— Так и будешь терпеть эту штуку? — спросила Тесс, махнув передо мной рукой.
— Какую? — я вздрогнул, поняв, что у моего лица летала жужжащая муха.
— Наверное, ты ей очень нравишься. Не могу ее винить, — хихикнула Тесс.
— Мухе нравлюсь? Нет, ее интересует только кровь на куртке.
— Ты странный, знаешь об этом? — снова ухмыльнулась Тесс. Она оглянулась, убедившись, что администратор не преследовала нас.
— Я в курсе.
— Ну… Тогда мы оба странные, — улыбнулась Тесс.
Я облизнул губы.
«Я что, покраснел?» — мелькнуло в голове.
— Мне это по душе, — улыбнулся я в ответ. — Может, когда-нибудь, когда все это станет далеким воспоминанием, мы сходим в библиотеку, и ты посоветуешь мне прочесть какие-нибудь книги. Если мы продержимся так долго, разумеется.
— Правда?
— Ага. Почему бы и нет? Будешь моим личным библиотекарем.
— Можно и библиотекарем, — Тесс в замешательстве покраснела. — Подожди… А как же нам столько продержаться?
— Разве я не говорил? — я оскалился, словно дикий зверь, преследовавший свою добычу.
— Даже знать не хочу. — девушка замолчала, пока мы торопливо спускались по дороге. — Ладно, так и быть, говори.
— Наконец-то у меня появился план, — я подмигнул Тесс.
***
— Ты что, совсем спятил?
— Говори потише, — я выглянул из-за угла.
— Твой план — угнать машину? — прошипела Тесс, понизив голос.
Мы шли по переулку, в котором воняло мусором. Чем дальше мы шли, тем сильнее становился запах, но я продолжал путь, крепко держа за руку Тесс. На стенах красовались граффити, в основном нарисованные наркоманами и хулиганами.
— Аллооо, — позвала Тесс, изо всех сил стараясь не задохнуться от вони. — Я с тобой разговариваю, Лиам. Ты сказал «достанем машину». Под «достанем» ты подразумеваешь «украдем»?
— Нет. Под «достанем», я имею в виду «достанем».
— Ох, черт возьми.
Бледно-голубая луна освещала переулок, в котором мы с Кевином уже бывали, когда отец принял решение, навсегда изменившее нашу жизнь.
«Не думай обо мне, брат», — услышал я голос Кевина в своей голове. — Если будешь думать о нашем отце, то все испортишь. Убьешь себя и Тесс. Просто похорони эти воспоминания. Я знаю, что обычно не прошу тебя подавлять чувства, но, когда дело касается отца — это все, что нужно сделать».
В кои-то веки я последовал совету брата.
— Так зачем нам машина? Куда мы поедем?
— В Аптон.
— Аптон?
Я кивнул, когда мы проходили мимо граффити с надписью: «SouthBoston&Proud!»
— Аптон, — подтвердил я, завернув за угол.
Мы миновали десяток крыс, грызущих брошенное куриное крылышко. Тесс продолжала оглядываться, пока мы не вышли из переулка.
— Пока все прекрасно. Я не заметила слежки.
— Хорошо.
Наконец, мы выбрались на тихую улочку в стороне от главной дороги. Два из восьми уличных фонарей источали тусклый свет, едва достигавший тротуара. У остальных шести либо вообще не было плафонов, либо их обломки свисали со столба и слабо поблескивали в лунном свете. Одинокая собака, бродившая по улице, подняла лапу, помочилась и пошла дальше. Слева от нас находился небольшой магазинчик, но сейчас он оказался закрыт. Справа располагалась баскетбольная площадка, с разрисованными мелом скамейками и разодранными в клочья баскетбольными корзинами.
— Нельзя воровать у людей на улице, — прошептала Тесс. — Они бедны. Им эта машина нужнее.
— Это не воровство.
Отпустив руку Тесс, я зашагал через улицу к старому потрепанному «Мустангу». Когда-то краска на этой машине была черной, но теперь авто настолько сильно проржавело, что казалось оранжевым, будто слишком долго стояло на солнце. Передняя часть машины была помята и поцарапана. Я вспомнил, что слышал об аварии в «Пьяной Гарпии». На заднем стекле красовалась длинная царапина от ключей Дастера.
— Что ты имеешь в виду? — спросила Тесс, последовав за мной. — Лиам! Чья это машина?
— Сейчас ничья. Но пару часов назад принадлежала Ганнеру.
— Кто такой Ганнер?
Не обращая внимания на расспросы, я поставил чемодан на землю и локтем выбил стекло с водительской стороны. Осколки со звоном упали на асфальт, но сигнализация не сработала. Я протянул руку, открыл дверь и осторожно убрал стекла с сидений, прежде чем забраться внутрь.
— Залезай.
Тесс села рядом. Я настороженно огляделся и положил пистолет на колени.
— Аптон, — произнесла она, положив чемодан и наволочку с простынями себе на колени. — А что находится в Аптоне?
По моей спине пробежала дрожь. Это был почти страх. Прошло так много времени с тех пор, как я его испытывал, что пришлось признаться в этом самому себе с большим трудом.
«Нет, брат, нет!» — я слышал, как кричал Кевин в попытке сдержать воспоминания, преследовавшие меня.
Теперь я возвращался непосредственно к источнику этого чувства.
— Дом моего отца.
Глава 17
Тесс обняла чемодан с наволочкой и поставила ноги на железные блины от штанги, которыми Ганнер качал свои мышцы. С зеркала заднего вида на металлической цепочке свисал маленький мускулистый человечек, вращавшийся вокруг своей оси, словно пытался куда-то смыться.
Мы выехали из города по тихой, пустынной дороге и направились в Аптон. Луна казалась огромным шаром и миллионы звезд сверкали, словно алмазы, освещая небо. Обычно дорога занимала пятьдесят минут, но сейчас она оказалась пустой, и я изо всех сил давил на газ. Хотя машина была старой и потрепанной, ее двигатель яростно рычал при каждом нажатии на педаль.
— Думаю, пришло время познакомиться с родителями, — пошутила Тесс.
Я не ответил.
— Аллоооо! Земля вызывает Лиама.
Краем глаза я заметил, как Тесс замахала руками. От нее все еще пахло сексом. Этот аромат наполнил салон машины, словно сладкий освежитель воздуха. Сочетание пота, спермы и нашей страсти сводило меня с ума.
— Я сосредоточен на дороге.
— Почему ты не хочешь говорить о своем отце? Ты ведешь себя так, будто он…
— Мертв? Ты чертовски права.
Тесс замолчала.
Я вспомнил похороны, на которые приехали дальние родственники: тети и дяди, смотревшие на меня с жалостью, будто я должен был быть расстроен. Вспомнились мои мысли о нелепости моего нахождения там, как от меня ждали хоть какого-то уважения к отцу. Но больше всего мне запомнился открытый гроб и холодное тело мертвеца — умиротворенное лицо отца, словно его душа упокоилась с миром, чего он явно не заслуживал. Его жесткие губы скривились в неестественной улыбке, что выглядело вполне нормально, поскольку мой отец являлся жестоким человеком и жутким алкоголиком, который никогда не считал нужным улыбаться.
— Итак… Он тоже был наемным убийцей? И тоже работал на людей Бьянки?
— Да.
— Судя по всему, вы с ним не очень ладили.
— Я не хочу об этом говорить, — сказал я тоном, не терпящим возражений. Последнее, чего мне хотелось — открыть свою душу перед Тесс и обнажить свои чувства.
— Я надеялась, что ты откроешься мне, как я открылась тебе.
— Этого не случится, так что не надейся.
— Сначала запрещаешь мне говорить о твоем брате, а теперь еще и об отце? О чем тогда нам можно говорить? О погоде? Будем вести светские беседы? — выплюнула Тесс. — О, Лиам, разве ночь не теплая? Может, позже мы совершим романтическую прогулку при лунном свете или устроим ночной пикник, и ты споешь мне серенаду о любви! — усмехнулась она.
— Что ты там бормочешь? — ответил я, когда мимо промелькнул указатель с надписью: «Аптон, десять миль».
— Неважно.
Мы сидели в тишине, пока ехали к месту, о существовании которого мне бы хотелось забыть.
— До Аптона уже недалеко.
— Эй, — Тесс вынула руку из-под чемодана и положила на мое предплечье. У меня возникло предчувствие, что она не собиралась закрывать семейную тему. Я крепче сжал руль, и мышцы предплечья напряглись. Но женское прикосновение было нежным, и я бы солгал, сказав, что мне оно не понравилось. — Ты потерял родных. Я понимаю. Правда, понимаю. Я тоже теряла близких мне людей. Мне известна эта боль, и тебе трудно отодвинуть свою брутальность в сторону…
