Ознакомительная версия.
Глава 12
Январь славен красивыми праздниками – Новым годом и Рождеством. В феврале – мороз и долгие снегопады. И праздники в феврале какие-то непонятные: буддистский Новый год, католический День святого Валентина да еще Масленица языческая. На Масленицу положено кататься в санях, есть блины и развлекаться по балаганам.
В воскресенье с утра Максим и Женя заехали за Танюшкой и повели ее в цирк.
– И сами как дети, – ворчала тетя Ира по телефону. – Самим небось еще в цирк сходить хочется!
– А что в этом плохого?
– А что хорошего? На них клиника! Ответственность такая! А они – два молокососа! Долго ли до беды?!
– Ладно, тетя Ир, прости ты им их молодость! Говорят, это единственный недостаток, который сам собой проходит с годами. А сегодня как раз Прощеное воскресенье.
Поговорив с тетей Ирой, я всерьез задумалась о том, кому бы мне еще позвонить. Стасин телефон находится вне зоны доступа. Люда Ненашева прислала эсэмэску: гуляет в гостях у какой-то подруги. Ест блины. Жизнь прекрасна! Но на всякий случай, если вдруг что не так, они с мужем просят их простить.
В ответ я честно написала, что скучаю, тоскую и изнываю и жизнь совсем не кажется мне такой уж прекрасной, но я тоже прошу простить меня.
Потом, чтобы совсем не умереть от скуки, я отправила такие же эсэмэски Светке и Марине. Марина, как всегда радостная и легкая, перезвонила тотчас же. Она с Давидом и младшими детьми катается на коньках. На заднем плане играла музыка и кто-то громко смеялся.
– Ты тоже прости меня, – попросила Марина.
– Ну, дорогая, к тебе – никаких претензий!
– Надо отвечать: Бог простит! Пока, вечерком позвоню тебе обязательно.
И опять – тихо-тихо. Светка, нахалка, и не думает попросить прощения у меня. Наверное, закатились куда-нибудь со своим Арвидом – балдеют сидят и на мобильник – ноль эмоций.
У кого же мне еще прощения попросить?
Перелистав записную книжку и не найдя в ней достойных объектов, я направилась в соседнюю комнату, где преспокойненько сидел за компьютером Стив.
– Степа, – взволнованно начала я, останавливаясь на пороге, – Степа, ты должен меня простить...
– Что случилось? – после некоторой паузы отозвался он, не поворачивая головы от компьютера.
– Ничего.
– А за что прощать?
– Не за что?
– Нет. Подожди, не мешай мне!
– Значит, меня не за что прощать? – продолжала я, заходя в комнату и усаживаясь в кресло напротив компьютерного стола. – А вот мне тебя есть за что!
– За что же? – Он по-прежнему напряженно смотрел в монитор.
– Долго перечислять. Но я все равно тебя прощаю!
– Почему?
– Потому что сегодня Прощеное воскресенье!
– Да? Понятно...
– Стив, я не могу общаться в таком режиме. Если ты сейчас же не оторвешься от монитора, я тебе этого никогда не прощу!
– Это что же, шантаж?
– Ну а как еще поступить с тобой, если по-хорошему ты не понимаешь? А? Ну скажи, как?
– А что я, собственно, должен понимать? – Наконец-то он соблаговолил взглянуть на меня.
– Что мне, например, скучно!
– Так займись делом!
– А вот это, мой дружочек, старо как мир! Это еще Хемингуэй подметил...
– Что «это»?
– Женщина говорит своему мужу: я хочу кошку и длинные волосы, а он ей на это: займись делом! Я не хочу заниматься делом, потому что сегодня праздник!
– Сама не хочешь и мне не даешь?
– И не дам! – Я угрожающе поднялась с кресла.
– Придется подчиниться, – неожиданно легко согласился Стив и выключил компьютер. – Итак, ты утверждаешь, что сегодня праздник. Тогда... пойдем гулять!
Милый Стив! В глубине души я уже чувствую себя немножечко виноватой. А вдруг у него и в самом деле какие-нибудь важные дела? Главное, что мне не так уж хотелось вытащить его на прогулку, как просто настоять на своем...
– Алена, не тормози! Мы идем гулять.
– Куда?
– Куда захочешь.
– Пешком или на машине?
– Решаешь ты.
Я выбираю пешую прогулку через Устьинский мост по бульварам к Чистым прудам. Частью мой выбор диктуется ностальгией: этим маршрутом мы любили бродить в начале нашего романа со Стивом. Интересно, помнит он его или нет?.. Обидно, если не помнит.
– Конечно помню! Ты спешила поразить меня своей эрудицией, говорила об архитектурных стилях... Доходный дом в стиле модерн!..
– Я никуда не спешила! Я чувствовала: у нас с тобой всерьез и надолго. А ты, Стив? Ты догадывался об этом?
Он ответил не сразу.
– Наверное. Хотя... мне тогда не хотелось думать о будущем. Я не заглядывал далеко.
– Типично мужское легкомыслие!
– Мне было хорошо и очень спокойно с тобой. Не помню, когда я так еще себя чувствовал.
– Спокойно – и все?
– Ну а ты, конечно, хочешь услышать, что я был влюблен, упоен и восхищен твоей красотой?
– Конечно!
– Типично женское тщеславие! Ты же знаешь, Алена, отлично знаешь, что ты красива, эффектна. И кажется, ты прилагаешь к этому немало усилий, не так ли?
– Об этом ты мог бы и промолчать!
– Так или иначе, но ты и без меня наслышана о свой привлекательности.
– Милый, это тот случай, когда пересолить невозможно.
– Но если уж совсем честно, я тогда был не восхищен, а тронут.
– Неужели? И что же такое тебя тронуло?
– Твое детское стремление поразить. Сначала – кулинарными изысками, потом – лекциями по истории архитектуры.
– И вовсе я не стремилась никого поражать! – возмутилась я, краснея. – Мне, если хочешь знать, наша прогулка напомнила детство. Мы приходили сюда с отцом. Он мог говорить часами: модерн, ампир, особняки, доходные дома. Я слушала и не слушала – по-разному... А потом я долго-долго не бывала в этих местах и думать забыла про архитектурные стили. И вдруг вспомнила... благодаря тебе.
– Вот, оказывается, в чем дело! Ты рассуждала о доходных домах, а у меня твои слова почему-то рождали странное чувство близости. Я слушал и удивлялся: как это человек, которого знаешь всего-то несколько дней, может быть до такой степени близким, почти родным.
– И куда только потом девается это ощущение? – Я вздохнула.
– В каком смысле?
– Близкий человек... До того близкий – ближе уже некуда. Видишь его каждый день, все про него знаешь и понемногу перестаешь замечать.
– Если ты намекаешь на то, что сегодняшнее утро я провел за компьютером, то сильно утрируешь.
– Да при чем тут сегодняшнее утро! Я говорю вообще: близость оборачивается привычкой. Потом говорят: привык, как к тапочкам.
– Может быть, о ком-то и говорят, но нас с тобой это не касается.
– Пока, милый мой, пока. Мы еще двух лет не прожили вместе.
– Зачем же переживать заранее?
– Ладно, ерунда это все! Прости.
– Да что ты все: прости да прости!
– Сегодня же Прощеное воскресенье.
Ознакомительная версия.
