такое… волнующее. Например, представляю, как жили герои понравившейся мне книги или фильма после окончания повествования.
– Зачем?
– Потому что это дарит эмоции.
– Какие?
– Приятные.
– Блин, Анастейша, выражайся яснее!
– Да куда уж яснее???
– Эмоции – какого плана? Страх, веселье, интерес, удивление?
– Разве страх – это приятная эмоция?
– Настасья, ты сейчас таки дождёшься обнимашек: клещами из тебя вытягиваю, а ты ещё и увиливаешь!
Она закусила губу.
– Ну… например, что-то вроде влюблённости.
– В кого?
– Ну, в главного героя. Но это не то чтобы я сама в него влюблена. Это главная героиня, а я просто переношу на себя её эмоции…
– Воу-воу-воу, как всё запутано! Значит, ты постоянно ходишь, витаешь в облаках, воображая себя на месте романтической героини и влюбляешься в выдуманных перцев, чтобы испытывать эмоции?
Малявка нахмурилась, покраснев до корней волос.
– Вот поэтому я и не хотела тебе рассказывать!
– Почему?
– Потому что ты всё извращаешь!
– Да где я тут неправду-то сказал?
Настёна сникла. Я улыбнулся:
– Да не парься, я никому не скажу, что ты такими странными извращениями с книжками занимаешься. Это только между нами, окей?
– Это вовсе не извращения! – на глазах девушки выступили слёзы.
Я сразу раскаялся в своих насмешках, но повод поутешать был как нельзя кстати. Утащил Настенцию к себе на колени, обнял бережно, как самую большую драгоценность, зашептал успокоительно:
– Малыш, не расстраивайся, ты же понимаешь, что это самая невинная странность, какую я встречал у своих знакомых?
– А ты понимаешь, – всхлипнула козявка, – что я никогда в жизни ни с кем это не обсуждала?
– Ну прости, не хотел обидеть, – мои губы непроизвольно коснулись её щеки. – Да воображай, пожалуйста… если это делает… тебя… счастливой, – я тёрся об неё щекой, время от времени возвращаясь губами, наполняясь и взрываясь, как воздушный шарик, снова и снова.
– Яр… – жалобно выдохнула Настёна, когда я подобрался опасно близко к её губам.
– М?
– Отпусти…
– Лучше ты меня поцелуй.
– Нет.
– Почему?
– Я не целуюсь с друзьями.
– Да брось! В жизни надо всё попробовать.
– Это не мой девиз.
Я зарычал. Настюша заёрзала. Чтобы не соскочила, пришлось перевести тему:
– И что ты хочешь сказать? Что предаёшься этим мечтам вместо того, чтобы жить в реальном мире, и потому не интересуешься ни тряпками, ни украшениями?
– Я не то чтобы совсем не интересуюсь, но эти… витания в облаках сильно отвлекают от насущных проблем…
– Поэтому ты с парнями не встречаешься? Выдуманные кажутся тебе интереснее?
– Вовсе нет! Я, вообще… это тут причём?!
– Просто пытаюсь понять, почему такая симпатичная девчонка до сих пор одна… Тебе сколько?
– Такие вопросы дамам не задают!
– Ну ладно, второй курс закончила, большая, лет двадцать как минимум. Неужели не хочется настоящих… отношений? Вот увидишь, мы, реальные парни, намного интереснее нафантазированных. Ты сама такого не придумаешь, как мы тебя удивим!
Она зло поджала губы и прищурилась:
– Ты предлагаешь мне встречаться с тобой? Стать твоей девушкой?
На самом деле, да, но чую, момент неподходящий.
– Эээ… нет, ну, то есть, не совсем, хотя, если ты хочешь…
Тяжкий вздох:
– Яр, мы же это уже несколько раз обсуждали..!
– Да что мы там обсуждали? Какие-то твои дурацкие фантазии про мои дурные намерения? Я ничего такого не задумал!
– Так ты предлагаешь или нет?
Я замер, вглядываясь в её глаза, горящие непримиримым светом. Не согласится. Точно. Надо давать заднюю, чтобы совсем не потерять:
– Нет.
Настя слезла с моих колен и подхватила со стула рюкзачок всё с тем же недовольным выражением лица. Попробуй угадай, промахнулся я сейчас или сделал правильно?!
– Пойдём в библиотеку.
Обычно я совсем не такой нерешительный с девушками. Да что там решать, вообще, когда они, едва завидев на горизонте, с разбегу на меня запрыгивают? Но тут – совсем другое дело. Настёна напрочь выбила меня из привычной колеи, и я совершенно не представляю, как она отреагирует на то или иное моё действие. Вот с обычной тёлочкой я бы сейчас пошёл напролом. Потому что слепому ясно: я ей нравлюсь. Она тает в моих руках и откликается на ласку, но потом… почему-то замораживается обратно и не даёт сделать решительный шаг. И с неё станется взять и вычеркнуть меня из своей жизни. Батя прав, ей нечего терять. А вот я… кажется, уже не смогу без неё. Я никогда в своей жизни не встречал столь настоящего человека, причём речь даже не только о девушках, но вообще. Реальная гуманистка, без пустого трёпа и мишуры. Простая и чистая, как слеза ребёнка. При этом симпатичная, нежная, весёлая… Как жить, если не видеть её каждый день, – я больше не представлял. И не хотел представлять. А потому вёл себя примерно и руки не распускал.
– Ты только посмотри! – тихим восторженным голосом вещала моя маленькая ботаничка, проводя тонкими ладонями по бесчисленным корешкам книг, расставленных в стеллажах. – Сколько напряжённой человеческой мысли законсервировано здесь… Сколько чувств, эмоций, идей…
Неожиданно она взяла мою руку и тоже приложила к этим картонно-тряпичным рядам:
– Прикоснись к ним! Вдохни запах… Это очень особенный запах, электронную книгу так не почувствуешь…
Но я чувствовал только её. Её запах, её голос, её прикосновение… и плыл в этих ощущениях, как влюблённый малолетний пацан, который в первый раз оказался так близко с дорогой его сердцу девчонкой. Я стоял за её спиной и почти утыкался носом в красиво уложенные волосы. Я чувствовал тепло, исходящее от её тела, такое мягкое, зовущее, сладостное… Зачем она так хороша сегодня? Зачем манит, но не даётся? Я хочу выдохнуть и расслабиться хоть на секунду, но – не получается.
Глава 24. Библиотека и платье
Настя
Что со мной происходит – одному богу известно. Вроде, и мыслю трезво, не даю Ярославу переходить черту, но в то же время зачем-то провоцирую его, вплоть до телесного контакта. Наверное, всё дело в том, что я никогда раньше не ощущала такой власти над представителем противоположного пола. В меня никогда не влюблялись, никогда не боялись потерять… Скорее всего, Яр и не влюблён, а… А что? Понятия не имею! Похоже на влюблённость, насколько я могу оценить своим неискушённым взглядом: на месте парня я бы никогда не стала тереться лицом о лицо девушки, которая не вызывает остро-горячих чувств. Но я, к сожалению, мало что знаю об этом.
Осознав, что творю какие-то несусветные глупости, я сделала над собой усилие и отодвинулась от Ярослава. Показала ему полку с Марком Твеном, а сама пошла просто гулять, как я люблю: останавливаясь у случайной полки, доставая случайную книгу и открывая её на случайном месте. И читая… Погружаясь в мир фантазии или идей автора о жизни. Это невероятно увлекательно! Так можно бродить по библиотеке часами… пока злые голодные библиотекарши не выгонят!
Ярослав нашёл меня примерно через полчаса.
– Домашка выполнена, Анастасия Сергеевна! – заявил он, заодно по-военному приставив прямую ладонь к виску.
– Отчитывайтесь, рядовой! – улыбнулась я.
– Маркетинг творит чудеса! – ослепительно улыбнулся он в ответ. – И способен продать то, что
