— Вот тут ты ошибаешься. Проявишь слабость, и очень скоро окажешься в грязной канаве.
— Но так было раньше.
— Раньше?
Она сжала мою руку.
— До того… как мы встретились. — я ухмыльнулся и попытался убрать ее руку, но Тесс сжала сильнее. — Я серьезно, Лиам.
— До тебя у меня было шесть миллионов долларов, меня уважали и боялись из-за моего положения в семье Бьянки. А сейчас? У меня, бл*дь, ничего нет.
— Не переживай, — сказала Тесс. — Тебя по-прежнему уважают и боятся. И мы вернем твои деньги. Я не хотела тебя расстраивать.
Я ничего не ответил, но оценил ее оптимизм. Поэтому просто не сводил глаз с освещенной луной дороги и держал ногу на педали газа. Мы промчались мимо стоянки грузовиков с большой неоновой вывеской, на которой было написано: «Бургеры круглосуточно! Лучшие бургеры, которые вы когда-либо пробовали! Отдохните и отлично перекусите!»
Я, наконец, ответил на попытку Тесс улучшить мое настроение.
— Ты не расстроила меня, сладкая. Просто не хочу об этом говорить.
— Я понимаю, — тихо сказала она. — Когда-нибудь научишь меня обращаться с оружием?
— О, да ладно? — я улыбнулся при мысли о том, что моя женщина сделает несколько выстрелов из моего пистолета. Теперь, наш разговор мне нравился. — Ты уверена, что готова к этому?
— Да, — просияла Тесс. — Только если ты меня научишь.
— Конечно, — я подмигнул ей.
— Лиам? — мне нравилось, как она произносила мое имя.
— Да?
— Мне было очень хорошо с тобой.
Удивившись, я не знал, что и ответить, потому что никогда не позволял женщинам задерживаться и обсуждать чувства после ночи страсти. Мой жизненный девиз был: «Нагни и трахни». Будь я грязным ублюдком, то мог бы сказать Тесс, что у нас был худший секс в моей жизни, который не принес мне наслаждения. Но теперь девушка была моей, и мне не хотелось причинять ей боль. Кроме того, я солгал бы самому себе, если бы не признал, что рад услышать, что ей тоже понравилось.
«Неужели ты созрел для серьезных отношений, брат? Это реально произошло?»
«Убирайся из моей головы, Кевин», — подумал я.
Мы сидели молча, и через несколько мгновений Тесс призналась:
— Я боюсь того, что будет дальше. Просто подумала, что ты должен об этом знать.
— Не стоит бояться. Делай как я. Просто отключи эту часть мозга. Тогда перестанешь испытывать страх.
— Легче сказать, чем сделать.
— Если бы ты повторяла за мной, то тебе стало бы легче. Я уверен.
— Мне кажется, если бы я повторяла за тобой, то сошла бы с ума.
Я ухмыльнулся в темноте.
— Для моей работы как раз нужно безумие.
— Первый шаг к исцелению — признать, что проблема существует.
Мы рассмеялись.
— Знаешь, Тесс. Я самый безумный человек, которого ты когда-либо встречала.
— Мой единственный спаситель — это сумасшедший киллер. Юху!
Она толкнула меня в плечо. В зеркале заднего вида я увидел игривую улыбку Тесс, рассмеялся еще громче и повернулся к ней.
— Сексуальная, умная, смелая и веселая. Ты определенно мой тип женщины.
Девушка прикусила губу, что меня смутило, поэтому я снова сосредоточился на дороге. Мы могли оказаться погребенными на глубине шести футов по соседству с личинками и червями, и все же эта женщина легко заставляла меня улыбаться. Может, Тесс даже сделает меня счастливым? В груди разлилось тепло, а подобного я не чувствовал с тех пор, как был жив Кевин. Понимание этого настолько сильно меня поразило, что я бы съехал в кювет, если бы крепко не сжимал руль.
Но я не мог позволить себе это чувство. Пришлось запихнуть его куда-то глубоко в себя и вырвать из сердца. Я давно похоронил всю эмоциональность, вынул из груди и заковал в цепи. Что бы за чувство это не было, теперь оно заключено в кандалы и заточено глубоко в душе. Это мгновенное, необъяснимое притяжение между нами вполне могло привести к смерти нас обоих.
«Это любовь, брат. Не влечение, а любовь».
«Не сейчас, Кевин», — мне не нужно было все это дерьмо прямо сейчас.
Моя улыбка исчезла, а губы превратились в тонкую линию, когда я задумался о словах Кевина.
— Что-то не так?
— Много чего не так.
— Я знаю, — плечи Тесс опустились. — Я уже пыталась забыть, кто за нами гонится. Знаешь, стараюсь думать о хорошем.
— Не нужно думать о них, когда мы вместе. Я держу свое слово. Поняла?
Тесс кивнула.
— Просто дай мне разобраться со всем этим дерьмом, — я сделал глубокий вздох.
Девушка хотела что-то сказать и открыла рот, но через мгновение закрыла. Меня это вполне устраивало. Тесс могла бы произнести нечто, отчего в груди снова бы разлилось тепло и растопило бы мое ледяное сердце. И кто знает, какое дерьмо выплеснется наружу, если это случится? Необходимо держать своих демонов внутри, под контролем. Я профессиональный киллер, а не какая-то там киска, чтобы в кого-то влюбляться.
«И разве это вообще любовь?» — подумал я про себя, но быстро тряхнул головой и взял себя в руки. Нужно было оставаться сосредоточенным.
Мы ехали молча, пока не достигли Аптона — небольшого городка с населением около двух тысяч человек. Это был чисто американский город, где все друг друга знали, устраивали барбекю четвертого июля (прим. переводчика: День независимости США) и посещали церковь по воскресеньям. Дома с белыми заборами из штакетника выстроились вдоль улиц, и, по-видимому, семейные ценности были тут в приоритете. В этом городке все воспринималось очень серьезно. Городской совет находился в большой ратуше, построенной в римском стиле; высокие белые колонны поддерживали треугольную крышу, большие ступени вели к входу, а широкие двойные двери открывались в огромный вестибюль.
Мы ехали по главной улице, мимо продуктовых магазинов, мясных лавок и цветочных ларьков, которые сейчас были закрыты на ночь. Единственным открытым заведением было кафе «Старая ложка», украшенное резной декоративной ложкой над входом. Белые огни в кафе освещали нескольких посетителей, которые сидели на табуретах у бара и пили кофе.
Мы миновали главную улицу и направились к ярко освещенным уличными фонарями домикам. Большинство из них было окружено заборами с изысканным ландшафтным дизайном во дворах. Мелом на тротуарах были написаны имена детей из окрестностей, рисунки выглядели неровными и неуклюжими.
— Ух ты. Все выглядит так… идеально, — Тесс высунула голову в окно. — Ты здесь вырос?
Я покачал головой.
— Не совсем.
Я медленно ехал по улицам. Было всего девять часов вечера, и мотор тихо гудел в тишине. Мы проезжали мимо почтовых ящиков, пока не добрались до дома с четырьмя спальнями в конце улицы.
Его окна оказались заколочены строительной фанерой. Кто-то написал черным маркером: «Мы против, чтобы этот пьяный мудила жил в нашем районе!» Даже с подъездной дорожки можно было увидеть, что входная дверь покрылась паутиной — шелковистые нити блестели в лунном свете. Сбоку дома располагался гараж, но его ворота уже давно были сломаны, в центре красовалась большая вмятина, а синяя краска облезла. Они больше не открывались автоматически, а мне не хотелось оставлять машину здесь на всеобщее обозрение.
Мы вышли, и Тесс осмотрела обстановку.
— А кто этот «мудила», про которого тут написано?
— Мой отец, — ответил я, скрестив руки на груди и посмотрев на гаражные ворота. Проблема заключалась в подъемном механизме. Он должен был открывать ворота вверх и вниз, но теперь был поврежден. Если бы я попытался его активировать, то дверь бы заскрипела и затрещала, но в итоге ее бы все равно заклинило.
Тесс с сомнением взглянула на гараж.
— Лиам, не думаю, что мы сможем поднять ворота.
— Поспорим?
— Посмотри на меня, — она махнула рукой перед собой, словно наложив какое-то заклинание. — На что мне спорить?
— У тебя есть вот это, — я наклонился и провел большим пальцем по ее губам, прижавшись к ним в нежном поцелуе. Тесс скрестила ноги, встала на цыпочки и тихо застонала.
