На несколько минут Дуайт погрузился в размышления. Зачем это Анжелике понадобилось столько выдумывать, чтобы скрыть факт появления второй машины? Для чего ей этот совершенно ненужный обман? Теперь Дуайт понял, что ему не померещился страх в глубине ее глаз, когда она пыталась уйти от его вопросов.
Два дня спустя, вернувшись с ланча, Пру обнаружила в своей комнате коробку с сандалиями. После злосчастного путешествия в Аттикон большую часть времени она проводила у себя в комнате, стараясь как можно меньше попадаться всем на глаза до того, как придет время возвращаться в Англию. И все же, поддавшись искушению, Пру почти безотчетным движением сунула ноги в сандалии и застегнула на щиколотке узкие ремешки. Элегантные, они шли ей как нельзя лучше. Но, любуясь ими, Пру вдруг почувствовала внезапный прилив гнева и, сняв сандалии, положила их обратно в коробку. Они напомнили ей о дне, который она изо всех сил старалась забыть. Пру слишком хорошо понимала, что Александр просто забавляется с ней, — а если и забывала об этом, то постоянным напоминанием служила Анжелика.
Пру не одна пребывала в угнетенном состоянии духа. Ей казалось, что надо всей виллой словно нависла темная туча. Александр почти все время проводил в своем кабинете и совсем перестал выходить к столу. Элени с неизменной деликатностью объяснила, что в афинском офисе возникли определенные сложности, но Пру по-прежнему не могла избавиться от мысли, что причиной всему — их поездка в Аттекон, и испытывала неловкость, ловя враждебный взгляд черноокой Анжелики.
Подойдя от нечего делать к окну, Пру задумчиво стала разглядывать террасы из бледно-золотистого камня, изумрудное море и тонкие пальцы кипарисов. Такой останется Греция в ее памяти. Она столь многого ждала от своего пребывания здесь, но теперь ей хотелось лишь одного: побыстрее вернуться домой, где она сможет наконец почувствовать себя в безопасности. С нетерпеливым возгласом схватив очки, Пру вышла в сад. Засидевшись в комнате, она совсем скисла; ей требовалась перемена места. Поблизости не было никого. Только Дуайт отмеривал в одиночестве раз за разом длину бассейна — Анжелика его явно избегала. Александр, конечно, сидит у себя в кабинете. Карло и Элени заняты каждый своими делами. Ничто не мешает ей прогуляться в одиночестве — а прогулка, несомненно, пойдет на пользу.
Почти неожиданно для себя самой Пру вдруг решительно направилась к боковой стороне дома. Окно-фонарь кабинета Александра выдавалось в сад. Подходя поближе, Пру безотчетно всматривалась в окно в надежде увидеть Александра. Но, заметив, что массивная дверь из кедра распахнута настежь, Пру остановилась и удивленно нахмурила брови. На Александра это совеем не похоже! Он никогда не оставил бы дверь вот так нараспашку. Недоумевая, Пру подошла поближе и заглянула внутрь. Сердце ее оборвалось.
За какую-то долю секунды, которая, однако, показалась ей вечностью, картина, представшая взору Пру, с фотографической точностью запечатлелась в ее мозгу. Карло Монтеккино стоял с пистолетом в руке над лежащим на полу Александром. Деметриу Анессис под руководством Анжелики складывал в коробку драгоценности. Шкаф, в котором хранилось Блюдо Судеб, был распахнут и пуст. Пру показалось, что на какое-то мгновение все неподвижно замерли на одном месте. Карло первым пришел в себя и тут же взял инициативу в свои руки.
— Какой приятный сюрприз, милейшая мисс Кинг!
Он поднял руку, и Пру увидела зловеще уставившийся на нее вороненый зрачок револьвера.
— Признаться, мы вас не ждали… Но, явившись самолично, вы сэкономили нам массу времени. Анжелика собиралась зайти за вами попозже…
— Но Александр?.. — Пру в ужасе перевела глаза на распростертое на полу тело. — Вы его убили?
— Что вы, не думаю, — ухмыльнулся Карло и, потирая мозолистое ребро правой ладони, приподнял носком сандалии подбородок Александра. — Любой, кто давно имел дело с мафией, знает массу таких приемов. Когда он придет в себя, он даже не будет знать, кто его ударил. В свое время мне пришлось пройти суровую школу.
— Вы с ума сошли! — воскликнула Пру. Но дуло револьвера глядело на нее с недвусмысленной угрозой, и она ни на секунду не усомнилась, что Карло без колебаний пустит оружие в ход.
— Не совсем, моя дорогая, — хладнокровно заметил Карло. — Не воображайте, что вам удастся поведать правду о том, что вы здесь видели. К тому времени, как Александр придет в себя, вы уже будете за много миль от этого места, — он ухмыльнулся и посмотрел на Деметриу, — с человеком, который убережет вас от опасности.
— Пойдем же, папа, нам некогда болтать, — раздраженно перебила Анжелика. — Деметриу все взял: возницу, блюдо и еще кое-что. Не слишком много, но зато самое лучшее. А теперь нам надо как можно быстрее уносить отсюда ноги.
— Ты права, кара миа. Как всегда права.
Карло помахал пистолетом, приказывая Пру идти вперед. За ним шел Деметриу с тяжелой коробкой, а замыкала шествие Анжелика. Пру остановилась, не зная, куда идти, и тут же почувствовала, как в спину ей ткнулось револьверное дуло.
— К скалам, мисс Кинг, к скалам. Дорогу вы знаете. И запомните: одно лишнее движение — и я стреляю без предупреждения. Считайте, что просто вышли прогуляться в дружеской компании.
— А теперь, Деметриу, тебе лучше уйти, — раздался сзади голос Анжелики. — Нельзя, чтобы нас видели вместе.
— Я жду вас в бухте.
Деметриу поднял тяжелую коробку на плечо, словно перышко, и исчез в окружавших сад деревьях. У Пру комок застрял в горле. Словно в каком-то кошмаре, она прошла по террасе. Анжелика, с беспримерным цинизмом изображая нежную дружбу, держала ее за руку. Дуайт, который все еще плавал, взглянул на них, когда они очутились в поле его зрения. Алжелика помахала ему рукой.
— Ну же, помаши! — прошипела она Пру. — Он ждет этого.
Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем они добрались до побережья и Анжелика принялась карабкаться по камням. Впереди выдавалась в море массивная скала, и Анжелика махнула рукой, указывая дорогу.
— Это, наверное, там, за скалой, папа. Но я пока ничего не вижу.
— Не волнуйся, кара. Они там…
Пру осторожно карабкалась по камням, думая только о том, как бы не упасть. Карло, при виде которого ее трясло от страха, с легкостью поспевал за ней, несмотря на свой вес, и Пру вдруг поняла, что он имел в виду, когда говорил о суровой школе мафиози. Ждать пощады от него или от Анжелики не приходилось. С каждым шагом из-под ног у Пру градом сыпались мелкие камешки. Наконец они миновали утес, и перед ними открылась еще одна бухточка — крошечное углубление в скалистом берегу, на полукружье которого морские волны лизали гальку. При виде старенькой моторной лодки, которая стояла на якоре метрах в десяти от берега, по телу Пру пробежала дрожь. Она резко обернулась к Карло.
