком горячо?

Я протянула ложку Корнею, но тот, снова учуяв запах, только закашлялся.

– С ума сошла? Сама это пробуй!

– Я овощи не ем.

– Совсем? – удивился Егор.

– Морковный торт считается?..

Алису мы накормили с горем пополам. При этом измазались так, что Корнею пришлось застирывать толстовку. Далее последовал час развлечений. Сидеть у меня на руках Алиса по-прежнему отказывалась, а я не особо и расстраивалась по этому поводу. Гораздо больше мне нравилось наблюдать за этими двумя со стороны. Егор, оказывается, отлично ладил с младенцами, что, судя по всему, для него самого стало открытием. Он качал Алису на руках, а она весело верещала. Наконец-то, видя меня, малышка хотя бы перестала плакать, что уже радовало.

– Неужели она к тебе привыкла? – заметил Егор. – А то я уже хотел посоветовать тебе сходить в церковь.

– Отстань, – огрызнулась я, протягивая руки к Алисе. Она тоже потянулась ко мне, и это привело меня в неописуемый восторг, хотя до этого мне казалось, что я прекрасно проживу и без ее «признания». Но нравиться улыбчивому младенцу, оказывается, приятно. Почему-то я испытала радость и гордость за себя.

За вечер мы так сработались и привыкли к Алисе, что даже бесстрашно поменяли ей подгузник. Действовали четко и слаженно, как настоящая команда.

Когда Алиса, утомившись, уснула, мы с Егором переложили ее в кроватку, а сами рухнули на диван без сил. А ведь просидели с ребенком всего один вечер. Не представляю, как справляется Маргарита…

Лежали, касаясь друг друга плечами, и смотрели в потолок.

– Как думаешь, когда она сможет вернуться в кино? – спросила я.

– Кто? Марго?

– Ну не Алиса же.

– Пока она расставила приоритеты.

– А ведь