Ознакомительная версия.
– Зарылась в постельное белье?
– А что я должна была делать? – огрызнулась Мари.
Пытаясь сохранить хотя бы частицу достоинства, она закуталась в простыню и села.
– Ну, к примеру, представиться, – протянул он.
– Да, конечно! Я жена вашего внука.
Произнося эти горькие слова, Мари смотрела на Себа. Он только что вышел из душа и, возможно, поэтому не слышал стука в дверь.
Себ накинул халат. Блестевшие капли воды придавали его коже золотистый оттенок. Халат доходил ему до середины бедер, и взгляд Мари задержался на них, пробуждая в памяти воспоминания о том, как этими горячими мускулистыми бедрами он вдавливал ее в матрас прошлой ночью.
– А я-то думал, что ты способна практически любую ситуацию встречать с поднятым забралом.
Мари потрясла головой, отчего ее волосы окончательно растрепались.
– То, что кажется правильным в первый момент, позже может обернуться самой большой ошибкой.
– Для тебя прошлая ночь была ошибкой? – холодно осведомился Себ.
Вообще-то, стоя под струями воды, он пытался разобраться, какие чувства его обуревают, и выводы ему не понравились. Себ и сам пытался убедить себя, что их близость была ошибкой, однако, услышав это от Мари, он пришел в ярость, хотя и отдавал себе отчет в том, что это нелогично.
Мари опустила глаза.
– Нет, прошлая ночь… Я говорила не про нее, а про твою свадьбу, которую я расстроила. Ночь была…
Ее голос упал. Она не могла сказать «особенной» мужчине, у которого таких ночей не счесть. Просто секс? Для нее это были занятия любовью. Мари сглотнула, подавляя нелепое желание всхлипнуть. Она должна радоваться, что первый раз у нее получился незабываемым. Она слышала, как это может быть, и не жалела, что предпочла целомудрие. Но тогда она не знала, чего лишается. Если бы ей снова предложили сделать выбор, она предпочла бы повторение этой ночи.
– Одно связано с другим.
Мари не знала, как это понимать, поэтому осторожно кивнула.
– И ты могла бы все еще быть девственницей. – Себу нелегко дались эти слова.
Конечно, он солгал бы, если бы утверждал, что, став первым мужчиной, подарившим ей наслаждение, не гордится. Это породило в нем еще одно чувство – чувство собственника. Как она посмела отмахнуться от прошлой ночи небрежным пожатием изящных плечиков?!
Чтобы скрыть, насколько ей неуютно, Мари округлила глаза и вздохнула.
– Неужели мы собираемся это обсуждать?
– Извини, если тебе скучно, но да, собираемся.
Она внимательно посмотрела на него и недоверчиво рассмеялась.
– Ты недоволен, потому что я была невинна?
– Да, недоволен. Почему ты не сказала мне об этом заранее? – кивнул мрачный Себ и откинул со лба влажные волосы. – Я мог причинить тебе боль. – Он испытал малознакомый укол вины. – Все должно было быть нежнее…
Да что там нежнее?! Это вообще не должно было произойти!
Себ смотрел на Мари, но видел только пламя ее волос – она склонила голову, и яркие пряди упали на лицо, скрывая его. Это заставило его вспомнить, какие ощущения будило их прикосновение. Кончики ее волос касались его груди, когда она скользила по его телу… Себ глубоко вдохнул. Нет, больше он на те же грабли не наступит. Прошлая ночь останется единственной.
К тому моменту, когда Мари подняла лицо, Себ для себя уже все решил. Она взглянула на него из-под длинных ресниц. Ее глаза сверкали.
– Ты не сделал мне больно, – хрипло сказала женщина.
Когда ее полные дрожащие губы сложились в медленную улыбку – сексуальную и в то же время говорящую о ранимости, – его сердце забилось, как молот. Будучи совершенно к этому не готов, Себ не справился с захлестнувшими его эмоциями.
– Все было… – С ее губ вдруг сорвался тихий стон.
Это резануло его, как острый нож. Себ бросился к ней.
– Что такое? Что случилось? – Он опустился на кровать.
Мари подтянула колено к груди и схватилась за лодыжку. Кусая нижнюю губу, она побелела как полотно.
– Ногу свело.
– Только-то?
Он знал, каково это. Особенно страшно становилось, если ногу сводило в миле от берега. В тот день ему повезло: на него наткнулся сбившийся с пути байдарочник.
– Только-то?! – задыхаясь, воскликнула Мари.
Если бы она могла в него чем-нибудь швырнуть, сделала бы это не задумываясь.
Боль, которая до этого сосредоточилась в лодыжке, спустилась в стопу.
– Может, я и неженка, но мне больно, – сдавленно проговорила она, чувствуя, как слезы текут по щекам.
– Я знаю, что больно. Позволь мне.
– Нет. – Она тряхнула головой.
– Не бойся. – Себ осторожно вытянул ее ногу, положил на свое колено и принялся массировать лодыжку. Под уверенными движениями его длинных сильных пальцев боль почти сразу начала отступать. – Давай же, Мари!
Он говорил то же самое прошлой ночью, и это сработало. Она откинулась на подушки.
Продолжая массаж, Себ смотрел, как ее грудь под простыней поднимается и опадает.
– Больно! – вскрикнула Мари, приподнимаясь.
– Расслабься.
Однако самому Себу было не так-то легко последовать своему совету. Черт, о чем он думал прошлой ночью? И что собирается делать сегодня?
Себ бережно массировал ее ногу до тех пор, пока спазм не прошел.
– Как хорошо, – пробормотала она. – Теперь можешь остановиться.
Себ ее словно не слышал, продолжая массаж. Почувствовав, что Мари задрожала, он поднес ее ногу к губам и прижался к стопе. Раньше он не представлял, что стопа может быть настолько сексуальной.
Мари показалось, что она тает и растекается по матрасу, когда ее кожу стали прочерчивать огненные стрелы. Кто мог подумать, что нога – эрогенная зона?
– Как получилось, что до меня у тебя не было любовника? – спросил он.
Мари взглянула на него из-под завесы ресниц.
– Мне тяжело доверять людям после того, когда меня соблазняли и чуть мною не попользовались. Вообще-то я думала, что хочу этого, но внезапно по явившийся незнакомец, прилюдно опозоривший меня, открыл мне глаза.
По лицу Себа стало ясно, что он понял, о ком она говорит.
– Честно говоря, он оказал мне услугу, но в тот момент мне было непросто это оценить. Тяжело узнать, что человек, который пробудил у тебя романтические мечты, на самом деле грязный распутник, и при этом все думают, что ты потаскуха, которая спит с женатыми мужчинами…
Себ закрыл глаза, его лицо исказила гримаса. Он вспомнил, что тогда сказал Мари. Он не имел права обвинять ее, причем в столь унизительной форме.
– Прости меня. – Эти слова дались ему с невероятным трудом. Мари сдержанно кивнула. – Но все-таки, шесть лет…
– Во мне не слишком сильно развито сексуальное начало.
Пальцы Себа замерли. Затем он снова принялся массировать ее ногу, и от его низкого хриплого смеха мышцы ее живота напряглись.
Ознакомительная версия.
