время. Ваш муж будет забирать к себе детей, а вы сможете работать, да и я… я буду с вами, если вы, конечно, меня оставите.
— Куда вы теперь денетесь, Елена. К вам привыкли все мои дети.
На самом деле к женщине привыкла и я сама. И не только потому, что она исправно выполняла свою работу, но и потому, что она была участливой. Заботилась не только о детях, а иногда и обо мне.
— Знаете, — останавливаю ее. — А скажите мне имя вашего племянника? У меня есть хороший адвокат, возможно, он сможет что-то сделать.
Несколько минут она смотрит на меня так, словно не может поверить, но потом все-таки называет имя парня, которое я тут же записываю в телефон, чтобы не забыть. На следующей встрече с Артемом, которая состоится через два с половиной часа, я обязательно спрошу у него насчет мальчишки. Если он и правда невиновен, разве это нельзя доказать?
— Вы будете нужны мне через два с половиной часа, — напоминаю Елене, но она, оказывается, и так прекрасно об этом помнит.
Няня уходит вместе с мальчиками, а я дохожу с дочкой к беседке и усаживаю ее на широкую скамейку. Благодаря ходункам, которые так сильно разозлили отца, я устаю гораздо меньше, если решаю прогуляться с Надей. Пока вытираю дочке личико и ручки, которые она умудрилась как-то запачкать, приходит смс-сообщение. Я откладываю салфетку в сторону, достаю телефон. Пишут мне очень редко, а для всяких рекламных предложений я еще не успела раздать свой номер кому попало, так что когда просматриваю сообщение, оказывается, что оно пришло от банка. Уведомление о зачислении семизначной суммы. И имя отправителя меня, конечно же, не удивляет.
Следом от него приходит смс-сообщение:
“Подумал, что тебе стоит съехать от отца. А то каждый раз, когда приезжаю, жду, что меня там расстреляют”.
Непроизвольно улыбаюсь и тут же себя одергиваю. Не такие чувства я должна испытывать, когда бывший муж пишет мне сообщения и присылает деньги.
Хочу ответить что-то вроде “Не стоило трахать тогда секретаршу на столе”, но сообщение стираю, решив, что еще очень нескоро мы дойдем до того уровня общения, когда сможем шутить над случившимся.
Но его деньги я принимаю без зазрения совести. Решаю, что уже завтра займусь поиском нового жилья для нас с детьми. А может, даже сегодня у Артема узнаю, нет ли у него знакомых риэлторов, которые помогут арендовать дом.
Пребывая в хорошем настроении, я и не замечаю, как быстро пролетает время. Елена возвращается с мальчиками, а я бегу собираться. Набрасываю легкое вечернее платье, делаю неброский макияж и распускаю волосы по плечам. У нас с Артемом деловая встреча, но это ведь не значит, что я не могу выглядеть соблазнительно. Почему-то именно сегодня хочется по-особенному одеться и вообще словно парить над землей.
Если все получится, то совсем скоро я съеду из этого дома и перестану слушать нападки отца. Все равно из него так и не получилось хорошего дедушки. Внуки ему, как показала практика, и не нужны. Он за все время ни разу с ними не поиграл. Лишь одергивал и в приказном тоне просил не носиться по дому. Мальчики, откровенно говоря, его побаиваются и сторонятся.
Спускаюсь, когда приходит сообщение от Артема, что он меня ждет. Собираюсь незаметно упорхнуть, но внизу, как назло, не только отец, но и Давид. Давно его не видела. Даже странно, что он тут появился.
— Привет, — обхожу его стороной.
Он перехватывает меня за руку, разворачивает к себе, совершенно не церемонясь и причиняя боль.
— Я опаздываю.
— Ты никуда не едешь, Ясмин, — неожиданно говорит отец. — У нас с Давидом к тебе серьезный разговор.
— Вы что, серьезно? — смотрю на отца и Давида, не в силах адекватно воспринять то, что услышала минуту назад.
— Абсолютно, — чеканит отец. — Нам срочно нужно уберечь мой бизнес. А потому, как только ты получишь развод — станешь женой Давида.
— А детей?
— Что детей?
Спрашивают почти в один голос.
— Детей рожать еще? Я сейчас не смогу, наверное. Без сил, если честно.
Их лица, застывшие в немой паузе, не описать словами. Нужно было включить камеру на телефоне и заснять — шикарное было бы начало для ведения личной страницы в социальной сети.
— Ты паясничать вздумала? — гремит отец, приходя в себя.
— Вполне серьезно говорю. Роды только были. Не смогу детей.
— Я разве просил детей? — это уже Давид.
— А что, будешь троих чужих воспитывать? Ты звать-то их хоть знаешь как?
Молчит, хотя знает. Просто они ему не нужны. И я, конечно, тоже не нужна. А вот бизнес отцовский — очень даже. Только непонятно, каким это боком я к этому бизнесу, и почему вдруг Динар перестанет жаждать компанию отца, если она перейдет моему типа мужу. Или что у них за план? Мне они его так и не объяснили. Видимо, решили, что я не настолько умна, чтобы понять.
— Вот сегодня и узнает, — хлопает в ладоши отец. — Съездите куда-нибудь, пообщайтесь.
Да ни за что!
— У меня планы, папа. Не могу.
— И что за планы?
— Меня ждет мой адвокат. У нас деловая встреча.
— В таком виде?
— В каком таком? Разве не так женщина должна выглядеть всегда?
Его лицо багровеет, руки сжимаются в кулаки. Да, папочка, тебе твоей же монетой. Не нравится?
— Сядь! — приказывает, когда встаю на ноги.
Первая реакция — послушаться. Вторая — гордо расправить плечи. Мне не пятнадцать. У меня есть деньги на счету, и я могу уйти из дома прямо сейчас. Откровенно говоря, так и подмывает сделать, но не хотелось бы шокировать детей. Для них многовато переездов за столь короткий промежуток времени.
— Я не собираюсь садиться, папа. И замуж тоже не собираюсь. Точно не для того, чтобы обезопасить твой бизнес.
— Что ты сказала? — ошарашенно выплевывает.
— Ты прекрасно слышал, так что нет нужды повторять.
— Это не мой бизнес, дурочка, я ведь детям его оставляю.
— Разве? Мне показалось, Давиду.
— Он временно будет управлять всем. Потом этим займутся внуки.
А Давид об этом знает? Впрочем, держу вопрос при себе. Неожиданно становится интересно. Я пишу Артему, чтобы подождал, и присаживаюсь.
— Объясни мне, папа, как свадьба с Давидом обезопасит бизнес?
— Вот это другой разговор! — папа радуется и начинает рассказывать.
Долго, муторно. Я устаю слушать. Но то, что хотела услышать, вычленяю. Бизнес отходит мне и в будущем — детям. Свадьба с Давидом нужна, чтобы он мог управлять компанией, потому что я
