— Работаю. А вот зачем ты здесь?
Несколько секунд он разглядывал ее.
— Я беспокоился за тебя.
— «Беспокоился»? — Она едва не рассмеялась. — С чего бы это?
— Ким, обычно ты в это время уже дома. Сегодня ты не вернулась.
— У меня много работы, я занята. — Тон ее был резок, и она не подняла глаз.
— Что-то не так?
Сказать бы ему… Разумеется, не так: она его видела сегодня, он держал за руку ту женщину. Устала она играть в игры, а он — жалкая пародия на мужчину. Но у нее просто нет сил. Что это изменит? Решение ее проблем простое: вернуться в Нью-Йорк и забыть Сэма.
— У меня болит голова.
И это почти правда. Только боль не физическая, а от памяти, от мысли. Ким встала с ковра — ноги покалывает, затекли.
Сэм смотрел на нее, хмурясь.
— Тебе лучше закончить все дела и вернуться со мной в отель. Примешь аспирин и ляжешь в постель. Кстати, где Туки?
— Я отослала его домой. Собираюсь остаться здесь на ночь.
Сэм стал мрачнее тучи.
— Зачем?
— Так я смогу приступить к работе прямо с утра.
И это тоже правда.
— Тебе нет никакой нужды работать круглые сутки. Кроме того, я не хочу, чтобы ты оставалась одна в пустом доме.
— Ничего со мной не случится.
Между ними повисла тишина. Ким заметила, как взгляд Сэма остановился на бутылке шардоне и двух бокалах на кофейном столике.
— А с другой стороны, — произнес он медленно и многозначительно, — возможно, ты будешь не одна.
Ярость обожгла ее: как он осмелился предположить такое?! Сам открыто флиртовал с женщиной в белом наряде… Накричать бы на него так, чтобы оглох… Но она не позволит себе превратиться в вопящую, ревнивую жену.
Пусть даже не догадывается, как она несчастна, — слишком это унизительно. А потом ее охватили новые чувства — усталость и равнодушие. Все теперь неважно, все с самого начала — безнадежная ошибка. Она сама втянула себя в эту историю. Теперь придется просто пройти через все до самого конца. Ким взяла себя в руки и отвернулась к окну, не отвечая на его нелепое предположение.
— Ник сегодня ночует здесь, с тобой? — Лицо Сэма обратилось в камень.
Вдруг словно кто нажал какую-то сумасшедшую кнопку у нее в голове. Ким повернулась к Сэму и загадочно улыбнулась.
— Ну да… И еще несколько мужчин подойдут попозже. Собираюсь устроить здесь оргию на всю ночь — с танцами, выпивкой, дебошем и сексом.
— Как ты вульгарна! — произнес Сэм с отвращением.
Она только солнечно улыбалась, словно услышав изысканный комплимент.
— Зато будет так весело! Присоединяйся к нам, если хочешь. И подружку свою прихвати. Похоже, и ей полезно повеселиться и расслабиться.
Он смотрел на Ким сузившимися глазами.
— Да что это на тебя нашло?
Ким беззаботно пожала плечами.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я так люблю вечеринки, веселье, радость — ты же знаешь!
Сэм повернулся, собираясь уходить, потом остановился и уставился на нее озадаченно.
— О какой подружке ты говоришь?
— А что, у тебя их несколько? Я о рыжеволосой, с которой ты сегодня днем обедал. Она так нежно держала тебя за руку и смотрела с обожанием своими огромными щенячьими глазами.
— Обедал?.. А-а, понятно. — Он грустно улыбнулся. — Могу тебя заверить, что она вовсе не объект моих любовных стремлений.
— Так это, может быть, твоя любящая сестра Жасмина приехала помочь тебе в тяжелое время?
Ей не понравился сарказм в собственном голосе, но ничего уже не поправишь, если у него и правда тяжелые времена, это ничуть не смешно. Но он не получит утешения у нее — у женщины, с которой он спал, когда кризис на время отступил.
— А сестра Жасмина оказалась бы сейчас как нельзя кстати. Загадочная леди — это Катерина Думас, адвокат нашей компании и старинный друг семьи. Она здесь по официальному делу, занимается законодательными проблемами.
— Понятно. А держать тебя за руку — часть этих «законодательных проблем»?
Ким в тот же миг пожалела, что эти слова слетели с губ — подозрительные, ревнивые. Вовсе ей не хотелось, чтобы Сэм заметил ее ревность и обиду. Что за темная вспышка промелькнула в его глазах? Озадаченность, насмешка?
— Ну, так иногда поступают старые друзья.
«Как трогательно», — едва не сказала она, но вовремя прикусила язык. А если он лжет? Как его проверишь? Впрочем, может быть, это и правда. Красивая женщина всего лишь взяла Сэма за руку — жест поддержки и утешения от человека, которого он давно знает.
— Что ж, значит, я ошиблась.
На телеэкране объяснялись влюбленные: она плакала, он поднял ее на руки и поцеловал. Ким отвела взгляд, как бы тоже не расплакаться, у нее нет теперь рядом любящего, понимающего мужчины, который ее утешит. А Сэм… пусть он уходит, ей нужно побыть одной.
— Я знаю, что это твой дом, но была бы тебе очень благодарна, если бы ты сейчас ушел, — произнесла она спокойно. — Уже поздно, я устала.
Не говоря больше ни слова, Сэм прошел к двери, потом резко повернулся и взглянул на Ким.
— Мне нужно снова в Нью-Йорк. Уезжаю утром. Вернусь через неделю.
Сообщение от Джейсона! Ким принимала сообщения по электронной почте с компьютера в номере отеля — как и каждое утро. Ей нравилось получать вести от друзей, постоянно поддерживать с ними связь. Даже Джейсон проявился раза два: скучает по ней; подруга, которой она сдала свою комнату в мансарде, слишком шумная (видимо, нарушает привычное бытие отшельника-викинга).
И вот теперь еще одно сообщение от него: «Я прочел это в газете, ты, наверно, уже знаешь». Нет, не знает. Сэма нет уже два дня, она практически ничем не занимается, кроме работы. Спит в отеле, но нет времени читать американские газеты, хотя их каждый день и доставляют в номер.
Ким читала и перечитывала сообщение, пораженная, онемевшая: на Сэма подали в суд. Некая женщина утверждала, что он отец ее нерожденного ребенка.
Несколько дней Ким размышляла над этой историей. Почему Сэм ничего не сказал ей? Потому что это правда и он опасался ее реакции? Вместо того чтобы просто рассказать ей обо всем, окружил себя холодной, непробиваемой стеной. Представить только, что подобное унижение может сделать с человеком!
Эту дрянную историю она прочитала в газете. Какая-то женщина один раз оставалась на ночь в его квартире в Сантьяго. У нее есть свидетели, способные это подтвердить. Все эти грязные детали… Ким с отвращением отбросила газету. Услышать бы всю правду от Сэма, а не прочитать в газете гнусное изложение очередной сенсации.
Трудно представить, чтобы Сэм — она все-таки знает его — попал в такую переделку. Респектабельный, состоятельный бизнесмен, электронный барон, как его называли, воспользовался наивностью молоденькой секретарши — затащил ее в постель после приема в собственном доме, да еще намеренно напоил. Секретарше все же двадцать четыре года — так ли уж она наивна?
